Виталик Бибиков рос средним в многодетной семье.

  А когда людская семья не подвержена искажению природного порождения, характеры родившихся детей утверждаются по племенной красоте и общественной надобности, появляются: работник непременных устоев, широкий гуляка, продолжатель сложившегося обыкновения, замкнутый скряга, усталый лентяй, предприимчивый делец, опознаватель привычек мира и ещё чёрт знает кто, - каким как раз был Виталя.

  Из глубины своего вырастания он переживал ежедневные тяготы многодетной бедной неустроенности, познал пыльное уныние подпаска в летнюю жару, из упругих стволов табака срезал липкие большие листья для прибавления семейных трудодней, испытал гнев жутко страшного грома вертикальных молний на меже двух сёл, возле большого замшелого камня с царапинами пишущие, что кто-то, когда-то, был кем-то тут убит.

  В зимнее тёмное утро, задолго до часа, когда охота проспать первый урок обязательной советской школы, его будил отец и выгонял в бригадную конюшню, подбирать ночной конский навоз для обогащения скудного корма единственному поросёнку. Детство, каждого просыпающегося утра, дышало тёплыми испарениями колхозного хлева и постоянным не высыпанием. Важно было опередить других дежурящих навоз мальчишек, и не упустить награды отгороженного жеребца, в них для поросёнка падали не переваренные зёрна ячменя.

   Пока дети важных людей управлявших неразборчивым скудным десятилетием, - спали, Виталя в полусонным состоянии, сидел на ржавом ведре, сопел и высчитывал, сколько лет осталось до начала объявленного коммунизма, когда он окончательно сравняется со всеми по состоянию возможностей. Задумывал сделаться партийнобилетным исполнителем и, непременно кем-нибудь командовать, выйти в какие-то начальники, выучится на старшего учётчика или фуражира, может даже полеводческого бригадира; спешил наполнить ведро и не опоздать в школу. Зимой он носил в класс запах конюшни, потому городская учительница обходила его. Весной, когда последнее жёлтое сало отдающее, конским наслоением уже съедено, от Виталика несло свежей огородной травой, которую он рвал для выкармливания уже другого, недавно скоплённого двухмесячного поросёнка. Учительнице Ларисе Павловне Куник, нравился степной ветер и полевые цветы, потому она упорно вкладывала в Виталия математические знания, содержащие цифровую точность, и нечеловеческое упрямство. Именно эти уроки утянули его из жеребцовой загородки, пронесли мимо учёта колхозного табака, и сделали из Виталия Антоновича, - нефтеперерабатывающего инженера. Неслыханное достижение для сына сапожника, хотя Антоныч, всегда холил большие чёрные усы и упруго держал осанку, когда вспоминал двух сыновей сапожных мастеров, возглавивших мировую победу над фашизмом, сумевших стратегически переиграть и мощно разгромить клан родовых фон - баронов, и всяких наследственных фельдмаршалов, задумавших войной утвердить нацистские порядки на советской земле.

  Виталий выучено выпаривал из нефти бензин, получал премиальные ежемесячные талоны на строго распределяемое, ограниченное для частных моторов топливо.

  Правда, он ещё видел как начальство нефтезавода, стало выпаривать из нефти валюту, но не смел равняться с воспитанниками партийной школы, выросших в поощрительных пионерлагерях и назначенные на мраморные должности.

  Эта самая пресмыкающаяся, завлекательная валюта так нагло вползала в жизнь страны, что полностью нарушила назначение привычных рублей, которые неожиданно стали пустыми величинами. Самочувствие людей бывшего социализма стало затоптанным, как та соломенная подстилка в той колхозной конюшне.

  После недолгой, первично - общинной формации большевизма; обреченного сомнительными похождениями поддельного коммунизма; и подпорченного застоявшегося развитого социализма, - партсекретари всех уровней, зараженные общей болезнью СППАЗм, вернули строй седого грабительского присвоения общеплеменной собственности, ввели систему мошеннических проделок при простом обмене востребованными товарами.

  Волжский автомобильный завод, менял легковые машины, на нужный кременчугский бензин.

  Под воротами нефтезавода ходили хмурые прибалты и скупали истлевающими ненужными их республикам рублями, - эти самые автомобили за целые три-четыре цены. Они знали, что списанные рубли больше им не понадобятся.

  Хитро-выисканная схема, обычно недосягаема для упрощённой мысли, бывших в равенстве людей.

  Виталий тоже не понял, как ему удалось раскрутить новые рули, поступавших на нефтезавод автомобилей. Он неожиданно мокнул пальцами в смолу удачи, робко нажал на тяги развала системы, сумел из простого искажения, утянуть "нулевую восьмёрочку" и ещё какие-то там тысячи тех ветхих рублей.

   Повезло безлошадному конюху - лошачным стать.

  Виталий сделался единственным машиновладельцем, в большой, раскиданной по городам и сёлам семье; братьям и сёстрам, он отправил короткие телеграммы, в которых предупредил, что вскоре приедет в гости на своей новенькой машинке.

   Хмурым ушёл с завода, вынужденно уволился он с работы. Там, обособленные новыми порядками, пользующиеся исключительным преимуществом комсорги и парторги принялись готовить нефтезавод к сказочному преобразованию. Они удлинили нулями миллионные значения новых денежных купонов, и стали извлекать из старых копеечных цен, жирные миллиардные накопления. В наслышанных ушах зазвенела распутная дорога нового счастья. Из-за излишества инженеров, и неумения дальше приспосабливаться к масштабу проделок, Виталий сдался новому строю, спрыгнул с давящего, уминающего систему колеса преобразований; отскочил как хрупкий камушек, из уводящей в сторону колеи.