– Отель хороший?
– Шикарный. Там все приплачено. Не боись.
– А снег?
– Самый отборный, – голос чернявого снизился до шепота.
«Что за снег? О чем они? На улице весна».
– А колеса?
– Тоже есть.
– Оки! Что по девочкам?
– Тем, что хорошо ляжки раздвигают?
– Да.
– Ищу сейчас, но не знаю, дадут ли добровольно.
– Найди тех, что дадут.
– Набираю пока дешевых.
– Покажи?
Раздался шорох, шуршание, черный затылок исчез из поля зрения, а потом после небольшой паузы – вскрик:
– Ух, ты! Ты их на помойке нашел, что ли? Двое из них жирнее меня. Настоящие итальянские мафиози.
– А где я тебе лучше возьму?
– Клиенты любят телок с идеальной и гладкой, как у ребенка, кожей и стройной фигурой.
– Разбежались, блин! Где я таких откопаю? Дешевые – потасканные. А нормальные не дадут.
– Постарайся, они хорошие бабки платят. На всякий случай приготовь проституток.
– Ладно. Серега, ты покажи им, куда идти, когда они появятся. Двух хватит?
– Заказчиков четверо.
– Ничего, справятся, примут и спереди, и сзади.
– Проституток не хотелось бы… Найди нормальных телочек.
– Может, им еще и целочек подать?
– О, это было бы идеально, – гортанно засмеялся парень с легким акцентом.
– Попробую по схеме, только чур, я не при делах, если что!
– Ладно, погнали.
Парни, только что так спокойно и непринужденно разговаривавшие о поставках девочек, ушли, а я замерла в туалете, как пришибленная, и не могла пошевелиться. Куда меня привела сестрица? Что за схема? И на ком они собираются ее применять?
Разговор охранников выбил из колеи, заставил мгновенно протрезветь. А если это мы с Викой те тёлочки, которые идут по схеме? Нет, не может быть! Сестрица у меня, конечно, недалекая, но чутье у нее отменное на бабки и на отморозков. С такими даже она связываться не будет.
Хотя, о чем это я? И Вика может ошибиться. Я уверена: парни взяли и что-то подмешали в нам напитки, чтобы мы были сговорчивее? А вдруг это мы тот товар, о котором я слышала разговор?
Я подождала, пока охранники уйдут, тихонько выбралась из туалета и припустила к своему вип-кабинету. Спасибо этому дому, пойдём к другому. Пора и честь знать.
В комнате ничего не изменилось, только поведение Лешика стало ещё развязнее, и Вика хохотала громче. Что это? Рука парня наглаживала мою сестру между ног, а та стонала, приоткрыв рот. Дружки, как заворожённые, следили за быстро мелькающими пальцами.
Я обежала стол с другой стороны и схватила Вику за руку.
– Пошли домой! Мы так не договаривались.
Она посмотрела на меня мутными глазами, будто не видела, и запрокинула голову.
– Ещё! О боже! Как хорошо!
– Слушай, Сашка, остынь! – сказал Миха и потянул меня на себя. – Расслабься и получай удовольствие.
Я потеряла равновесие и упала к нему на колени. Он крепко сжал меня в объятиях и гоготнул:
– Горячая девочка. Выпей водички.
Его рука поднесла к моим губам и насильно заставила сделать несколько глотков.
– Ты куда ручонки тянешь? – закричала я, чуть не захлебнувшись, почувствовав чужие пальцы на моем бедре.
Это третий парень, смазливый блондинчик, который до этого момента только ел и пил, вдруг активизировался.
– А что? Иди ко мне, моя девочка!
Толстые губы потянулись к моему лицу, и я вскочила с дивана. Что за новости? Почему случайный знакомый ведёт себя так, будто купил меня? Я кинула взгляд на сестру, но она была занята: целовалась взасос с Лешиком.
Так, пора брать ноги в руки и линять отсюда, пока не случилось непоправимое. Я оттолкнула блондина. Он попытался меня перехватить, но острый каблук быстро отбил у него все желание меня лапать. Парень взвизгнул тонким голосом и схватился за ногу, а я перелезла через его колени, добралась до Вики и стала трясти ее, как грушу.
– Уходим!
– А? – оторвалась от своего занятия сестра.
Ее зеленые глаза были покрыты дымкой страсти. С виска катилась капелька пота: Вика утомилась, бедняжка, пока целовалась. Прелестный ротик приоткрылся и жадно хватал воздух. Между жемчужных зубов мелькал розовый язык. Кажется, сестрица ничего не соображала.
– Вика, мы уходим!
– Слушай, ты! – всунулся Лешик и оттолкнул меня. – Вали отсюда!
– Я тебе сейчас покажу «вали», – зашипела я и дёрнула Вику на себя. – Найди другую дуру на одну ночь!
– Миха, держи эту козу! – крикнул Лешик и попытался встать с дивана.
Миха поднял тяжелые веки, посмотрел на меня затуманенным взглядом и уронил голову на стол: вырубился красавчик. И слава богу, потому что со мной такие финты не проходят. Я толкнула этого Лешика в грудь и вернула его на место. Сестра стала заваливаться набок и чуть не упала. И что мне с ней делать? В таком состоянии мы далеко не убежим.
Я вздохнула, ухватила Вику за талию и поволокла сестрицу к выходу: потом буду думать, как она могла отключиться от одного бокала шампанского. Я сразу заподозрила в этих парнях гниль. Уж очень мерзко они переглядывались и слишком старательно хотели нас угостить.
Шатаясь и с трудом передвигая ноги (Вика практически висела на мне всеми пятьюдесятью килограммами), я выбралась в коридор. Куда дальше? Виски раскалывались от боли, пространство передо мной двоилось, троилось и сворачивалось в спираль.
«Что со мной? Я только пригубила напиток, почему мне тогда так плохо!» – я остановилась и прижала Вику к стене, но она стала сползать на пол. «Господи, помоги! Я не одна справлюсь!» Внезапно в глазах потемнело, и я провалилась в черноту.
Герман
Вечер с экипажем мы провели просто отличный.
Сначала отправились в баню, Петр заказал места в лучшей сауне. Мы дружно выбирали закуску и выпивку. Девушки предлагали легкое вино, Стас настаивал на коньяке, а я не отказался бы от пива: не хотелось голову терять.
Лариса не отходила от меня ни на шаг: куда иголка, туда и нитка. Только вот этот хвост мне был совсем не нужен, поэтому она за мной, а я от нее. Так и бегали по всему супермаркету, как дети, играя в догонялки.
– Герман, ты любишь икру? – спрашивала она, разглядывая на свет стеклянную баночку с деликатесом.
Икринки играли красно-оранжевым цветом и маслянисто перекатывались от каждого движения руки.
– Не люблю, – ответил я и пошел к следующему прилавку.
– Почему? – Лариса не отставала.
– Смотреть на них приятно, а вот раскусывать – мороз по коже.
– О!
– Вот тебе и «о»! Ощущение какое-то неприятное возникает.
Я действительно не любил икру. Каждый раз, раскусывая икринку, я думал о том, что уничтожаю чей-то эмбрион. Жуткое состояние. Причем никакой продукт не вызывал такое отвращение. Свинина и говядина были просто мясо, а не милая хрюшка и корова, рыба рыбой, а не трупом.
– А черную тоже?
– Эта вообще на вкус похожа на козявку из носа.
– Фу! – Лариса скривилась. – Ну, ты и привереда!
Я засмеялся: слава богу, что вызвал у прилипалы какие-то неприятные чувства. Но радовался я рано.
– Маша, подожди! – Лариса побежала за тележкой, в которую до этого положила баночки. – Командир не любит икру. Брать не будем.
Она схватила упаковки и поставила их назад на полку. Я разозлился: только что радовался, а тут так обломали. Да, что такое не везет и как с ним бороться? Ничем эту девушку прошибить нельзя.
В сауне было весело всем, кроме меня. Я даже пожалел, что согласился на этот поход.
Я старался не смотреть на стюардесс в купальниках. Но глаза сами поворачивались следом за аппетитными формами. Долгое воздержание давало о себе знать. Мой дружок реагировал мгновенно, как только Лариса задевала меня ногой или шептала что-то на ухо. В результате я все оплаченное время провёл либо в сауне с полотенцем на бёдрах, чтобы мой конфуз никто не видел, либо в бассейне, там холодная водичка остужала пыл.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
