– Это что было? – спросил он.

– Не знаю, – ответил Денис.

Незнакомец выругался и двинул к выходу.

Терещенко бросил взгляд на продавщицу. Она сидела корточках за кассой.

– Девушка, все закончилось, – сказал Денис. – Поднимайтесь.

Продавщица поднялась и бросила взгляд в окно. Грабитель перебегал дорогу. Подбежал к ларьку быстрых займов и заглянул в разбитую витрину. Денису было видно, как его кореша сновали внутри.

Терещенко посмотрел на продавщицу, на потекшую тушь, на еще подрагивающие губы. Наверное, она была смелой девушкой, раз продолжила делать свою работу – пробивала консервы Дениса. Мало кто бы смог после пережитого работать дальше. Он и сам серьезно струхнул. Самого еще не отпускало.

– Ну и денек, верно? – сказал он ей. Хотел найти слова, чтобы приободрить. Но не нашел. Продавщица кивнула.

Расплатившись, Денис сложил покупки в пакет и пошел на выход. Когда вышел, посмотрел на ларек быстрых займов. От ларька рванула с места белая Приора и через миг скрылась за поворотом. Ларек был разгромлен.

С Денисом поравнялся худощавый паренек в очках и с собакой на поводке. Посмотрел на небо и спросил у Дениса:

– Похоже что-то упало. Как думаете, что?

Терещенко пожал плечами:

– Без понятия. Может, метеорит?

– А где же ба-бах? Если это был метеорит, то вспышка –взрыв в атмосфере. А если это взрыв, то должно было бабахнуть.

В ответ Денис неопределенно пожал плечами и пошел к Ниве. Продолжать разговор у него не было никакого желания.

Доехав до дома, Терещенко встретил возле подъезда соседа. Сосед был бывший морской пехотинец.

– Что это было, Жень? Ты видел? – спросил Денис и кивнул на небо.

– Еще бы! – сосед поставил на лавку походную сумку.

– По-твоему что это? Метеорит?

Сосед закурил. Посмотрел на небо и выпустил дым.

– Черт его знает. Может, спутник. Мы вот решили на дачу валить, – Женя опустил взгляд на пакет в руках Терещенко. – Вижу затарился сухпаем?

– Ну да, решил. На всякий пожарный.

Женя кивнул:

– Ты это правильно решил. Чего бледный?

– Да так… видел, как ограбили быстрые займы.

– Город начинает сходить с ума. Советую уезжать. Есть куда податься? А то давайте с нами. Места всем хватит.

– Спасибо, но мы здесь будем.

– Ну смотри сам.

Терещенко вернулся в кухню, поставил пакет на стол. Вошел Юра.

– Президент выступал. Сказал, что это затмение. Просил не паниковать, – сказал сын.

– Не сказал, когда все закончится?

Юра пожал плечами. Где-то далеко раздался вой сирены. То ли скорой, то ли полиции. Его заглушили два хлопка, которые донеслись из соседнего двора.

– Ого! Кажется выстрелы! – воскликнул Юра и подошел к окну посмотреть.

Терещенко одернул его от окна.

– Не тусуйся там! А то пулю получишь.

Юра опустил взгляд на пакет:

– У Алешки кончается инсулин. На один раз осталось.

– Почему не сказал?

– Я не знал.

– Не знал он, – проворчал Денис.

Терещенко потер лоб. Все в одну кучу! И Анютка, и это чертово затмение, и инсулин. Его тревожила ситуация в городе. С каждым часом город все сильнее скатывался в хаос. События развивались быстро. Голова шла кругом.

Юра заглянул в пакет:

– Зачем все это?

Денис подошел к раковине и умылся холодной водой. Вытер лицо кухонным полотенцем и облокотился руками на газовую печь. А потом ответил:

– Мы уезжаем.

– В смысле уезжаем? Куда?

– В дом деда и бабки.

– А как же мать?

– Матерью позже займемся. Помнишь Смолького?

Сын кивнул.

– Грозился к нам прийти и убить, – сказал Денис.

Сын сдвинул брови.

– Все так серьезно?

– Думаю, да.

Денис взял пакет и сунул его Юре.

–Помоги брату собрать вещи и спускайтесь в машину.

В кухню вошел Алешка.

– А где мама? Почему она еще не пришла?

Денис и Юра переглянулись. Старший сын пожал плечами.

– Мама… мама скоро приедет. Она на работе, – сказал Денис, что первое пришло на ум.

– Пойдем со мной, братан. Мы едем в поход.

– Ура в поход! – воскликнул Алешка. – А можно я свой трактор возьму?

– Конечно, бери, – ответил Юра и взяв пакет, повел брата в комнату.

Когда дети стали спускаться машине, Терещенко метнулся к шкафу, выкинул с полки носки и достал травматический пистолет. Сунул за спину, натянул поверх футболку. Потом закрыл квартиру и слетел по лестнице к Ниве.

Отъезжая от подъезда, он увидел в зеркало, что к подъезду подъехал Форд, из авто вышел Смольский с ружьем в руке и юркнул в подъезд. Денис выдохнул и вывернул Ниву со двора на проезжую часть.

Заехав за инсулином, они выехали на загородную трассу и помчались в сторону загородного дома.

15:02

Добрались без происшествий. Денис прошелся по комнатам, открыл окна, чтобы вылетели мошки, и чтобы вошло тепло. В доме было холодно, несмотря на то, что погодка была жаркой. Почему-то так бывает со всеми домами, когда в них долгое время никто не живет.

Терещенко сказал детям располагаться и вышел во двор. Включил фонарь, который висел на углу дома. Закинул локти на забор и затянулся. Прошелся взглядом по улице. Она была одна из немногих, кто имел столбы с работающим освещением. На улице было тихо, летали сверчки, в домах горел свет.

На небе сверкали звезды, дымкой тянулся млечный путь. Денис заметил, что давно не было видно Луны и подумал, хорошо, что электричество есть. Не будь его, настала бы такая темнота, что хоть глаз выколи. Потом подловил себя на том, с чего вообще его посещают такие мысли? Ведь президент сказал, что причин для беспокойства нет. Ведь это лишь большое солнечное затмение.

На участке соседей шелохнулась трава. К забору, который отделял участок Дениса от участка соседей, подошел Вова.

– Привет, Денис, – сказал он.

Терещенко кивнул ему и подошел поближе. Болтать у него сейчас не было никакого желания, но и проигнорировать соседа тоже было как-то неправильно.

– Приветствую дядя Вова. Как оно?

– Как в сказке: чем дальше, тем страшнее.

– Таки да. Как семья?

– Скрипим потихоньку.

Соседу было пятьдесят пять. Прожил он здесь всю жизнь. Работал водителем на водовозке – казалось, тоже всю жизнь. Года два назад сильно сдал. Появились какие-то проблемы с позвоночником. Внешне он почти не поменялся с тех пор, как в последний раз Денис его видел. На голове все та же знаменитая соломенная шляпа, чем-то смахивающая на ковбойскую, тонкие усики над верхней губой, и смуглая кожа. Анютка в шутку говорила, что его предки были или из Испании, или из Португалии.

Дядя Вова достал папиросу. Указательного пальца у него не было – на лесопилке отрезало. Денис чиркнул спичкой, дав соседу огня. В этот момент Терещенко ощутил, что от соседа несло водкой.

– Какими ветрами? – спросил дядя Вова.

– Нездоровый движняк начинается в Армавире. Решили тут пересидеть.

– Мародерства?

– Пока еще нет, но грабежи уже начались.

Дядя Вова кивнул и затянулся.

– То ли еще будет, Денис.

– А у вас здесь как? Спокойной?

– Ну как сказать… – дядя Вова пожал плечами. А потом туманно ответил: – Разные слухи ходят.

– Например?

– Харченко старший из зоны вернулся на той неделе. Может помнишь его? До того, как его на кичу отправили, банда у него тут была.

Денис напряг память:

– Что-то такое отец рассказывал…

– Пахан твой с ним всегда на ножах был. Хорошо, что не поубивали друг друга. Жалко, конечно пахана твоего, что рак его так быстро сожрал.

– А что Харченко-то?

– Поговаривают, опять за старое взялся. Вроде как у него уже с десяток человек в бригаде. Опять поселок кошмарить собирается, – сосед сплюнул с губы пещинку табака. – Сейчас у него авторитет до потолка взлетел. На киче срок с блатными мотал. Мужики поговаривают, что собрался поселок данью обложить. Плата за безопасность, мать его.