Дядя Милен однажды рассказал, что эти черные машины видели на горнолыжном курорте, расположенном с десяти километрах от Деревни Ангелов. Но Карлос не очень верил любопытному старику. Это больше походило на слухи, чем на правду.

Он еще раз окинул взглядом двор. Нет, ничего страшного там не происходило. Ему показалось. У подъезда стояла черная машина. Какие-то люди выгружали из багажника ящики со спиртным. Мирный ночной пейзаж.

Карлос пожал плечами и начал спускаться. Он уже слез со стула, как ему показалось, будто что-то мелькнуло мимо окна. Мужчина постоял секунду, раздумывая, подбираться к окошку еще раз или нет, вздохнул и стал карабкаться на стул. Вот он осторожно выпрямился, поднял веки и вздрогнул: прямо на него, не мигая, смотрели черные влажные глаза.

Карлос вскрикнул, потерял равновесие и упал…

Утро встретило мрачным небом и противным моросящим дождем. Алина сложила постельное белье, собрала раздвинутый диван и подошла к окну, которое выходило на дорогу, чтобы раскрыть шторы. Погода была под стать ее настроению. Что делать? Куда пойти? Можно, конечно, рискнуть и позвонить маме. Хотя лучше не звонить, а сразу приехать и поставить перед фактом. Ну, не выгонит же она родную дочь и внучек! Выгнать не выгонит, тут же услужливо подсказала память, но постарается снова свести с Виктором. По ее мнению, хорошие мужики с достойным заработком на дороге не валяются.

Алина даже как-то намекнула маме, что бабушка ей предсказывала совсем другую судьбу. Но та отмахнулась. Посчитала, что дочь зажралась и капризничает не в меру.

Беглянка вздохнула, прижалась лбом к мутному стеклу и стала наблюдать за прохожими. Люди семенили по асфальту, опустив головы, лишь бы скорее спрятаться под крышу. Проносившиеся машины поднимали водопады брызг, норовя окатить зазевавшегося человека. Нахохлившиеся воробьи сидели на ветках соседнего тополя. Безрадостная картина. Она тоже чувствовала себя таким воробьем, безродным и никому не нужным.

Алина постояла пять минут и пошла в спальню к девочкам. Нужно разбудить их, пока Ирина Ивановна возилась на кухне, готовя гостям завтрак.

– Сони-засони, вставайте. Пора умываться, день на дворе, – ласково ворковала она, поглаживая малышек по спинкам.

Настенька проснулась сразу, потянулась и побежала в ванную, а вот Катя закапризничала. Она вообще не любила, когда ее тревожили: все в жизни должно проходить только по ее капризу. Но, увидев Мурзика, неосторожно заглянувшего в комнату, девочка сорвалась и с криками бросилась на него. Бедный кот по шторе забрался на платяной шкаф и шипел оттуда, сверкая зелеными глазами. Катя уцепилась за плотную портьеру и, упираясь ногами в стену, тоже начала карабкаться на шкаф.

Настя и Алина смотрели на бесновавшуюся Катю и молчали. Уговаривать, умолять – бесполезно. Алина только страховала дочь, чтобы она не сорвалась. На шум выскочила из кухни хозяйка, посмотрела на это безобразие, вздохнула и сказала:

– Завтрак на столе. А еще послушных девочек ждет вазочка с клубничным вареньем.

Эти слова привели Катю в чувство, она забыла про кота и первая уселась за стол.

– Как ловко вы переключили Катю! У меня и то не всегда так хорошо получается. – восхитилась Алина и опять выглянула в окно, которое притягивало ее, как магнит. У подъезда остановилась полицейская машина. Оттуда выбрался толстячок и застыл на минуту у дверцы, видимо разговаривая с напарником. Глухое беспокойство, еще не оформившиеся во что-то понятное и ясное, заворочалось в груди.

– Ну, что ты! Дело житейское, – в своей грубоватой манере ответила Ирина Ивановна. – Что будешь? Кофе или чай?

Ответить Алина не успела: в дверь позвонили.

– О, это Стасик пришел! – воскликнула Ирина Ивановна и бросилась открывать, а за ней двинулось и беспокойное семейство.

Хозяйка гостеприимно распахнула дверь, но улыбка сразу погасла: на пороге стоял полицейский, которого Алина только что видела из окна. Она замерла и боялась пошевелиться. Что за новая беда караулит у дверей?

– Что случилось? – нахмурилась Ирина Ивановна.

– Вы гражданка Ермакова Ирина Ивановна?

– Да, – теперь хозяйка растерялась.

– На вас поступило заявление в полицию, – ответил толстячок с пивным животиком. Он бесцеремонно прошел в комнату и сел на диван. Катя последовала за ним. Она подошла к мужчине, стукнула его кулаком в живот и весело засмеялась

– Мама, смотри, мячик.

– Женщина, смотрите за ребенком! – нахмурился толстяк.

– Ах, ты мент поганый! – пронзительно закричала Катя и кулачком стукнула полицейского прямо по пивному брюшку.

Перемена настроения девочки казалась настолько неожиданной, что мужчина оторопел и сразу не нашёл, что ответить. Он вскочил с дивана и растерянно захлопал глазами: ну, не воевать же с малолеткой! Алина, сообразив, что никакие уговоры сейчас не помогут, схватила Катю за талию и стала оттаскивать в сторону, но та яростно отбивалась ногами и царапалась. Мать оказалась сильнее и понесла извивающуюся девочку в соседнюю комнату, но не тут-то было. Катя вцепилась зубами в ладонь. Женщина вскрикнула от неожиданности и выпустила дочь.

Что тут началось! Катя, долго не раздумывая, опять бросилась к полицейскому. Теперь она колотила его кулаками и методично, как заведённая, пинала ногами. Из возбужденного горла рвался торжествующий и радостный крик:

– Мент поганый! Мусор! Вали отсюда!

Толстяк сначала неуклюже уворачивался от шумного ребенка, стараясь сохранить лицо ответственного человека при исполнении обязанностей. Но через минуту покраснел, на лбу выступила испарина, на щеках заходили желваки.

– Уберите от меня эту ненормальную! – зло прошипел он, схватил Катю под мышки и бросил, как котёнка, на диван, но не рассчитал силу. Девочка больно ударилась попой о деревянный подлокотник и зашлась плачем. Алина бросилась к ребёнку.

– Вы с ума сошли? У нас теперь полиция с детьми воюет? – закричала она, схватила Катю и стала ее качать, чтобы немного успокоить.

– Я не хотел, – оправдывался толстяк, бочком продвигаясь к выходу. Казалось, что он забыл цель визита.

– Что здесь происходит? – услышали они громкий голос и подняли головы. В пылу сражения они не заметили, что исчезла Ирина Ивановна и вернулась уже не одна.

– Стасик, посмотри, – подчеркнуто вежливо обратилась к высокому мужчине в форме подполковника Ирина Ивановна, – этот уважаемый человек говорит, что на меня написали заявление в полицию. Ничего не понимаю. Никому вреда не причиняла.

– Объяснитесь! – приказал Стасик и грозно посмотрел на съежившегося и даже будто похудевшего полицейского.

– Простите, Станислав Сергеевич, я не хотел ударить ребенка, – сказал расстроенный толстячок и посмотрел на Катю, которая уже успокоилась и сидела на диване рядом с мамой. Девочка показала ему язык.

– Мусор!

– Вот видите! Я ничего ей не сделал, а она набросилась на меня с кулаками и стала оскорблять.

– Ладно, не оправдывайся. Прямо кулаки зверские у ребенка! Рассказывай, что там за заявление. Откуда взялось?

– Стасик, проходи на кухню, – пригласила Ирина Ивановна и горделиво посмотрела на полицейского. Мол, и мы не лыком шиты, тоже хороших знакомых имеем. – Чай пить будете?

Мужчины устроились за столом. Алина включила девочкам мультики и пришла на кухню. Она стала у двери, опираясь плечом на косяк, и молча ждала начала беседы.

– Рано утром поступило заявление на гражданку Ермакову, – толстячок показал на Ирину Ивановну. – В бумаге написано, что она укрывает мать и двоих детей и не позволяет им вернуться домой. А еще вечером она ввалилась в дом Белова Виктора Васильевича вместе с женой и подстрекала ее, – полицейский посмотрел в записи, потом поднял глаза, Алину Леонидовну, к драке с мужем. Также она ночью разбудила соседей и заставила их зря волноваться.

– Слушай, что ты несешь, – вскинулась растерянно Ирина Ивановна. – Кто в здравом уме мог принять такое заявление!