– Да, так и надо мыть. Кстати, у тебя все хорошо? – в замешательстве спросил он. – Ты какая-то странная.

Откуда он знает, странная я или нет? Мы за все время нашего знакомства не сказали друг другу и десяти слов.

Машина загудела. Очередь росла. Эйвери махнул водителю и повернулся ко мне:

– Знаешь что, давай ты будешь лить воду из шланга. Машин много, и, боюсь, у меня нет времени тебя учить. Прости.

Эйвери забрал губку, а я вернулась к шлангам. Мой новый образ не удался. Хотя Кори и Рэй, кажется, так не думали. Эти двое были рады показать мне, «как правильно направлять струю» и «как убрать перегибы шланга». Я подумала, может, запустить в Эйвери мячиком, вдруг хоть так обратит на меня внимание, но Эйвери просто пнул его в сторону, совершенно проигнорировав тот факт, что я с ним «флиртую». Вот черт!

Через два часа у меня свело челюсть от искусственного смеха, а сиськи безбожно заныли от косточек, которые, казалось, вросли под кожу. Я извинилась, отдала опостылевший шланг парням и поплелась на остановку автобуса. Раз с Эйвери не выгорело, надо придумать другой способ добраться до компьютеров Гарольда, Дэнни и Дженджи.

Возможно, я успею на автобус в шестнадцать десять до «Тринити-тауэрс». Я собралась переходить дорогу, как наперерез мне, чуть не сбив, промчался «Понтиак» без глушителя.

– Эй ты! Урод! Тормозить не научился?

Машина резко остановилась. Водитель – сорокалетний мужик с мутными глазами – высунул в окно голову.

– Ты что сказала?

– Я сотру твой жесткий диск и внесу тебя в базы ФБР! Думаешь, не найду тебя по автомобильному номеру? Ты – ви игрек зед шестьдесят шесть пятнадцать! Тормозить научись!

Водитель закивал, сообразив, что я вполне способна воплотить свои угрозы в жизнь.

– Прости… Я нечаянно, – пробормотал он и медленно отъехал, не забыв на перекрестке включить поворотник.

Я вздохнула. Что за люди? Обернувшись, я увидела, как на меня пялится вся футбольная команда. Видимо, эмоциональный монолог не остался незамеченным. Кори, Рэй и в особенности Эйвери ошарашенно хлопали глазами.

Что происходит, Марго? С чего такое внимание?

Я чуть заметно пожала плечами, развернулась и потопала к автобусу. Соблазнить Эйвери не удалось, поэтому не надо объяснять, почему вдруг я выбилась из образа. Лучше вернуться домой и придумать новый план.

7 марта, 15:07

МАРГО: У меня наконец отвалился ноготь на среднем пальце ноги – тот, который я задела на трамплине для прыжков в воду. Такая гадость! Согласись?

Раз затея с автомойкой обернулась провалом[40], в понедельник я пошла в школу с твердым намерением придумать новый план. В чате я старалась не писать, справедливо полагая, что пострадавшим девушкам лучше общаться между собой. Однако меня каждый день обязательно спрашивали, как продвигается дело. Я всякий раз отговаривалась банальными фразами: мол, «в процессе». Впрочем, опасения были понятны, мне тоже становилось не по себе оттого, что сайт разрастался не по дням, а по часам. За два дня к «Шлюшкам Рузвельта» добавили еще четверых человек: Татьяну Альварес, Мишель Флуд, Эшли Харт и Келси Хоффман, которая Гетеро Келси.

Я старательно искала другой способ подобраться к подозреваемым – без участия Эйвери Грина. Обе Келси активно писали в чате и наперебой предлагали помощь. Правда, не знаю, чем могут помочь две девятиклассницы. Они не общались ни с кем из подозреваемых и не пользовались особой популярностью в школе. Значит, придется искать общий язык самой, притворяясь, будто мне интересны флейты, Библия и прочая хрень. Времени уйдет уйма, но что остается? «Шлюшки Рузвельта» росли, как бородавка, которую следовало вырезать под корень[41].

Не успела я сесть в библиотеке, как ко мне подошел Сэмми с ноутбуком наперевес.

– Тут одна проблема с миссис Блай нарисовалась… Кажется, этот Фрэндж…

– Тише! Сэмми, ты же знаешь, что библиотекари обожают сплетничать.

Я огляделась, не услышал ли нас кто. Иногда Сэмми изъяснялся громче, чем хотелось бы.

– Ладно, буду говорить шепотом.

У него за плечом я видела Мишель Флуд; та сидела за столом и грызла ногти. После неожиданного дебюта на «Шлюшках Рузвельта» она выглядела ужасно – будто не спала всю ночь и ревела в подушку. Мишель была отличной девчонкой. По слухам, ее недавно пригласили в Браун. До чего же тошно видеть ее такой.

Я потеряла последние крохи терпения.

– Ты взломал телефон Фрэнджа? Можно удалить фотографию с Блай и закрыть наконец дело? – нервно спросила я.

– Я отправил ему вложение с вирусом и получил доступ к домашнему компьютеру. Могу удалить фотографии из ленты в любой момент, как скажешь. Но оригиналы останутся в телефоне. А с ним… есть проблема. Это не фирменный андроид, и у него, кажется, кастомный ROM.[42]

Черт. Андроид – уже засада. Не потому, что у него хорошая защита, просто под разные устройства выпускают уйму новых версий. Всего их штук сто, если не больше. Поэтому не факт, что сработают стандартные хакерские приемы. А уж если на телефоне кастомный ROM… Про взлом придется забыть.

– Значит, будем общаться с ним лично, – уныло вздохнула я.

Видимо, в ближайшем будущем надо ехать в Брайтон.

– Или… не знаю… – продолжил Сэмми. – Может, отправить ему предупреждение? Как это было с Джорди Фехтом?

– Нет, со взрослыми не прокатит.

Сэмми кивнул. Адвокат из меня получался неплохой, но не идеальный.

– Прости, Марго. Я старался…

Он видел, что я злюсь. Но я злилась не на него, а, скорее, на весь мир.

– Все нормально. Ты молодец. Кексик хочешь?

– Кексик? – оскорбленно переспросил Сэмми. – Нет уж, спасибо!

(Сэмми не ест кексы. Он считает их обычными булочками.)

– Прости. Не подумала, – с притворным раскаянием сказала я. – Больше не повторится.

Пусть он носит бейсболку, но внутри совершенно не изменился, и это радует. Не знаю, что со мной было бы, если Сэмми вдруг полюбил бы кексы.

– Хорошо. – Он убрал ноутбук в рюкзак. – Ладно, Ма-а-арго, до встречи.

– Сэ-э-эмми, – кивнула я, правда, без особого энтузиазма.

Уставившись в экран компьютера, я краем глаза видела, как Сэмми выходит из библиотеки. Он вытащил из кармана бейсболку, расправил ее и нацепил на голову.

Дзынь! Прозвенел звонок. Я впустую потратила целый урок.

Черт!

К счастью, по расписанию стояла латынь, так что я могла заняться работой. Однако возникла проблема – на второй урок библиотеку зарезервировала мисс Уотт со своим девятым классом. Она была из тех учителей, которые стараются разнообразить занятия и периодически выводят учеников из класса. Для учебы полезно, но меня ее энтузиазм бесил, потому что она вечно выгоняла посторонних из библиотеки. В школе не так много мест, где можно поработать в тишине. Оставался последний укромный уголок – технический стенд над театром.

В девятом классе я участвовала в постановке «Семи невест для семерых братьев» – крайне унылом мюзикле, где, впрочем, есть одна занятная песенка про изнасилование сабинянок[43]. (Я думала, эту песню вырежут. Но ее оставили. Когда речь заходит про искусство, родители, как ни странно, ничего крамольного в нем не видят.) Мисс Корман доверяла мне закрывать технический стенд после каждого спектакля, поэтому я знала шестизначный код от двери. Хорошо бы в театре никого не было, а то прыщавые девятиклассники облюбовали сцену для игры в бутылочку.

Если в театре нет репетиции, технический стенд – идеальное место для работы. Там есть шаткий стол (декорация из «Продюсеров»),[44] где можно примостить ноутбук. А у задней стены стоит небольшая кушетка (декорация из «Чертовых янки»),[45] на которой я однажды задремала после бессонной ночи из-за Бет.