– Зовите ментов.

Сосед махнул рукой.

– Ты видел участкового нового?

– Нет.

– Как таких только в ментовку берут? Пистолет-то, наверное, в первый раз видит. Ударишь – развалится. Как его еще ветром не сдувает… Живет он на соседней улице. Жена беременная. Не пойдет он против Харченко. Сам понимаешь… Так что ты зря сюда сунулся. Тут тоже скоро будет весело.

– Надеюсь, мы тут ненадолго.

– Ты это… выпить хочешь? Пойдем по пятьдесят хлопнем?

– Давай в другой раз. Со мной дети. Да и Аня скоро приедет.

– Мое дело предложить, твое дело отказаться, – вздохнул сосед. – Ладно, пойду.

Денису показалось, что дядя Вова все-таки обиделся. Но Терещенко было все равно.

Денис пошел к крыльцу. На ступеньках сидел Юра. Вид у него был угрюмый.

–Пишут, что спутник упал, – сказал сын.

– Ты про ту вспышку?

– Ага. Пишут, что рядом с Армавиром упал.

– Интересно почему он упал… – проговорил Денис и сел рядом с Юрой. Проводил взгляд пролетающего сверчка.

– Думаешь все и правда из-за затмения? – спросил сын.

Терещенко пожал плечами.

Юра достал из кармана сигареты, выбил одну из пачки и закурил.

– Совсем страх потерял? – сказал Денис, выдернул сигарету изо рта и бросил на землю.

– Давай, начинай свою проповедь.

Денис отвесил сыну подзатыльник.

– Проповеди не будет. Сдал сюда сигареты. Быстро!

Юра недобро посмотрел на отца и после колебаний вытащил из заднего кармана пачку сигарет протянул отцу.

– Все равно нам всем конец. Дай оттянуться напоследок.

– С чего это конец? – хмыкнул Денис. – Это просто затмение. И ничего другого. А курить – здоровью вредить. Мелкий еще.

– Я не мелкий.

– Поговори мне еще!

Миг они молчали.

– Пистолет настоящий? – спросил сын.

Терещенко не сразу понял, что имел в виду сын. А потом опомнился, что за спиной у него был заложен травмат.

– Нет. Травматический, – ответил он.

– Дашь посмотреть?

Подумав с миг, Денис вытащил пистолет и протянул сыну.

– А что если зомбаки попрут? Вот круто будет! – сын встал и принялся стрелять понарошку в невидимых зомби. Он поиграл пару минут с пистолетом, а потом вернул отцу. Из дома вышел Алешка. Протянула Денису телефон.

Звонил брат Анюты, тот самый, который живет на Байкале.

Денис взял мобильник и отошел к забору. Приняв вызов, рассказал, что произошло с Анютой. А потом ее брат, звали его Сергей, сказал:

– Все, что сейчас скажу, никому не говори. Это закрытая информация. Ты один?

Денис бросил взгляд на крыльцо. Дети ушли в дом.

– Один.

– Постарайся мне поверить на слово. Наша обсерватория знает, что происходит. Солнца больше нет. Исчезло. Наши телескопы его нигде не нашли. Чую Землю ждет конец. Температура будет падать. Все замерзнет.

Пару секунд Денис туго осмысливать услышанное. Потом спросил:

– Солнце потухло? Или что?

– Не знаю… У нас в обсерватории все в шоке. Никто не знает, что происходит. Нас эвакуируют в бункер. Так что наш разговор последний. Советую тебе сваливать с детьми в горы. Ищи пещеры с термальными источниками. Только там спасетесь.

Терещенко потер лицо. Слова Сергея казались полным бредом.

– Так что можешь уже не хоронить Аню. Смысла нет. Скоро все там будем, – сказал Сергей.

Связь прервалась. Робот сообщил, что Сергей не в сети.

Терещенко подошел к забору, закурил. Постоял с закрытыми глазами. Не хотел верить Сергею. Не хотел. Но пришлось.

Денис затянулся и вспомнил, как лет десять назад работал вахтой в горах Сочи. Сосед как-то по пьянке обмолвился, что устроился рабочим в какую-то фирму. Бурили они тоннель в сочинских горах. Тогда у Терещенко не было работы и с деньгами было совсем туго. Сосед согласился поговорить с начальством, чтобы Дениса взяли в бригаду. И взяли. Работал он месяц через месяц. Платили очень хорошо.

Официально они бурили тоннель для будущей дороги. Но слух пошел, что дескать, бурят они подъезд к бункеру какой-то корпорации. Мужики поговаривали, что этот бункер был предназначен для шишек корпорации на случай ядерной войны. Откуда мужики это знали – вопрос интересный. Возможно что-то додумывали на ходу. Но факт оставался фактом. Бункер есть. И Денис помнил, как к нему пройти.

Денис подумал, может рвануть туда с детьми? Авось, им откроют. Хотя шанс на это был минимальным. Но по крайней мере он был. И можно было спасти детей. Остаться здесь означало обрести себя и сыновей на стопроцентную погибель.

Терещенко скурил сигарету, принялся смолить вторую. С Анюткой не хорошо получится. Ее надо похоронить по-человечески. Хотя, какой имеет это смысл, если через месяц все погибнут? Может и сам Денис с детьми погибнут?

Анюта его простит. Она бы сама сказала ехать в бункер, сказала бы, родной, спасай детей.

Докуривал сигарету тихо плача. Стер с лица слезы. Выдохнул. Решил, что выедут через час. Надо было собрать мысли в кучу.

Подул ветер. В пятне уличных фонарей завихрилась пыль. Терещенко глубоко затянулся, и щелкнув пальцами отправил сигарету за забор. Пошел в дом.

Дети ковыряли тушенку. Алешке тушенка пришлась не по душе, съел всего пару вилок. Юра тоже особого энтузиазма не проявлял. А вот Денис прикончил больше половины банки. Хотя ел больше машинально. Гонял в голове мысли, что делать дальше.

Пока они были заняты едой, за окном разбушевался ветер, подняв с земли пыль. В какой-то момент Терещенко услышал, как в соседней комнате распахнулась форточка и через миг закрылась с громким хлопком. Денис подумал, что стоило бы ее закрыть на щеколду. А то рано или поздно задует такой порыв, что форточка распахнется с такой силой, что треснет стекло. А потом подумал, что не зачем ее закрывать. Какой в этом смысл, если скоро весь мир погибнет.

Рядом с домом раздался хлопок, яркая вспышка озарила двор, и в следующий миг свет в доме потух.

– Похоже, что пробки выбило, – сказал Юра.

– Пап, мне страшно, – прошептала Алешка.

– Все хорошо. Подумаешь – света нет, – попытался успокоит его Денис.

– Тут есть свечи? – спросил Юра.

– Попробуй посмотреть в комнате. Вроде были в коробке на шкафу. А я пока гляну, что там случилось. Видимо, тут все дело в обворованных проводах, а не в пробках. Видел, как вспыхнуло?

Юра поднялся из-за стола и пошел в комнату искать свечи, пробираясь по темноте на ощупь.

– Фонарик возьми на вешалке, – сказал Терещенко.

– Я не останусь один! – заявил Алешка.

– Твой брат будет в соседней комнате. Если что зови его, хорошо? – сказал Денис.

– Но я…

– Алеша! Делай, что говорят, пожалуйста, – повысил голос Денис.

Терещенко поднялся и пошел в прихожую, освещая себе путь телефонным фонарем. По пути он услышал, как из-за ветра стонали стропила крыши. Настоящий ураган, подумал Денис.

В следующий миг что-то металлическое шкрябнуло по стене дома, словно монстр облизнул фасад своим железным языком. А потом в комнате лопнуло стекло, плюнув в дом осколки.

– О, черт! – прокричал Юра.

Терещенко побежал к сыну, луч телефонного фонаря заплясал в темноте. Денис окинул фонарем комнату. Сын сидел на полу, фонарь лежал рядом. Денис потянул его за руку и помог встать. А потом направил фонарик на окно. Оно скалилось на них острыми клыками разбитого стекла. На полу звездной россыпью раскинулись осколки.

– Кажется, это был навес соседей,– сказал Юра, стряхивая с одежды осколки.

– Ты в порядке? Тебя не посекло? – спросил Денис.

– Вроде нет.

В лицо Дениса подул прохладный ветер, пахнувший солью. Так бывает, когда ветер дует со стороны Черного моря.