— Дай сюда!

Но вопреки тому, что можно было ожидать, взяла стакан и налила себе. А потому ещё отрыла откуда-то пару кусков даже не совсем чёрствого хлеба да какой-то зелени.

— Вот, а то как нелюди, без закуски-то.

— Брайан пить не собирался, — сдал собутыльника Като. — Ему ещё нападение отбивать ночное.

Лекарка не поняла:

— Какое ещё нападение?

— Ночное, — повторил Минакуро. — Ну, ты должна была слышать. Вдруг война, а я здесь пьяный.

Целительница поняла.

— Тьфу на тебя! Балаболка!

Офицер улыбнулся, но тут же скрыл улыбку, чтобы не попасть лекарке под горячую руку или под острый язык. Это одержимому всё равно. И тему разговора следовало сменить:

— Като, расскажи. Каково это — быть одержимым.

Минакуро поморщился:

— Ты поинтереснее темы не мог придумать? Особенности размножения дождевых червей, например.

— А ты так хорошо в дождевых червях разбираешься, голубок? — не могла пропустить повод Ульяна.

Одержимый её реплику коварно проигнорировал.

— Каково быть одержимым? Зависит от того, какие у вас взаимоотношения с демоном. Чаще всего, насколько я знаю, демон выедает тебе мозг. Постоянно что-то говорит, комментирует происходящее. Медленно, но верно сводит тебя с ума. Постепенно подменяет твои мысли своими. Удовольствие сильно ниже среднего.

Он очистил ногу от остатков травяной каши. Постарался аккуратно пошевелить, однако тут же сморщился.

— Чего там? — Ульяна хотя и не подорвалась помогать, но смотрела заинтересованно.

— Ходить могу, но пока недалеко. Через часик придётся повторять, — ответил Като.

Они с лекаркой явно понимали друг друга, и большая часть разговора, что происходила между ними, ускользала от офицера.

— А какие ещё могут быть взаимоотношения с демоном? — спросил Брайан.

Като протянул стакан, требуя долить. А сам пока закусил травками, сморщившись.

— Ну и гадость.

— Зато головка завтра болеть не будет, — добродушно пообещала Ульяна.

— Как будто она бы у меня без этого болела. — приняв полный стакан и сделав глоток, одержимый продолжил. — Есть более редкий случай, когда одержимый подлавливает демона и подавляет его своей волей, превращая практически в раба. Послушного, но совершенно неинициативного. Никаких голосов в голове, демон по первому требованию прибегает и помогает хозяину. И всё бы хорошо, но не всё так просто.

Минакуро зловеще улыбнулся.

— Потому что демон дождётся момента слабости. И ударит в спину. Может просто убить, а может захватить тело, превратив прошлого хозяина в безмозглый огрызок разума.

— Это что получается? — удивился офицер. — Либо медленное безумие, либо опасность в любой момент быть сожранным демоном?

Като кивнул:

— Ага. Примерно так.

— И на кой чёрт становиться одержимым? — задал вполне логичный, с его точки зрения, вопрос Брайан.

Минакуро рассмеялся.

— Первое, мой юный наливан. Добровольно одержимыми становятся только идиоты, вроде меня. Мне навешали лапши на уши, что одержимость — мой единственный шанс спастись от смерти. Развели, как чай в стакане. Никто добровольно, зная все опасности одержимости, на контракт с демоном не идёт.

Одарённый медленно кивнул.

— Понял. А второе?

— Второе. У одержимости есть ещё одна проблема. Неважно, какие у тебя отношения с демоном. Неважно, пользуешься ли ты его силой. Одержимость — это верная смерть. Потому что магия демонов — яд. Медленный, но ущерб от этого яда неизлечим. У меня есть несколько лет, десяток в лучшем случае, а потом медленная и мучительная смерть. Поэтому есть второе. Не знаю, как другие, а я с повышенной мотивацией ищу способы соскочить. Такой способ точно есть, и я вроде как даже лазейку нащупал. Артефакторика. Вроде как можно перебросить связь с демоном на артефакт. А до этого момента моя жизнь может окончиться так же внезапно, как носорог — очень большой задницей.

Брайан загрузился информацией, пытаясь представить себя на месте одержимого.

— А ты как с демоном связан? — спросила Ульяна. — Как ты справляешься со своим?

Одержимый сделал ещё один глоток, хитро улыбнувшись.

— Я — хитрозадый изворотливый лис. И со своим демоном договорился о взаимовыгодном сосуществовании. Я знаю, что нужно демонам. Как минимум конкретно моему.

Ульяна ни слову не поверила:

— Или демон уже сожрал твои мозги и управляет твоим телом.

На что Минакуро лишь развёл руками:

— Это тоже возможно.

И повернулся в сторону входа.

— Чего стесняешься? Заходи.

Из темноты коридора показался Итиль. Появление некроманта вывело Брайана из задумчивости, а лекарку заставило напрячься.

— Не думаю, что остальные будут рады моему обществу, — осторожно предположил Харон.

Но как и следовало ожидать для одержимого это не было аргументом.

— Да брось! В сравнении со мной ты просто умильный безобидный котёнок, — он повернулся к своим собутыльникам. — Расслабьтесь. Хароны — самые тактичные и вежливые ребята во всей стране, а ещё самые терпеливые и терпимые. Верно, Итиль?

Парень подошёл к остальным.

— Я могу согласиться с характеристикой, но считаю, что ты ведёшь себя излишне панибратски. Пусть мы нашли общий язык и много общались, но до таких дружеских и доверительных взаимоотношений по моей оценке ещё не дошли.

Ответ некроманта ещё больше развеселил одержимого:

— Видите! Это именно оно. Так что, мой верный наливан, Итиль, конечно, может быть ещё большим занудой, чем ты, но это не повод его бояться.

Офицер поморщился:

— У тебя вообще друзья есть?

— Конечно! — кивнул Като. — И они очень ценят мой тонкий интеллигентный юмор.

Харон нашёл место, чтобы присесть. Ульяна жестом указала на бутылку, но некромант отказался.

— Я не считаю себя достаточно взрослым, чтобы пить. А Като просто разряжает обстановку. Мы все находимся в напряжении. Следующая атака на форт может стать последней. Его безобидные шутки помогают отвлечься.

Целительница отрицательно покачала головой:

— Нет, лебедь ты наш чернокрылый. Этот прохвост уверен, что сможет уйти даже из-под носа всей армии лоялистов. И для него лично опасность невелика. Поэтому он такой спокойный.

Итиль ничуть не удивился, кивнув:

— Да, мы обсуждали эту тему. В теории, мы, наследники, вместе с Като можем уйти любой ночью. Подняться по скале и убраться подальше. Правда, никакой уверенности, что лоялисты поверят в наш уход, нет. Они продолжат атаку. А если уйдём днём, скрыться не выйдет. Без лошадей мы не уйдём от погони.

Брайан удивлённо посмотрел на одержимого:

— Вы правда можете уйти?

Минакуро сделал неопределённый жест.

— Уйти из форта — да. Вообще, без проблем. Я прямо в скале сделаю лесенку, а потом уберу её, чтобы никто не прошёл за нами. Но что толку? Пусть уйдём мы четверо, вместе со стражами. Все, кто останется в форте, будут обречены.

— Это не важно! — отмахнулся офицер. — Мы здесь всё равно обречены!

— Не скажи. Ещё есть шанс, что придёт помощь. Не просто так лоялисты оживились и штурмуют нас, не считаясь с потерями. Но даже допустим, что мы хладнокровно оставим вас, чтобы отвлекали армию. Дальше-то что? Пересекать границу и уходить глубоко на территорию соседей нежелательно. Поймают — выдадут в руки Конрада. Плутать по лесам… Никакой гарантии, что сможем добраться до своих. Скорее я бы поставил на лоялистов, у них есть грифоны, прямо здесь, где-то рядом. Каждую ночь над нами пара пролетает…

Откровение вызвало большое удивление у всех присутствующих.

— Почему молчал? — выдавил вопрос Брайан.

— А что бы ты сделал? — насмешливо переспросил одержимый. — Они на недосягаемой высоте летают. Как раз на случай нашей попытки уйти горами. Лоялисты не могут не понимать, что мы задумываемся над подобным планом. В одиночку я бы ушёл. Просто перебил бы всех, кто попытался бы меня остановить. Но группой… — Като развёл руками. — Наследников просто убьют. И ничего ни я, ни стражи не сделаем. А сейчас, с моей помощью, мы ещё кое-как можем удерживать форт. Одержимых у лоялистов больше нет. В лагере, по всяком случае. Пушек нет. Скольких они готовы потерять в штурме?