Уставшая от сомнений и новостей мужа, Юля прошла в другую спальню, где Катя лежала на кровати с планшетом. Длинные ноги девочки в коротких шортах чернели на белых простынях. Она казалась совершенно здоровой, крепкой, физически развитой. Как обманчив был внешний вид Кати, как он не сходился с тем, что творилось у нее внутри, – подумала Юля.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Читаю, – ответила Катя, не глядя на мать.

– А что читаешь?

– Роман исторический. Про Изабеллу Кастильскую.

– Опять? То Анна Болейн, то Маргарита Наваррская, теперь Изабелла. Не слишком ли рано тебе читать такие вещи?

– Мама! – возмутилась Катя и недовольно посмотрела на нее. – Это очень интересно. И что значит «рано»? Тут ведь нет ничего взрослого, если ты об этом. Раз уж мы застряли в Испании, то я хочу читать все про нее. А Изабелла… она такая… я до сих пор не могу ее понять.

– Что ты имеешь в виду? – спросила Юля. Она вспомнила, что Йохан был категорически против таких романов в возрасте Кати, и отметила про себя, как это хорошо, что они вдвоем и могут спокойно обсуждать книги. В конце концов, она и сама в возрасте дочери зачитывалась историческими романами.

– Я имею в виду… – сказала Катя задумчиво, отвлекаясь от планшета. – Женщины Средневековья были совершенно бесправны. Ими управляли, как марионетками. Их удел был – рожать потомство. А Изабелла смогла стать великой правительницей, объединить испанские земли, причем она была замужем, но мужу ее отводилась вторая роль. А ее освоение территорий в Новом Свете чего только стоит! Я знаю, что это было в действительности, но не могу осознать это. Просто не могу. В любой эпохе есть свои исключения, невозможные, непостижимые… – Катя говорила, распаляясь от выводов, которые были всецело ее собственные, ею рожденные и ею развитые, даже если они повторяли выводы миллионов людей до нее. И она наслаждалась от того, как плавно текла ее мысль, как плавно складывалась речь. – И человек, если захочет, может стать настоящим символом своего века, вложить в свои дела намного больше силы от внушения, чем от самого себя, потому что в самом себе нет и не может быть столько силы…

– Если бы все было так просто, – сказала Юля, которую было сложно вдохновить на что-то, когда она уже пережила и веру в плацебо, и разочарование в силе самоубеждения. – Изабелла стала символом, потому что родилась под счастливой звездой. Ей помогло стечение обстоятельств – при ней знатные дома Испании решили, что именно она выполнит цели, поставленные ими, а не кто-то другой. Если бы они решили иначе, то она, быть может, не пережила бы детства.

– Мама, да ты ничего не понимаешь, ты не хочешь вникнуть в суть дела. Просто отнекиваешься, и все.

И хотя это было не в первый раз, когда Катя так резко отвечала ей, а все-таки Юля поразилась и не знала, что ответить. По праву возраста дочь считала, что она в каких-то вопросах проницательнее матери. Так ли она была далека от истины? Неужели она, Юля, казавшаяся самой себе столь мудрой, так мало постигла еще в жизни, что ребенок одиннадцати лет имел право подтрунивать над ней?

Впереди было еще много открытий, и не только из-за пандемии. Что-то ускользало от нее. Что-то очень важное.

2013 год, февраль

Глядя на свою странную собеседницу, Сергей думал о том, что совсем не на такое свидание он рассчитывал. Они сидели в уютном итальянском ресторане-траттории, расположенном в подвальном помещении старинного дома, из-за чего свет проникал причудливыми волнами из-под потолка, где были вырезаны полуовальные окна. Крестьянское убранство большого зала располагало к себе. Зоны разделялись деревянными перегородками, на которых стояли горшки с цветами и большие бронзовые рыбы с выпученными глазами – ничего аристократичного, ничего изысканного, только деревенский уют, сочетание простоты и умеренной безвкусицы.

Была в происходящем какая-то восхитительная, небывалая и необъяснимая магия, потому что с каждой минутой таинственная и незнакомая Вера нравилась Сергею все больше.

Когда она сняла с себя дубленку, а затем теплый свитер, оказалось, что Вера была очень стройной, только из-за суровых морозов она прятала свою фигуру под слоями одежды. При более ярком освещении лицо ее не чудилось болезненным или желтушным – наоборот, оно было свежо, ровно, упруго, без единой морщинки, а глаза горели огромными зелеными камнями под резко взмывающими вверх бровями. Ей было всего двадцать шесть лет.

Сергей с удивлением разглядывал ее, поражаясь, как это еще десять минут назад он думал, что она не в его вкусе, ведь перед ним была девушка редкой, исключительной и даже, как ему вдруг подумалось, резкой красоты, будто воинственная муза прошлого ожила перед ним.

Но еще большее удивление ждало его дальше. А ведь он считал, что первое впечатление не победить и оно всегда у него верное, истинное. Как же он заблуждался…

– Так ты доктор, – говорила Вера. – Какая у тебя специальность?

– Гастроэнтеролог, – ответил Сергей. – Я работаю в двух клиниках сразу.

– Частные?

– Одна из них частная, другая – государственная больница.

Вера смотрела на него испытующе, немного поджав губы и сощурив веки, и Сергею пришла в голову нелепая мысль, что она взирала на него так, будто это было преступлением или даже оплошностью – работать врачом в их время.

– А что тебя смущает? – поинтересовался он. Ее недоверие не оскорбляло, а, наоборот, забавляло Сергея. Он уже знал, что недоверие могло быть вызвано размером его зарплаты – ведь, по его наблюдениям, кто-то из девушек, за которыми он ухаживал, надеялся, что он будет много зарабатывать, а кто-то, наоборот, считал, что слишком мало. У всех были разные запросы, а отсюда и отношение к нему как потенциальному суженому.

– Да нет, ничего, – Вера тут же поняла, что выдала себя, отчего смутилась; однако выдала она себя совсем не в том, о чем он подумал. Она заговорила как можно деликатнее. – Просто у меня были проблемы с медициной, знаешь ли, с гастроэнтерологами в частности. И я как-то совсем разуверилась в том, что есть смысл куда-то обращаться. Я даже не знаю… не хочу обидеть тебя. Но ведь важно быть честным, когда ты ищешь своего человека. Не знаю, как ты, а я, по крайней мере, ищу.

– А, ты об этом… – сказал Сергей, засмеявшись. Все в ней было странным, даже эта ее претензия – совсем не то, что он ждал, – нравилась ему, его волновала ее необычность. – Да, есть такая проблема. Я сужу по своим пациентам. Когда вижу предписания их предыдущих врачей, порой хочется просто выругаться. Ну как так? Ведь все же образованные люди, и опыт работы есть. Мне кажется, своим родным и близким они никогда бы не написали той бессмыслицы, что пишут своим пациентам.

– Как интересно, – сказала Вера, улыбаясь лукаво, как будто она что-то знала про него, какой-то его секрет, при этом зеленые глаза ее блеснули, на мгновение ослепив его. Что это было? Вспышка? Озарение? Сергей оцепенел на миг. – Что же они такого выписывают?

Сергей вышел из оцепенения, мотнул головой и продолжил.

– Часто, когда у человека обыкновенная непереносимость лактозы, ферментная недостаточность, ему выписывают по пять-шесть совершенно бесполезных препаратов, причем в некоторых из них присутствует лактоза – тот самый углевод, который человек не усваивает! Пациенту не только не становится лучше, а наоборот, становится хуже. Большинство людей в частной клинике, которые обращаются к гастроэнтерологу, в действительности могут полностью уйти от своих проблем с помощью питания и диеты. Но об этом говорят как о чем-то побочном, будто на первом месте в лечении – препараты, а диета – это так, один жалкий процент. Но ведь на самом деле все ровным счетом наоборот! Эффективность большинства лекарств, которые выписывают в помощь работе ЖКТ, не доказана и, быть может, составляет не более одного процента. А вот диета может решить почти все проблемы. Диета и сила воли, конечно. Или вот пожалуйста, синдром раздраженного кишечника.