Хината все же стала ему дорога за этот сумасшедший месяц, и он не хотел так просто терять эту хрупкую связь.

Клановые раздоры снова тянули к ним щупальца изо всех углов. В этом доме нельзя было забыть, кто они. И даже несмотря на то, что Неджи поклялся защищать Хинату, он снова вспоминал о том, что его сначала обязали это делать и только потом он захотел сам встать на защиту сестры.

И все же он развернулся и пошел назад, сам не зная, что он хочет сказать Хинате и что хочет от нее услышать.

Она паковала фрукты в маленькую плетеную корзинку. Неджи заметил, что она причесала волосы и надела свежую светло-голубую рубашку.

- Куда-то собираетесь, Хината-сама? – спросил он, просто чтоб начать разговор. Она вскинула взгляд и тут же опустила его, залившись румянцем. Неджи улыбнулся. Хината могла покраснеть так откровенно и так неожиданно, от одного слова или жеста, что это всегда умиляло. В неспособности сохранить неприступную маску на лице ему чудилась настоящая искренность и трогательная уязвимость.

- Я… Я хотела навестить Наруто-куна в больнице.

- О… – вырвалось у Неджи, и улыбка мигом сползла с лица. – Ясно.

Он разозлился. Беспричинно и несправедливо почувствовал приступ жгучего раздражения. В эту секунду его бесило всё. И ее аккуратно приглаженные волосы, и то, что она приоделась, чтоб навестить этого болвана Узумаки, то, что она краснеет от одного упоминания его имени, и больше всего эта невыносимая корзинка с мягкими персиками, которые Хината любовно укладывала один на другой.

- Думаю, у него там целая очередь, – съязвил он зло. – Он же победил целого генина.

Хината нахмурилась.

- Он дрался с Гаарой Песчаным.

- Они, – поправил Неджи.

- Что?

- Они. Команда 7 дралась с Гаарой Песчаным. Или он приписал весь подвиг себе?

- Наруто-кун ничего не приписывал! – возмутилась Хината.

- Я вот победил шестерых рангом не меньше чунина. Думаю, я тоже достоин награды, как вы считаете? – И, зло усмехнувшись, Неджи вырвал из рук Хинаты злополучную корзинку.

- Что ты делаешь? – поразилась сестра, и Неджи замер.

И правда – что он делает? Что с ним такое? Почему его вдруг так задевает упоминание Наруто? Узумаки ведь тогда, на экзамене, показал себя с отличной стороны. Неджи даже проникся к нему толикой уважения. Но теперь он испытывает одно раздражение, как только слышит его имя.

Честным ответом было бы «я не знаю», но Неджи ни за что бы не признался в этом.

- Расслабьтесь, Хината-сама. Я просто пошутил, – нервно хмыкнул Неджи и поставил корзинку обратно на стол. – Передавайте от меня привет Наруто.

Хината ничего не ответила, все еще с растерянностью глядя то на корзинку, то на Неджи. Гений Хьюга улыбнулся и вышел вон из кухни.

Выйдя на веранду, Неджи увидел очередных посетителей и замер.

Мужчина был коротко подстрижен, что само по себе было непривычно для их клана, а подбородок украшала аккуратная борода с легкой проседью. Лоб его закрывал хитай. Печать девочки, ровесницы Хинаты с Неджи, которую он вел за руку, была закрыта ярко-синей лентой, вплетённой в тяжелые косы, затейливо обвивающие голову. Хьюга Ивао и его младшая дочь Хитоми.

- Ивао-сан, – поклонился Неджи.

- Привет, Неджи-кун, – улыбнулась девочка, сверкнув удивительно красивыми глазами. Хьюга Хитоми считалась в клане главной подрастающей красавицей. Будучи лишь наполовину Хьюга, она унаследовала от матери непривычный для их клана смуглый оттенок кожи, а в прозрачно-сером бьякугане на месте радужки искрилось кольцо темно-зеленых крапинок. Очень большая редкость. Неджи молча кивнул, на секунду оробев перед ее яркой, почти навязчивой красотой.

Хьюга Ивао, троюродный брат его отца и Хиаши-сана, родился вторым ребенком. По закону Хьюга вторые дети даже в семьях старшей семьи должны были носить печать. Но к моменту его рождения старшая дочь серьезно заболела. С печатью не стали спешить. Тринадцать лет, пока его сестра была между жизнью и смертью, Ивао был между старшей и младшей семьей. Это не могло не повлиять на него, и по клану ходило много слухов. Кто-то рассказывал, что он умолял поставить себе клеймо и не мучить больше неопределенностью, другие говорили, что он мечтал о смерти болезненной сестры как об избавлении. Так или иначе, но со смертью старшей дочери его вписали в главную семью Хьюга. Ивао к тому времени успел влюбиться. Она была не шиноби и не Хьюга, а члены главной ветви должны заботиться о сохранении чистоты крови. Внеклановые браки им строжайше запрещены. Его не слушали ни его родители, ни тогдашний глава клана суровый Хьюга Хикару.

Чтобы быть со своей любимой, Ивао принял позорное клеймо раба и был вышвырнут из старшей ветви. В итоге всех своих злоключений он стал одним из основных противников главной семьи в рядах младшей.

- Неджи… – с улыбкой проговорил мужчина. – Мы можем поговорить с тобой?

Неджи растерялся на секунду. Ивао был негласным лидером младшей ветви. Это он выступал на собраниях клана, представляя младшую ветвь. К нему шли отмеченные печатями Хьюги с проблемами и непониманием между двумя ветвями семьи.

И теперь Ивао пришел к нему.

Неджи неожиданно стало чуть стыдно. Он жил в доме главы клана, в доме главы старшей семьи, совсем позабыв о той части своего клана, к которой он принадлежал.

- Разумеется, – сглотнув, кивнул Неджи и растерянно обернулся. Он не знал, есть ли у него право приглашать гостей в дом, да и Ивао явно не собирался входить в дом Хиаши.

На порог вышла Хината, сжимая корзинку с персиками, и замерла.

- Хината-сама, – мягким теплым голосом расслабленного льва поприветствовал наследницу Ивао.

- Здравствуйте, – поклонилась Хината.

Дочка Ивао недоуменно оглядела Хинату с ног до головы и даже не подумала поклониться.

- Мы хотели бы поговорить с Неджи-куном, – вежливо пояснил мужчина.

Хината все поняла. Ее глаза оглядели напряженную компанию, и она, сглотнув, предложила:

- Вы можете поговорить в беседке. Вот по этой дорожке вглубь сада…

- Благодарю вас, Хината-сама, – снова поклонился Ивао. В его жестах не было насмешки или непочтительности, и все же в тоне скользило едва заметное доброе удивление тем, что он должен кланяться двенадцатилетней девочке. И это удивление, как ни странно, было гораздо заразительнее, чем явный негатив его дочери, что смотрела на Хинату с ласковой жалостью принцессы к бродяжке.

Неджи почувствовал себя меж двух огней. С одной стороны стоял Ивао, олицетворяя младшую семью, а с другой неловко переступала с ноги на ногу Хината, которую он так опрометчиво, поддавшись порыву, поклялся защищать.

- Пойдем, Неджи?

- Да, – кивнул он и, не глядя на Хинату, пошел по дорожке.

- А наш сад лучше, правда, отец? – защебетала Хитоми, с небрежной грацией касаясь распустившихся пионов.

- Это потому, что в нем гуляешь ты, моя красавица, – ласково отозвался мужчина, и девочка довольно улыбнулась.

Она была одета в платье, волосы уложены в сложную прическу. Холеная и ухоженная, она разительно отличалась от дочек Хиаши, растущих без матери. Хитоми была красивой настолько, что Неджи с трудом отводил взгляд, подчиняясь старому как мир мужскому стремлению поглазеть на хорошенькую девушку. Неджи подумал, что Ивао взял ее с собой именно для этого – чтобы сбить его с толку.

Они вошли в беседку. Хитоми тут же гибко запрыгнула на перила и устроилась на них, покачивая стройными ногами. Ее откровенное желание продемонстрировать себя во всей красе начало раздражать Неджи.

- Ты теперь живешь у Хиаши-сана, Неджи? Я не совсем понимаю почему. Ты мог бы прийти ко мне или к любому из своей семьи. Не думаешь же ты, что мы оставили бы тебя на улице? – Ивао улыбнулся, словно вразумляя глупого малыша.

- Хиаши-сан – мой дядя, – осторожно возразил Неджи.

- Дядя… – повторил Ивао задумчиво. – Ты не называл его так раньше.

- Многое изменилось, – вздернул подбородок Неджи.

- Прошлое не меняется, Неджи. Никогда.