– У тебя кровь на щеке, вот возьми.

Она некоторое время сидела, не шевелясь, а потом медленно потянулась вперёд. Я как раз повернулся к ней, следя за дорогой краем глаза, но заметил, как крупная красная капля упала на край сиденья бежевого кожаного салона машины. Заметила и она, поднимая на меня огромные глаза, наполненные ужасом.

Всё. Я больше не могу.

Вывернул руль, остановившись на обочине, и сразу вышел, направившись к задней двери. Только когда открыл её, Элисса забилась в угол с противоположной стороны, продолжая смотреть так, словно у меня не лицо, а оскаленная пасть, которая только что на её глазах терзала невинных младенцев.

– Я не сделаю тебе ничего, понимаешь?

Она не понимала.

– Элисса, я сам подохну, но тебе не причиню вреда. Мне плевать на салон, когда вижу, что кровоточат твои раны. Я за тебя переживаю, пойми. Не за машину. И я не стану тебя бить, наказывать, насиловать, ничего не стану делать, слышишь?

Намочил тряпку водой, которая нашлась, к счастью, тут же, и вновь протянул ей.

– Не бойся меня. Пожалуйста. Да, я выгляжу не самым лучшим образом сегодня. Да, я огромный по сравнению с тобой и мог показаться злым. Но если кому и следует меня бояться, то только тем, кто причинял тебе боль. Больше никто к тебе не прикоснётся. Никогда. И я не прикоснусь. Не сделаю ничего, чего бы ты не хотела.

Она всхлипнула.

– Элисса…

Но снова не нашёл слов, поэтому бросил тряпку на сиденье, а сам сел на обочину возле открытой двери к ней спиной и схватился за голову. Как мне ей доказать? Дело не в том, что мне невыносимо видеть такую реакцию на себя. А в том, что она испытывает этот страх раз за разом. Она продолжает бояться. Есть причины, я знаю. Но сейчас ей ничего не угрожает, и я переживаю, что её постоянное такое состояние может нанести ещё больший вред, если это вообще возможно…

Звериным слухом уловил какое-то движение справа и потерял дар речи. Моя маленькая пара, тихонько выбравшись с другой стороны, успела обогнуть автомобиль и, хромая, нырнуть в густой кустарник неподалёку. Захотелось материться. Громко.

Но всё отошло на второй план, когда услышал тихий вскрик там, куда она кинулась.

Вскочил и рванул за ней. Олух! Ну конечно она сбежит, раз так сильно боится! Конечно, ей хочется отказаться как можно дальше и от меня, и от всего, что может напомнить о том, что ей пришлось пережить. Но сейчас она босая пытается продраться сквозь лесные заросли. И вместо того, чтобы следить за ней, расселся тут. Дебил, блядь.

С моей комплекцией пройти там, куда прошмыгнула она, было гораздо сложнее. Но зато я двигался быстрее, поэтому не прошло и пары минут, как я увидел её, лежащую на земле и держащуюся за щиколотку. На ступне тоже была кровь… Кажется, это моя пытка никогда не закончится. Лучше бы меня кромсали на куски, чем видеть, как больно ей…

– Тише, Элисса, – выставил вперёд руки вверх ладонями, – я не злюсь, всё хорошо.

Чуть присел рядом, осматривая крошечную ножку, но не трогая. Толку трогать, всё равно я не врач и не пойму, есть перелом или нет, только больше её испугаю.

Она не смотрела на меня, поэтому, когда тихо-тихо заговорила, я не сразу понял, что это мне.

– Простите, я больше не буду.

– Что не будешь? – я правда не понял, а она, похоже, подумала, что хочу непременно слышать весь перечень её проступков.

– Пачкать Вашу машину, убегать от Вас, заставлять догонять, задавать глупые вопросы…

Она кусала губы. Сильно. Не жалея себя. И вжимала голову в плечи.

– Твои вопросы совсем не глупые. Ты можешь спрашивать сколько хочешь. И я уже сказал, что мне плевать на машину. Убегать… не стоило, потому что ты можешь случайно навредить себе. Да и мы ещё очень далеко от города, ты бы осталась одна в лесу. Это не лучшее место для ночлега, правда? Ты убегала просто от меня или куда-то контрено?

Она помотала головой отрицательно. Это значит, не куда-то, да?

– Я испугал тебя, поэтому?

Здесь она замерла, стараясь не шевелиться.

– Извини, Элисса. Я совсем не умею нормально общаться с девушками. Буду очень тебе благодарен, если научишь.

Она подняла на меня изумленные глаза.

– Я вижу, что напугал сильно, но я не хотел. Ты меня простишь за это?

Девочка нерешительно кивнула.

– Спасибо. Когда мы приедем, обещаю, что переоденусь и приведу себя в порядок, чтобы тебе не было так страшно. И вообще буду делать, что ты скажешь, чтобы только не боялась меня. Честно.

Она снова мне не поверила. Но по крайней мере не смотрела сейчас с тем ужасом.

Вообще вот это её поведение, извинения ни за что, постоянный страх, заставляли представлять картины, которые являются причинами тому. Но каждая мысль, как ей причиняли боль, выворачивала изнутри. Вот это её «простите» от безысходности всё ещё звенело в моей голове, с каждой секундой всё сильнее и сильнее.

Я вдруг почувствовал, как всё кружится вокруг, перед глазами тёмные круги. И единственная мысль, когда оседал на землю – если сейчас отключусь, то как она останется тут одна. Моя голова коснулась сухих веток, шум внутри не позволил мне разобрать, что именно она сейчас сказала, но я не хотел пугать, поэтому из последних сил прошептал:

– Всё хорошо, только не бойся…

Да, наверняка её это успокоило, когда я всё же вырубился.

Как мне только в голову пришло нести подобную чушь про «всё хорошо» в этой ситуации? Наверное, мозг на тот момент уже отключался.

Ведь, разумеется, после моей фразы, всё стало прямо прекрасно.

Незнакомый ей мужик, которого она боится до паники (настолько, что решилась даже на побег, будучи уверенной, что если догоню, то её ждёт жестокое наказание), просто отрубился рядом без всяких видимых на то причин, в лесу, вокруг – ни единой живой души, машина на трассе, и она с поврежденной ногой осталась со всем этим один на один.

И почему, ну ПОЧЕМУ все эти ужасы происходят именно с ней? Лучше бы я всё это пережил, только не она…

Тогда ещё сам не понял, что же произошло со мной, но несколько суток без сна и еды вряд ли могли так сказаться на моём самочувствии, всё же я взрослый оборотень, а не кисейная барышня. Да и обдумать толком времени не было. Всё произошло слишком неожиданно и быстро. Старею что ли?

Когда пришёл в себя вокруг уже было темно. И холодно. Не мне, конечно. Всё же не зима на улице. Но и у нас температура почти как у диких животных, которые в мороз на улице спят спокойно. А вот для человека должно быть очень холодно…

Стоп. Для человека. Первая вспыхнувшая мысль – Элисса.

Резко подскочил, пытаясь сесть, что получилось не с первого раза, даже голова закружилась, и начал оглядываться вокруг. Но испугаться, что она исчезла не успел, потому что девочка сидела совсем близко, руку протяни и коснёшься, на земле, обняв свои колени, и смотрела на меня.

Её лицо было заплаканным (это из-за меня она сейчас плакала? Не в смысле, что переживала, а может боялась уйти или ей было опять страшно из-за того, что я валяюсь рядом?), бледные губы с засохшими по краям ранками посинели, она вся тряслась. Сколько я так провалялся? Прочистил горло и тихо заговорил:

– Прости, не знаю, что это со мной. Сейчас поедем. Как ты?

Медленно встал на ноги и ощутил резкую боль в обожженном ранее боку. Приподняв рубашку, понял, что мои подвиги не остались без последствий. Кто-то из оборотней во время резни в лаборатории явно меня не хило так задел.

Рана была рваная и глубокая, моя собственная кровь смешалась с чужой на одежде. А сразу боли я видимо не почувствовал из-за адреналина. Да и вообще не до того было. Зато потом вон как аукнулось.

Ещё и наверное сказывается то, что встретил истинную и не… в общем, не закрепил нашу связь. Поэтому регенерация зверя стала работать слабее, вот и накрыло в самый неподходящий момент. Спасибо, что не за рулём. Но пока всё не так страшно, пришёл же в сознание даже без помощи и чувствую себя почти сносно. Значит, остатки былой силы оборотня тоже ещё на месте.