Например, дело номер шесть, Шонта Уильямс. В апреле прошлого года Джорди Фэнс, долговязый тощий парень, пригласил Шонту Уильямс из десятого класса на выпускной, полагая, что тем самым удостаивает ее чести (даже если у него хронически воняет изо рта). Шонта, смугленькая и кудрявая, была милой, всеми любимой девочкой из театрального кружка. В общем, Джорди совершенно не годился ей в пары. Она отказалась, Джорди это взбесило, и он пригрозил разослать всем ее откровенные фотографии. Их сделали на вечеринке после весенней премьеры мюзикла «Кабаре». Шонта, видимо, была тогда «в ударе», как выразились потом в репортаже «Рузвельт газетт». Выпив три диетических колы (не забываем – то была вечеринка театралов), она немного увлеклась и с какой-то радости устроила стриптиз для избранных друзей. В том случае понадобился всего один звонок «капитана полиции Маккелана». Джорди так струхнул, что удалил все фотки, а заодно аккаунт в Инстаграме. Потом написал приятелям в общий чат, чтобы те тоже удалили свои копии. (Они послушались, Сэмми потом проверил.) Готово!

Иногда бывает совсем просто. Дело номер одиннадцать. Амелия Лопез, американка мексиканского происхождения из девятого класса, с темной кожей и колечком в носу. Она боялась, как бы фотография, где ее тошнит прямиком на кошку на вечеринке Брендана Баклера по случаю Хеллоуина, не стала вирусной, закрыв ей дорогу в Американское общество по защите животных, где Амелия собиралась заработать волонтерские часы для колледжа. Фотографию выложили в Инстаграме, в фейковом аккаунте, и Амелия понятия не имела, кто за ним стоит. К счастью, у аккаунта было всего три подписчика, ни один из которых не сделал репост (видимо, не заметив). В этот раз не пришлось ни звонить, ни представляться адвокатом. Задача была простая – выяснить, кто завел фейковую учетную запись. Сэмми в два счета подобрал пароль с помощью своей программы под названием «Метафора»[19]. Оказалось, аккаунт принадлежит… самой Амелии (вот это поворот!). Скорее всего, она создала его по пьяни и выложила фотку (это ж надо было так надраться!). Дело провернули за два дня.

Бывают дела заковыристые, когда приходится использовать все свои навыки.

Дело номер девятнадцать, Реджи Шторм, простодушный парень, словно сошедший с картины Нормана Роквелла, один из моих первых взрослых клиентов. Реджи вел прогноз погоды. (И да, он правда носил фамилию Шторм. Я проверяла. Так написано в свидетельстве о рождении. Наверное, это судьба.) Ему предстояло повышение. Однако он нечаянно отправил фотографию своего члена (предназначенную его парню) боссу, ведущему новостей четвертого канала Чаку Грейвли. Чак тогда укатил медитировать и не имел доступа к телефону и к электронной почте. (Для меня хуже кошмара не представить, но каждому свое.) Реджи нанял меня, чтобы удалить фотографию до ее получения. Сэмми предложил взломать аккаунт, но оказалось, что Чак пользуется услугами частной охранной компании и доступ к почте заблокирован. Пришлось устраивать спектакль. Я прикинулась его племянницей, пробралась в кабинет и стерла электронное письмо прямиком с рабочего компьютера. Если честно, я тогда натерпелась страху! Меня застукала его коллега, которая выдала: «Ух ты, я и не знала, что у Чака есть племянница». Я оскорбленно возмутилась, что он никому про меня не рассказывает. Той пришлось извиняться. Она сделала вид, будто припоминает меня, чтобы пощадить мои чувства. Сунула двадцать долларов и предложила написать рекомендательное письмо в Итаку, если я соберусь туда поступать (не дождетесь!). Я успешно сбежала, а Реджи вскоре возглавил отдел прогноза погоды на четвертом канале.

Итак… Вот чем я занимаюсь. Уточняю: я не творю чудеса. Не сумею закрыть ящик Пандоры и обернуть вспять глобальное потепление. Если вы Кардашьян, Тейлор Свифт или Дженнифер Лоуренс, мне не удастся удалить ваши голые фотки и домашнее порновидео. Они вмиг расползутся по интернету и будут мне не по зубам.

Однако обычному школьнику или рядовому жителю Норд-Вебстера, скорее всего, удастся замести следы. Поэтому радуйтесь, что у вас нет двух миллионов подписчиков в Инстаграме.

В общем, мои методы просты: я прячу, взламываю, вру и импровизирую. Имея за плечами два года работы и больше двадцати успешно завершенных дел, я не сомневалась, что справлюсь с любой задачей, которую подкинет мне Шеннон.

Как жестоко я ошиблась.

Пекарня «Гринбаум» – это аналог таверны «У Пита» для клиентов моего возраста. Здесь можно сидеть сколько вздумается, все посетители старше восьмидесяти пяти, поэтому не стоит бояться, что столкнешься с кем-то знакомым. Вдобавок там подают рогалики.

Когда я в три пятнадцать вошла в пекарню, Шеннон уже сидела за столиком, отламывая кусочки от шоколадного печенья и складывая их на блюдечко. Я поставила сумку, заказала кофе с рогаликами, но попробовать их не удалось. Не успела я сесть, как Шеннон бросилась в атаку:

– Просто хочу, чтобы ты знала: обычно я не такая! Мы дурачились, он меня подзадоривал, а я решила немного расслабиться. – Она истерично запустила руку в волосы. – Я не хотела идти в колледж, не попробовав сперва… Ну, ты поняла.

Я кивнула, собираясь спросить, о чем, собственно, речь, но Шеннон продолжила:

– Он красиво ухаживал… С ним было весело. И знаешь, мы уважали друг друга.

– Ясно. Давай с самого начала? – подсказала я, надеясь хоть немного прояснить ситуацию.

Шеннон выдавила улыбку. Глубоко вдохнула и поведала о своем летнем романе с Кайлом Киркландом. Кайл, чей круг общения ограничивался парнями вроде Криса и Пи-Боя, был симпатичным блондином с фигурой футболиста. Такие парни совершенно не в моем вкусе, а вот Шеннон они нравятся. Она без устали повторяла, каким он был милым на первом свидании (надел в тот вечер лучший свитер!). Они двое придумали забаву: всякий раз, как видели пончики «Данкин Донатс», фотографировали их и слали друг другу снимки. Шеннон комментировала каждую его запись под хештегом #Kirkout (который он придумал специально для постов со своих тренировок); Кайл на все вечеринки приносил соленую минералку, потому что Шеннон терпеть не могла привкус спирта. В общем, они провели вместе большую часть лета. Правда, скорее дурачились. Шеннон предстоял последний крайне напряженный год перед выпускными экзаменами, и она боялась, что «глубокие чувства» будут ей мешать, а Кайл все еще сох по бывшей подружке, Тамаре как-ее-там, которая уехала в Брайтон. В общем, он тоже не был готов к серьезным отношениям. Впрочем, они не скучали. Много болтали, флиртовали, и в конце концов дело дошло до постели.

Для Шеннон это был первый опыт. Насчет Кайла сказать сложно, но особых талантов он не показал. Наутро мало что изменилось: он по-прежнему был с нею любезен и даже принес плюшевую собаку. (Давайте начистоту: такой подарок уместен для ребенка, который сломал ногу и лежит в больнице, а не для девушки, которую ты лишил девственности. Но это мое личное мнение. Шеннон была в восторге. Она твердила, что собачка – просто (читать тонким писклявым голосом) «пре-е-лесть».)

– Ладно. Давай уточним. Все, что было между вами, происходило добровольно и по обоюдному согласию, так?

Шеннон вытаращила глаза.

– Да. Конечно! Все время, каждый раз. Прости…

– Почему ты извиняешься за то, что хотела секса?

– Не знаю. – Она обхватила себя руками. – Просто рефлекс. Мне стыдно.

– Не переживай. Ты ничего плохого не сделала.

Я старалась ее подбодрить, по опыту зная, что если клиенты наткнутся на осуждение, то о многом промолчат. Мне надо знать все до мельчайших деталей.

Наконец она сглотнула и продолжила:

– Потом после секса мы начали переписываться. И… м-м-м… Это я затеяла. Так что, наверное, сама виновата, да?

– В чем виновата? – спросила я.

– Не знаю. Что первая начала?

Она громко всхлипнула. Я обернулась, но дамы позади нас невозмутимо нарезали пахлаву на треугольники.