– Герман, – мяукающим тоном пропела Лариса, – а что о ней думать?

Она встала напротив, так близко, что я слышал, как бьется ее сердце, и игриво прикоснулась к рукаву моего кителя, потом смахнула пылинки с воротника. Я сделал шаг назад и отвел ее руку: правила субординации не позволяют такие игрища на людях.

– О рейсе надо думать, о рейсе! – засмеялся подбежавший балагур Стас. – Девочки, как насчет баньки сегодня вечерком? Шведской, общей? Голенькими попаримся.

Его брови игриво взлетели вверх и подергались на лбу.

– Фу, пошляк!

– А что? Как раз для вас мой розец цвел.

– Господи, откуда ты это слово откопал? Твой розец цвел для жены, вот с ней и ходи в баньку, – прыснули девушки, Маша и Наташа.

– Так, кто ж в Тулу со своим самоваром ездит?

Девушки, смеясь, обошли Стаса и пошли впереди. Этого человека словами невозможно пронять: всегда шутит и устраивает розыгрыши для стюардесс. То сунет в шкафчик силиконовую мышь, то добавит в кофе стеклянный глаз, а то маску натянет на лицо и повернется к двери кабины самолета, поджидая, когда стюардесса принесет кофе.

Вот так и живу, как пороховой бочке: ни минуты покоя. Я улыбнулся, и переключился на свое. И все же интересно, кто эта девушка в желтой кофте?

К летучке я, естественно, опоздала.

Стоя навытяжку перед Бульдогом, я кляла по-черному и сестрицу Вику, и блондина-пилота, и босса, кстати, тоже блондина. Психологи говорят: если хочешь пережить нагоняй от шефа, засунь руку в карман, сложи кукиш и повторяй про себя: «Вот тебе! Вот тебе!»

Фиги мне показалось мало. Я сложила две, а еще в голове прокручивала картинку: вот я достаю из кармана кардигана перцовый баллончик… Ну, ладно, баллончик – это уже оружие массового поражения. Пусть будет лак для волос. Итак, вот я вытаскиваю лак и… рисую букву «Z» на физиономиях вредителей, которые испортили мне день.

– Кофе принеси! – приказал мне босс, видимо, использовав весь заряд брани.

«Кофе так кофе», – подумала я и направилась к выходу. Разнос закончен, можно и расслабиться. В конце концов, это моя работа.

Я работаю в центре управления столичного аэропорта. Думаете управляю самолетами? Не угадали. Я пришла сюда на трехмесячную стажировку после окончания вуза и вот уже три года стажируюсь: разношу кофе, делаю ксерокопии и выполняю все мелкие поручения босса – мерзкого типа, который сразу отнёсся ко мне, как к насекомому.

Увидев меня, он заявил:

– Пока я на этом месте, женщина руководить полетами не будет!

Ага! А мой тупой, прыщавый и белобрысый однокурсник Ванька Смолов, значит, будет? Во мне вскипело все дерьмо, что копилось в душе годами.

– Но почему? – воскликнула я.

– Авиадиспетчер, а тем более руководитель полетами, – человек, максимально сконцентрированный на задаче, – ответил босс и задрал палец кверху.

Я проследила за ним взглядом, вдруг на потолке что-то важное найду. Не нашла. Муха только висела на паутинке, а потом свалилась на голову начальника и приклеилась к волосам, смазанным гелем. Я про себя позлорадствовала, но дослушала пафосный спич до конца.

– За каждой ошибкой диспетчера и руководителя полетами стоят жизни людей, – вещал начальник.

Нашёл чем удивить! А то я не знаю!

– Я тоже могу концентрироваться! – упрямо возразила я и поджала губы. Эти предатели так и норовили растянуться в ехидную улыбку.

– Девушка, с твоей внешностью (это он на ноги, гад, намекает, которые от ушей) только замуж выходить, – ехидно осмотрел меня босс. – Дети, кухня, церковь, слышала, так немцы говорят? А они умные люди, знают толк в бабах. Это и есть женские занятия, – заявил он и захлопнул дверь в кабинет.

Представляете, этот начальственный индюк отнёсся ко мне, как к тупой блондинке! А я вовсе не она. Я институт с отличием закончила. Мужской, между прочим! И силу характера за годы неудач выработала такую, что любой мужик позавидует.

Короче! Как же я не люблю блондинов! Всем сердцем ненавижу!

Но из-за моей страсти к самолетам я осталась работать в аэропорту и ни минуты не жалею об этом. Я отнесла кофе начальнику, потом налила чашку себе и подошла к окну. Самолеты – это моя страсть. Вот они, красавцы, выстроились рядами на просторе аэродрома прямо за витринными стёклами центра. Белые, синие, красные, голубые и зеленые. Каждый цвет – это своя авиалиния. Я всех знаю.

Я люблю наблюдать за жизнью аэропорта. Слушать гул идущих на посадку и взлетающих самолетов, объявления и важную информацию, сказанную на нескольких языках. Люблю выйти в зал для пассажиров и поправить хозяйской рукой рекламные буклеты, помочь с регистрацией на рейс какой-нибудь старушке, показать дорогу в туалет заблудившимся пассажирам.

Я с гордостью ношу на груди бейдж, на котором написано: Александра Николаевна Панфилова, специалист центра управления аэропортом. И не важно, что я всего лишь подаю кофе: я часть этого мира и ни за что по своему желанию его не покину.

– Панфилова, что опять застыла?

Услышав голос начальника, я обернулась. Пафосные мысли, как мыльные пузыри, лопнули одна за другой. Босс просто мастер по возвращению с небес на землю. Принесла же его нелегкая! Будто почувствовал, что у меня минутка перерыва, надо и ее занять делом.

– Слушаю вас.

– Сделай ксерокопии.

Он сунул мне в руку документы и пошел, не оглядываясь.

У-у-у! гад!

Потом было:

– Принеси отчеты.

– Помоги Марии Ивановне.

– Набери письмо.

– Накрой стол в комнате совещаний на десять персон.

– Закажи обед из ресторана.

И еще множество мелких поручений. Весь день я носилась челноком по заданиям, но последнее стало финальным гвоздем в мой гроб. После обеда начальник вызвал меня к себе.

– Панфилова, – не глядя в мою сторону, буркнул он, – научи Смолова правильно подавать заявки. Опять этот идиот все запорол.

«Идиот? А когда вы его на работу брали, он был лучше меня, потому что мужик, а не баба. Так вам и надо!» – хотелось крикнуть мне, но я сказала другое:

– Виктор Романович! Это нечестно! Я секретарь, а не…

– Разговорчики! Панфилова! Выполнять!

Я поплелась к столу Ваньки. От злости заехала ему по ноге, тот скривился.

– Сашка, ты чего?

– Ничего. Почему опять налажал?

– Да я…

Я наклонилась к нему и сразу поняла, в чем дело: от Ивана несло перегаром. Все верно, накануне у него был день рождения, а работать с большого бодуна не комильфо.

– Что, головка бо-бо? – щелкнула его по лбу.

– Сашка, помоги, – Андрей потирал место щелчка, но даже не обиделся. – А то меня Романович до работы не допустит. Я всего лишь один символ перепутал, а он уже…

– И я бы не допустила. За тобой жизни людей стоят, а ты! Показывай, что перепутал!

Я придвинула к нему стул и полчаса показывала, как правильно нужно выполнять его работу.

Наконец этот длинный и наполненный событиями рабочий день закончился.

К моей радости, у Бульдога сегодня был корпоратив с вышестоящим руководством, поэтому он ушел рано, но не забыл завалить меня работой, как мачеха Золушку.

Не на ту напал. Я и без феи прекрасно справилась и уже поглядывала на часы, чтобы сорваться с места, как в руке завибрировал телефон. Можно было даже не смотреть на экран: звонила Вика.

– Сашка, ты где?

– Еще на работе.

– Ты что, забыла? Мы же договорились!

– О чем? – начала я и вспомнила ночной разговор. Вика звала меня в клуб, чтобы познакомить со своим новым парнем. – Вот черт! А может, в другой раз?

Зря надеялась. От сестры так быстро не отвязаться. Она и в ад меня затащит, не задумываясь. Такая у нее натура. Мы родились в один год, но Создатель распределил дары по совести: мне дал мозги, а Вике внешность. Видимо, он думал, что так из нас получится один приличный индивид.

Не вышло.