А еще очень рассчитывала на свою внешность. Я вдруг поняла, что могу ею пользоваться по своему усмотрению. Привязанность к Глебу делала меня послушной и ласковой девочкой, но его предательство открыло во мне какие-то неведомые ранее черты характера. Я сама удивлялась, что могу вести себя так раскованно и уверенно.

Андрей Степанович встал, прощаясь. Сделал он это как-то неловко. Сначала оперся рукой на подлокотник, потом перенес вес тела и только после этого поднялся.

Следом попыталась вскочить и я, но не тут-то было: моя красота, видимо, так очаровала молочно-шоколадный диван, что он решил со мной не расставаться. Я хотела встать одним изящным движением гибкой кошечки, но шлепнулась обратно. Босс подхватил меня за руку, голова дернулась, и проклятые шпильки таки вылетели из волос. Они сразу же шелковым ковром закрыли мое лицо и плечи.

Я наконец выпрямилась и тряхнула головой, чтобы призвать бессовестных нарушителей порядка к ответу.

– Не надо. Я сам, – тихо произнес Андрей Степанович. – Красиво. Как в рекламе.

Он нежно, едва касаясь, раздвинул мои волосы и заглянул прямо в глаза. Его черные агаты смотрели пристально, напряженный рот не улыбался. Мороз пробежал у меня по коже. «Он знает! Он точно знает, что запланировал Глеб», – с ужасом подумала я и сделала шаг назад.

– Простите. Это вышло случайно, – залепетала я, собрала волосы в кулак и стала искать на полу упавшие шпильки.

Так совершенно неожиданно план Глеба по соблазнению шефа начал работать.

На второй день я пришла с коробкой и стала обустраивать рабочее место. Мой стол занимал угол у окна в той огромной приемной, в которой я ждала босса вчера. Был свой подоконник, на него я и пристроила розовый (долой мрачные тона!) горшочек с орхидеей. Трейти-спейси, не важно, как она называется, раз нравится хозяину, будем ему подыгрывать. Правда, стоила эта Трейси, как ядерная ракета, но я заставила маму ее купить.

– Если ты один раз не сходишь в кафе на встречу с подружками, ничего не случится, – решительно сказала я и отобрала у мамули остатки денег, которые она выудила из моего же кошелька.

– Но, как же… это мое единственное развлечение… – прижала пальцы к вискам мамочка.

– Да, единственное? А еще показы мод, глянцевые журналы, променады по паркам и аллеям, корейские сериалы. Выбери на несколько дней самое дешевое занятие и развлекайся. А мне деньги нужны для дела. Считай, что это вложение в наш будущий доход.

– Ах, Олег! Почему у нас родилась такая жестокая дочь! Дорогой, мне без тебя так трудно! – мама встряхнула головой и пошла по привычке причитать в свою комнату.

Я давно уже не обращала внимания на ее манерные страдания. Родителей не выбирают, а любят такими, какие они есть, – этот лозунг внушал мне папа, который обожал свою капризную Нинулю, с ним я и жила всю свою недолгую жизнь.

Так, ценная орхидея оказалась на моем рабочем подоконнике. Я ее изучала, на ней же проводила эксперименты. Это для того, чтобы научиться правильно ухаживать за капризными цветами. А когда орхидея зацвела, я вообще почувствовала в прелестнице родственную душу. Экзотический цветок своей красотой походил на меня: большие лепестки с волнистыми краями кремового цвета были будто покрыты каплями крови. В самом центре возвышался молочный язычок, тоже испещренный маленькими пурпурными пятнами. Своей пушистой грудью и треугольной головой он напоминал мне кобру, приготовившуюся к прыжку.

Так и я в любую минуту была готова броситься на свою жертву, вцепиться в нее клыками и поразить ядом любви и красоты. Что меня сдерживало? Наверное, мысли о бабуле, которая в детстве каждый день внушала мне доброе, священное и вечное, а еще я вспоминала папу, так преданно и нежно любившего маму, что и я хотела для себя такого же ласкового и надежного мужа. Раньше я даже не сомневалась, что это будет Глеб. Но…

Я потихоньку привыкала к новой работе. Босс меня не напрягал. Давал поручения, приглашал на деловые обеды и ужины, иногда брал с собой за границу. Глеб, который, видимо, рассчитывал на быструю победу, исходил на дерьмо. Каждый день он караулил меня у выхода из здания, где находились офисы фирмы, и допрашивал.

– Ну, что? Сегодня он пригласил тебя куда-нибудь?

– Глеб, отстань! – отвечала я и ловила такси, чтобы избавиться от бывшего возлюбленного.

Я перестала поддаваться на его уловки и старалась свести к минимуму общение. В компании мы не разговаривали, делали вид, что не знакомы, по телефону я ему тоже не отвечала. Вот эти встречи у входа были практически единственным нашим контактом, но и они прекратились, когда секретарь адвоката фирмы, с которой мы шли на деловую вечеринку, поинтересовалась, не нравлюсь ли я случайно водителю босса.

– Ты, Поля, смотри, будь осторожнее. Наш Андрей Степанович очень требовательный человек. А еще он собственник. Если кто-то пожалуется ему, что его помощник крутит шашни с его же шофером, он сразу расстанется с обоими.

– Ты что! – искусственно возмутилась я. – Этого человека я видела только за рулем. Он меня совершенно не интересует.

Глебу я запретила появляться возле себя.

– Ты хочешь разрушить собственный план? – я зашипела на него почище кобры, когда однажды пришла домой, а он там с мамулей чаек на кухне распивает.

– И правда, Глебушка, будь осторожнее, – встала на мою сторону мама. – Полюшка – умная девочка. Без твоих подсказок справится.

– Не доверяю я вашей умной девочке, – выдавил из себя Глеб, но, к моему удивлению, временно отстал.

Наверное, так и продолжалось бы мое неторопливое привыкание к фирме и работе, если бы не случай, который чуть не стоил мне с таким трудом добытого места и в то же время вывел наши отношения с боссом на новый, качественный уровень.

В компании назревал большой контракт. Все поэтому суетились без меры. Я тоже крутилась, готовя документы, назначая встречи, принимая посетителей. В честь подписания грандиозного пакета босс решил устроить корпоративный вечер в выставочном зале, куда пригласить всех партнеров и важных сотрудников. Совместить, так сказать, приятное с полезным.

Дизайнерский отдел должен был приготовить красивые пригласительные билеты, а мне, как бывшему филологу, поручили найти литературную начинку этому пирогу. Все ответственно подошли к своей работе. Надо, значит, надо. Я очень люблю Игоря Северянина, поэта серебряного века, особенно его стихотворение «Это было у моря».

Его я и предложила для оформления.

В день подписания пакета документов я была очень занята. Илья, руководитель отдела дизайнеров, звонил мне несколько раз, но я не брала трубку: пусть сам справляется. Наконец все было готово. Илья принёс пачку пригласительных, куда заранее были вписаны фамилии и регалии партнеров, и, хихикая, положил их на стол.

– Полина Олеговна, вы уверены, что ваше стихотворение подойдёт для пригласительных билетов? – осторожно спросил он.

– Это стихотворение не мое, а Игоря Северянина. Что он написал, то написал. А что с ним не так? – не поднимая головы, спросила я, наблюдая, как помощницы расставляют бокалы на сервировочном столике, готовят бутылки с шампанским. Заседание вот-вот закончится, и босс вызовет меня в зал, разбираться было некогда.

– Ну, если вы считаете, что все нормально, тогда ладно.

Илья ушёл, я недоуменно посмотрела ему вслед и на всякий случай открыла приглашение. В этот момент позвонил телефон, и меня пригласили в конференц-зал. Я кинула пачку билетов на серебряный подносик и побежала на совещание.

Довольный босс и партнеры обменивались последними репликами, делали фотографии, давали интервью журналистам. Я, деловая и невероятно красивая помощница, так я приставляла себя в их глазах, стуча каблуками и ослепительно улыбаясь присутствующим, раздавала пригласительные билеты на корпоративную встречу. Когда на подносе ничего не осталось, я вышла из зала и вернулась с сервировочным столиком на колёсах, на котором было приготовлено шампанское, чтобы чисто символически поднять бокалы и отметить глотком пенного напитка важное событие.