– Мари, красавчик, ты откуда? – неожиданный оклик застал его врасплох. Соседка, близкая подруга матери, некстати появилась рядом. – Совсем взрослым стал, настоящий мужчина!

Она протянула руку, чтобы погладить Мари по голове, но, заметив спутницу, удивлённо добавила:

– Да ты не один?.. Жена, что ли? Или рабыню купил? – Вопросы сыпались один за другим. Гида, так звали женщину, не дожидаясь ответа, продолжала расспрашивать: – Ты где шатался? Мы думали, не вернёшься, – ходили слухи, что попал в рабство. Отец твой, бедолага, сразу умер, когда ты исчез; выполз из хижины, так и остался у порога; мой сын нашёл его мёртвым…

Мари печально опустил голову; случилось то, о чём он думал всё время долгой разлуки с родным человеком. Бедный отец, очевидно, решил, что единственный сын бросил его голодного и больного. От этой мысли стало горько, в глазах появились слёзы; удерживаясь от рыданий, Мари достал монету и протянул женщине. Прижал палец к губам, давая понять, что нужно молчать о его возвращении, и знал, что Гида хотя бы первое время болтать не будет (деньги сделают своё дело), а когда закончатся – снова придёт к нему за платой; но всё же надеялся что-нибудь придумать и избавиться от вымогательства.

Гида отправилась по своим делам, радуясь удачной встрече с Мари и его спутницей. Мари и Лея поспешили к старому отцовскому домику, где прошло детство и юность отважного охотника и преданного сына. Они решили пока пожить в этой хижине, а потом перебраться из деревни глубже в лес, к подножию горы, подальше от людских глаз, от ненужных вопросов, от колючей зависти и неприязни.

Нужно было привыкать к новой жизни, научиться жить вместе. Мари верил, что встреча с Леей принесёт ему настоящую любовь и семейный уют. Он должен построить свой очаг, воспитать будущих детей.

Разожгли огонь в хижине, доели остатки ягод – другой еды не было. Молодой мужчина, глава семьи, надеялся утром раздобыть еду и тёплую одежду. Лея, отдыхая после трудного пути, напевала тихую и грустную мелодию, от которой щемило сердце и наворачивались слёзы; и всё же их сердца наполнялись радостью надежды и веры в будущее; казалось, что все страдания и ужасы прошлого остались далеко позади…

Много дум в сердце человека, но лишь Всевышний знает верную дорогу для каждой души, спустившейся в непростой и захватывающий мир. Ни Мари, рождённый и выросший в Мидьяне, ни Лея, еврейская девушка, бывшая пленница Египта, не знали и не догадывались, что готовит им завтрашний день…

Мари и Лея не долго жили в старом доме, построенном отцом юноши. Им хотелось поскорее оставить это место, напоминавшее о бывших бедах. За лесом, недалеко от деревни, начинался горный кряж с ущельями и долинами, пещерами и горными ручейками. Одну пещеру у самого подножия горы Мари обнаружил совсем случайно. Собирая сухие ветки, он увидел лису, тащившую мелкого зверька, которая спешила накормить голодных лисят. Увидев человека, она замерла, выпустила добычу, осмотрелась, как будто поразмышляла, подхватила свою ношу и исчезла в считаные мгновения.

Мари опешил в недоумении: «Куда же исчезла лиса? Словно под землю провалилась!» И он был недалёк от истины. Лиса пролезла в дыру, уходящую вглубь горы; ему удалось обнаружить лазейку, когда он раздвинул ветки куста; ножом расширил проход, а когда протиснулся внутрь, поднявшись во весь рост, оказался в большой подземной пещере.

Несколько дней ушло, чтобы проход стал настоящей дверью, а пещера – уютным жилищем. Хозяин смастерил полки, стол и кровать, а вместо стульев притащил колоды. Рядом протекал горный ручей с чистой и холодной водой. Новый дом стал уютным местом для жизни, скрытым от постороннего глаза. Мари удалось пробить небольшое окно, что позволяло в случае необходимости наблюдать за происходящим снаружи, при этом оставаясь незамеченным. И ещё одно чудо порадовало новосёлов: дневной свет проникал в их жилище откуда-то сверху; очевидно, был ещё один выход из пещеры, далеко в самой горе, намного выше их дома. Свет разгонял мрак подземелья, придавая ему домашний уют…

Мари много работал; от постоянной физической нагрузки стал сильным и выносливым; лицо огрубело, появились морщины, отросла борода. В нём трудно было узнать того робкого юношу, которого взяли в плен разбойники; он уже не напоминал бывшего беглого раба; располнел, возмужал, одевался прилично, ездил на лошади. Мари походил на степенного торговца, зажиточного человека, главу семьи, но большой семьи у него не было. Его жена, Лея, не рожала. За это время она выучила язык, и Мари легко с ней общался. Ценил скромность и доброту жены.

У молодой женщины проявились небывалые способности, улучшившие их семейный достаток. Лея начала плести корзины, и так искусно, что казалось, будто раньше только этим и занималась. Мари обустроил для жены небольшую мастерскую, нарезал гибкие тонкие прутья, а она аккуратно и умело сплетала их, превращая в удобные, вместительные и прочные корзины. Товар быстро расходился на рынке, к концу дня не оставалось ничего.

Оживлённый рынок занимал немалую площадь. Успешный торговец за приличную сумму приобрёл постоянное место. Помимо главного входа, имелись и другие, и Мари въезжал с товаром на рынок с разных сторон, что затрудняло определить место его проживания; и возвращался он другой дорогой, незаметно разворачивался и лишь тогда направлялся к дому, сбивая с толку тех, кто пытался им интересоваться.

Эти предосторожности позволяли скрываться от дурного глаза, избегая неуместных и нежелательных расспросов. Мари по-прежнему опасался мести главаря разбойничьей шайки. Из толстой ветки старого дерева он вырезал увесистую дубинку и постоянно носил её с собой; острый нож, найденный в день побега, служил надёжным оружием защиты и охоты…

Их дом был чистым, уютным, тихим уголком семейной жизни. Лея проворно готовила еду, убирала, стирала. Молодая женщина одевалась просто и скромно. Лишь одно украшение принадлежало ей: небольшой золотой медальон, который она никогда не снимала по необъяснимой причине, скрытой далёким происшествием на границе Египта, лишившим её памяти о прошлой жизни.

Единственное, что огорчало Мари, – отсутствие детского смеха в доме; не хватало о ком заботиться, любить и баловать; да ещё и бывшая соседка Гида, выследившая их и приходившая за данью, обещая молчать о новом месте проживания молодой семьи. Он отстёгивал ей звонкие монеты, не зная, как избавиться от назойливой женщины, понимая, что её визиты не к добру, предчувствуя беду, потенциально исходившую от алчной и развратной женщины. Она, не стесняясь, предлагала себя сильному и красивому мужчине, замечая его ухоженный и степенный вид: он отличался от тех, с кем Гида общалась постоянно.

Мари старался долго не разговаривать с вымогательницей, отдавал деньги и скрывался, а Лею попросил не появляться в присутствии назойливой сплетницы. Но Гида выследила её, когда Лея с полным кувшином воды возвращалась домой; выскочила ей навстречу так неожиданно, что Лея опешила и уронила кувшин, а Гида смеялась, как сумасшедшая, потом закашлялась, умолкла и провожала испуганную женщину долгим завистливым взглядом.

Милая, опрятно и просто одетая Лея не походила на мидьянитянок; её красивое лицо с бездонными голубыми глазами, длинная коса с вплетённым лесным цветком вызвали бы зависть не только у Гиды… И Мари, зная нравы и повадки соотечественников, понимал, что от зависти до ненависти всего лишь шаг, а потому и скрывал своё сокровище от вульгарной грубости и несдерживаемой похоти…

Пролетали дни, месяцы и годы. Маленький домик у подножия горы, где жили Мари и Лея, казался им небольшим островком, скрытым в бушующем море нелёгкой жизни. Но зато на островке царили любовь и уважение, мир и согласие. В свободное от работы время они любили отдыхать в лесу, лакомясь ягодами и наслаждаясь ароматом ярких цветов.

Однажды, гуляя, расположились прямо на бархатном травяном ковре рядом с большим пнём, оставшимся от дерева, сожжённого молнией; в дупле соседнего дерева заметили пчелиный улей, радуясь возможности отведать лесное богатство – душистый мёд. Решили даже запастись мёдом; Мари помчался за кувшином, а Лея, ожидая мужа, не смогла сдержаться, поспешила полакомиться.