И вот об этом она мечтала?! Об этом?! Жаться, как насекомое, в темный угол, ожидая, прихлопнут тебя или нет. С ее глазами, ее кровью, ее чакрой, созданной, чтоб быть смертельным ядом для тела врага… Как она могла быть такой глупой! Она же рождена, чтобы быть ниндзя!
Хината засмеялась. Придушенно захихикала в кулак. На нее смотрели как на сумасшедшую.
Плевать. Впервые в жизни ей было плевать, что про нее подумают окружающие. Через несколько секунд порыв ушел, и стало неловко. Пожалуй, ей никогда не перебороть себя до конца. Пусть стеснительность остается. Но беспомощной обузой Хьюга Хината больше не будет. Никогда!
Через несколько душных мучительных часов ожидания чунины распахнули двери и сказали, что можно выходить.
Коноха выстояла.
Люди торопливо шли на воздух, с тревогой и любопытством осматривали панораму деревни. Хината осталась одной из последних. Не хотела толкаться в толпе. Она подняла было руки – и замерла в нерешительности. А что если кого-то… убили? И она, разыскивая близких, будет натыкаться взглядом на трупы знакомых? Нет, все равно уже все кончено. Плохие новости в любом случае не заставят себя ждать.
Она вышла на воздух и смотрела, как над кварталами то там, то здесь поднимается дым от пожаров. Масштабы разрушений ужасали. Кварталы, ближайшие к воротам, были особенно сильно повреждены. На крыше одного из зданий стадиона вырос самый настоящий лес.
Кто-то бежал наверх по лестнице, против потока людей, спешащих осмотреть свои дома и оценить ущерб.
«Неджи», – стукнуло сердце.
- Хината-сама! – Кё стремительно преодолел последний пролет лестницы. – Как вы?
Хината улыбнулась и кивнула. Как она? Она сидела в убежище, а он сражался. И он спрашивает у нее, как она… Когда-то ей было приятно, что все носятся с ней, как с хрустальной, но сейчас это еще раз подчеркнуло ее беспомощность. Хината впитала в себя эту боль, стараясь почётче запомнить ее острый укол. Больше не будет такого. Однажды она станет сильной и сама будет спрашивать у своих соклановцев, как они.
- Как все? Отец, Ханаби?
- Пойдемте, расскажу по дороге. Меня за вами прислал Хиаши-сама.
Они стали спускаться по лестнице.
- В клане потерь немного. Я слышал только о двоих чунинах. Всех детей и стариков успели эвакуировать. Нам повезло. Змея Орочимару напала прямо около ворот. Наш квартал не пострадал вовсе. Успели всех вывести и встретить врагов с хьюговским радушием, – гордо улыбнулся Кё. Хината тоже улыбнулась. Значит, ее дом цел и весь квартал тоже. Хорошо.
- А вот центральную часть покромсали знатно. И еще… Третий погиб.
Хината остановилась.
- Третий Хокаге?
- Да. Орочимару и он сражались вон там… – Кё указал на странные заросли на крыше стадиона. – Третий что-то сделал с ним, и поганцу пришлось убегать с помощью своих приспешников, но Сандайме, к сожалению…
- Ясно.
Они торопливо пробирались к кварталу Хьюга, обходя места самых жарких сражений, заваленные обломками и залитые кровью. Хината, глядя на улицы, мимо которых торопливо шла, отмечала растерянных, напуганных людей, пытающихся разобраться, безопасно ли входить в поврежденные дома. Поваленные столбы, кирпичи, куски кровли, кровь. Но не было тел.
Прибрались – поняла Хината. Унесли тела, прежде чем выпускать гражданских из убежищ. Поэтому они и просидели там лишних пару часов. Боятся паники. Щадят. Разумно.
Кё не обманул. Их квартал действительно был не тронут. Рядом с воротами аккуратной кучей лежали тела, накрытые большим куском брезента.
- До нас пока не добрались АНБУ. Они прибирают тела с улиц, много работы в кварталах, где больше разрушений. В первую очередь очищают гражданские кварталы, а мы… Мы, так сказать, свои люди, потерпим, – пояснил Кё. Хината видела смерть. Но такой горы тел – человек двадцать, не меньше – не видела никогда. Она словно зачарованная смотрела на выглядывающие из-под брезента ботинки и кисти рук. – Идите домой, я должен бежать на стену. Сегодня нас всех, кто видит достаточно далеко, выставляют в дозор. Нужно смотреть вовсю, чтоб никто не подобрался незамеченным. Второй атаки Коноха не выдержит.
Хината послушалась. Ее встретила Ханаби и Кам. Весь вечер под руководством старой няньки они готовили лечебные порошки и мази. Хината бегала в теплицы, Ханаби – за водой. Потом Кам отправила Хинату зажечь фонари на улице. Квартал стоял покинутый и тихий. Детей уже уложили спать, а все взрослые были где-то там, на стенах, вглядывались прозрачными глазами без зрачков в темную лесную чащу. Хината зажигала желтые фонари, привычные с детства. Каждый вечер они горели на улочке, что шла от ворот квартала к дому главы клана. И даже разгром Конохи не смог помешать им гореть. Задувая лучинку, Хината смотрела на притихшие дома и про себя клялась, что если станет главой клана, ни за что не позволит этой традиции исчезнуть. Фонари в квартале Хьюга всегда будут гореть.
Уже далеко затемно они с Ханаби отнесли все препараты в госпиталь. Сестра ежилась и незаметно старалась держаться поближе к Хинате, когда они возвращались по темным улицам. Сегодня в Конохе было шумно. Работа кипела даже ночью, под светом временных фонарей и под гул работающих генераторов.
- Отец не позволил мне сражаться, – угрюмо сказала Ханаби. – Я сидела вместе с малышней и Кам, как беспомощная курица!
Хината погладила ее по голове и, не удержавшись, чмокнула в макушку.
- И ты еще! – отстранилась младшая сестра. – Хватит уже со мной как с ребенком!
- Я тоже сидела с гражданскими, если тебя это утешит, – сказала Хината, пнув небольшой камушек, попавшийся на дороге.
- Да ты ведь больна, – не поддалась Ханаби. – Да и вообще ты… – она умолкла.
Хината сжала губы и быстрее пошла вперед.
- Хината! Я не о том! Ты… в смысле… – сестра догнала и поймала ее руку, снова подлаживаясь под шаг Хинаты.
- Мне плевать, что там говорит отец. Я думаю, ты - отличный ниндзя. Правда! Просто тебе нужно больше работать, чем остальным, вот и все.
Хината, помедлив секунду, сжала ладонь сестры.
- Я знаю, – с мрачной решимостью сказала старшая Хьюга.
Настороженная тишина леса, выкрики рабочих и грохот. Мимо деловито промчалась собака в бандане с эмблемой листа. Встретился Киба, работающий с Акамару на завалах. Искали выживших, проверяли обрушившиеся в крошево дома и магазины. Хината с Ханаби пошли с ним и быстро проверили разрушенную забегаловку. Три трупа. Можно работать техниками, не боясь ненароком убить выживших. Джоунины вместе с простыми рабочими разбирали завалы, оценивали состояние зданий. Фонари тут и там горели ярким светом, выхватывая силуэты, удлиняя тени до нереальных размеров. Хината поежилась от холода, и они отошли подальше, когда АНБУ в маске начал складывать печати.
- А ты… - прошептала Ханаби, когда они остановились, глядя, как почва бурлит, проседая, утягивая в себя строительный мусор и остатки стен. – Испугалась, когда тебя похитили?
Хината помолчала секунду.
- Я сначала не поняла ничего. Мне просто стало плохо. А потом, когда очнулась, уже и не успела. Тут же появился Киба. А потом Кё, отец и Неджи. Понеслись обратно в деревню, а там… все это. Только там Неджи мне объяснил, что у нас война, пока вел в убежище. Как-то всё… слишком быстро. А вот сейчас - да. Сейчас страшно.
Ханаби понимающе кивнула.
- Гады эти оба мертвы. Одного Неджи сделал, второго - отец. Он сказал, что Облако не в первый раз уже за бьякуганом охотится. Скоты. Сама бы убила, веришь?
Хината посмотрела в чуть прищуренные глаза Ханаби и кивнула. Верила. Потому что, будь на ее месте Ханаби, она тоже убила бы, не раздумывая. Отец убил за нее человека. Неджи убил за нее человека. Чувство эгоистичной животной защищенности и благодарности затопило Хинату с головой. Киба махнул им рукой, показывая, что они больше не нужны.
- Пойдем домой, – потянула Хината Ханаби за руку, и сестра кивнула.
Хината встала еще до рассвета. Водопровод повредили, воды не было во всей деревне. Служанок тоже не было, все разбежались по домам, по родне, по больницам. Хината сама принесла несколько ведер с колонки в дом, а потом в купальню за домом. Кое-как нагрела ее на печи и торопливо помылась, стуча зубами. Она не сильно жаловала эту купальню, которую обожал отец. Всегда предпочитала душ в комнате. Но сегодня выбирать не приходилось. Тащить воду сюда, греть ее на печке, а потом нести на второй этаж? Нет уж.
