- Не заметил, - рассеянно ответил Тофан.

  - Так ты замечай, смотри, вникай! Зачем я тебя катаю, - ямку одну по твоей невнимательности уже поймали. Понятно, машинка не твоя, тебе чужому пассажиру безразлично как стыть, а полетит ходовая, - я на немалые денежки влечу, гранаты не вечные - не для таких дорог сделаны; с тобой, вижу, от лишних расходов не убережёшься.

  Эх, скорость, - насмехательство над необозримой далью!

  - Тут шашлычная придорожная, - "За рулём" называется, шофера обедают, давай тоже перекусим.

  Водитель своей машинки плавно вогнал транспорт на поляну, вышел и потянулся устало, оглядывает место, - удачно ли стоянку выбрал, мимо по дорожке мечтательная девушка в красном прошла, и сумочка у неё красная. Виталик замер, взглядом за девушкой идёт.

  - Ты видел, как она на машинку смотрела? Очаровала её моя прелесть - Бургундия, не прочь красивая с любимым цветом слиться. Да, красавицу без присмотра не оставим, по очереди обедать будем. Первым я схожу, а ты смотри - тут цыганята бегают, не подашь, могут лоск мечты гвоздём поцарапать.

  Тофан показал на кучу машин, припаркованных на широкой стоянке, и цыганят не видно: - Что, тут одна твоя телега, что ли, смотри, сколько тачек, не трясись - вместе сходим, закрывай амбар...

  Виталий помрачнел, жилы лба надулись, повелительный голос из детских годов, грустно царапнул память.

  - Понятно, раз "телега", бояться угона не приходится, всё, у меня аппетит пропал. Едем делать вторую запаску.

  Тофан расслабился в сиденье, утонул в чёрной упаковочной плёнке, поджал боковой рычаг кресла, и уплыл назад, оттянул ноги, принялся подвижную спинку наклонять.

  - У тебя что, водка не вся испарилась, - сразу вибраций по салону пошли. Мне такие перекосы ни нужны, кончай равновесие нарушать, технику мучить. Всё-таки в самой удачной модели мира катаешься, а сидеть хочешь по шалопайски. Верни сиденье обратно, водителю не положено нервы рвать. Тут знакомый монтажник сокурсник, не выдержавший конец учёбы, я тебя высажу, пока восстановит шестое колесо, техосмотр трёхтысячной гарантии успею пройти.

  Виталий вогнал взгляд в приборы: - Тягостно жить - уставать начинаю...

  Заехали в стороне от трассы на незаметную шиномонтажную станцию, скинули лишнее запасное колесо. Виталя стал выгружать сумки багажные.

  - Зачем?..

  - Что зачем! Пусть стойки отдохнут, хоть и железные, но ужимать беспрерывно не стоит, пока центр ВАЗа возиться будет, пусть пружины без напряжения держатся, узлам положенная смазка нужна.

  Подошёл худощавый невысокий мастер, с густыми жёстко устремлёнными вверх волосами, от того они казались тяжёлым грузом в его голове, он сразу машиной восхищаться принялся:

  - Вот это вещь, образ столетия затеняет, самая мировая техника.

  - Ты понял Тофик! - как надо в машинах разбирается, Паша со мной учился, не ты.

  Паша подтягивал спортивные штаны, и шевелил босыми пальцами в истоптанных шлёпанцах, ходил вокруг машины как-то пружинисто, шатался, и голову ровной всё время держит, возвышает рост и состояние мастерства; волосы его кажутся расплетенные разлезшиеся ржавые нитки стального троса.

   - Восмёрочка - вещь оригинальная! - произнёс он разбирающимся смазанным голосом, будто водой целительной глаза хозяину освежал.

  Очарованный разбирающимся механиком Виталя, вот-вот взорвётся от радости, бросится обнимать вулканизаторщика.

  - Оставайся с Пашей, помоги ему, я один быстро справлюсь.

   Брат рванул с места, видно, что готов к техосмотру, машину предварительно проверяет.

  - Всякая помощь мне только мешает - сказал вслед уехавшей машины мастер по сдутым колёсам, сам продолжал пребывать изрядно содержательным.

  Работал он равно-настроенно, спокойно, вроде как музыка, что играла в глубине ремонтного гаража; впечатление: журавли над облаками летают, и никакой печали никогда не бывает на земле.

  За колёсной мастерской, лес нестарый начинался, нижние листья уже спешили окрас менять, затишье времени поплыло в глазах Тофана, он зашёл в объятия деревьев и тоже почему-то повеселел, в ветках скачущую белку увидел, как в сказке очутился, - если будет новая война, хорошее место для братской могилы, - подумал он.

  Когда вернулся на ремонтную площадку, увидел "Волгу" перекошенную домкратом, копна рыжих волос возилась со сдохшим колесом. Из нутра машины, в приоткрытое стекло пыхтел тучный человек зажатый рулём и наклоненной потёртой спинкой, вислые щёки были безразличны к тихому лесу и тому, кто оттуда пришёл.