– Здесь ты и будешь жить. Это кровати Кайла и Грола. Сейчас все поехали в кинотеатр. Отвозит и привозит наш повар Стив, а ещё есть Мэри, её все называют «Пончик». Она убирает, стирает – чистота этого дома на ней, кухня на Даге, ну а на мне – ваша воспитание и обучение.

– Почему «Пончик»?

– Она крупная, любит сладкое и не обижается, когда дети её так называют. Вот если так сделает Даг, то мы точно потеряем хорошего повара. На твоей кровати вещи – переодевайся, и спускайся на кухню, перекусим, убеждена, ты голоден. Ведь так? После супа я угощу тебя йогуртом, но суп надо съесть обязательно, договорились?

– Хорошо, – он кивнул. – А кокой вкус йогурта?

– Переодевайся, и тогда узнаешь, и никогда не спеши с вопросами и ответами. Всему своё время.

Элайза тепло улыбнулась и собиралась выйти из комнаты, однако, помедлила. Она подошла к мальчику, который в некоей растерянности сел на кровать, и накрыла ладонями его руки.

– Дик, знай, я тебя не брошу.

Такие слова были произнесены в день, когда его уже бросили.

– Всему своё время, – он посмотрел ей в глаза и улыбнулся в ответ. Эти слова он запомнил навсегда.

Связанный человек сидел на стуле в середине комнаты. Над потолком висела тусклая лампочка.

Рука с татуировкой «половина сердца» схватила связанного человека за бритую голову, откинула её назад. Под глазами у пленника чёрные круги, все лицо в синяках.

– Ты мне все расскажешь, у нас вся ночь впереди, а они здесь очень длинные! – Сказал человек с татуировкой, и, с размаха, кулаком ударил в нос пленнику, вырубив его.

Шагаю, шатаюсь по узкому коридору. Тусклый свет напрягает зрение, глаза словно лопаются с каждым его мерцанием, ужасная боль. Опустив голову, спрятавшись от этого безжалостного света, я смотрю под собственные ноги, и вижу на полу следы засохшей крови. Я слышу безумный крик боли, мои барабанные перепонки с трудом выдерживают шум в этих стенах в осыпающейся краске болотного цвета. Этот ужасный стон людей, который никогда не прекращается, только перемешивается с истерическим раздражающим смехом на фоне разговоров и резких безумных криков.

На фоне гул лопастей вертолёта, прорезался мужской голос:

– Дик! Дик! Адамс, сука! – Закричал человек, сидящий возле него в чёрной форме, на голове каска с наушниками.

– Капитан! Пусть бы поспал, у него и так по ночам проблемы со сном.

– Какие, рядовой Билл, проблемы?

– Кошмары, – Билл пожал плечами.

– Спать надо было в казарме. Скоро уже прилетим, да? – спросил капитан у пилота.

– Ещё час лететь!

– Хорошо. А тот, второй, почему спит? Как его, напомните?

– Ника, – ответил Роми, толкнув названного ногой.

– У этого тоже кошмары?

– Нет, – Роми ещё раз толкнул Нику. После второго удара он проснулся. – Просто в интернете старую театральную постановку смотрел ночью.

– Какую театральную постановку? Ты идиот? Решил не спать перед высадкой на вражескую территорию? Ты же единственный связной!

– Успокойся, капитан! – зевнул Ника. – Просто научная фантастика, о парадоксах времени.

– Не понял.

– Что-то ужасно нудное, – сказал человек, сидящий напротив Дика.

– Дай угадаю, какие тебе нравятся фильмы, Буффало! – усмехнулся Ника. – Порно.

– ДА! Да, мне нравится бабы, возможно больше, чем вам, и точно мне плевать на какую-то фантастику.

– А боевики?

– Ха-ха, смеёшься, не интересно. У меня работа сама как боевик, пули свистят над головой только так, пиротехника лучше любого спецэффекта. А что касается фантастики, – Буффало презрительно сплюнул бы, да некуда. – Зачем мне смотреть на то, чего нету? В жопу все эти сказочки для детей. Если ты забыл кто МЫ, то я тебе напомню. Здесь все наёмники, кроме Дика. Нас нанимают, только когда не хотят подставлять своих. Правительство от нас легко открестится, я – не я, и халупа не моя. Нас можно кинуть в горячую точку… Исключение только он, – Буффало показал на Дика, – мы с ним летали пару раз, он здесь не просто так, наше доказательство, что мы не отклонились от миссии и не натворили какой-то хуйни.

– Мы все помним, зачем здесь Дик, единственный официальный вояка, который должен за нами следить – добавил Роми.

– Погибнет он, станет неофициальным. – Сказал Капитан. – Вроде существует, и в тоже время нет.

– Такой себе призрак, можно увидеть, но физического воплощения не имеет. – Взгляд Буффало повис на Дике. – Живёт по документам задним числом. И его кошмары оправданы, вылетов было в горячую точку… вроде пять! Думаю, даже у нашего Капитана в его новой сфере не было столько, я прав, капитан?

– Да, ты прав. Это третья миссия.

Дик наконец проснулся и поднял голову, прислушиваясь к запальчивой речи Буффало.

– В моей жизни вообще до хуя жанров и поджанров, которые я остро ощущаю. Ни один фильм не передаёт тех же ощущений, что и моя жизнь! Голову забивать всякой чушью я не хочу.

– Воу, воу, остановись! – Роми попытался утихомирить Буффало. – Человека спросили про фильм, а ты закатил целую тираду!

– Ой, однояйцевые, бля, сразу видно, два брата, – грубо ответил обоим Буффало. – Он же сам решил поделиться тем, что за фильмы я люблю, а я просто продолжил…

– Мы не однояйцевые, придурок. Это ты однояйцевый. Мы просто братья, – заржал Роми.

– Всё, хватит! – Оборвал спор капитан. – Пока готовимся, Ника, рассказывай, что вчера смотрел. А то мы здесь как на поминках.

– Это одна из несколько постановок, построенных на парадоксе времени. Но только две истории затронули парадокс. Там и там парадокс Новикова до того, как Новиков рассказал о нём. Тот, кто продумал постановку, возможно, не догадывался, что выдвинул принцип самосогласованности, «Новикова» будет назван после… История, которую я расскажу, ещё затронет парадокс дедушки…

– О, пошла моча, – отреагировал Буффало. Но его замечание пропустили все.

– … если человек вернётся в прошлое и убьёт дедушку, то возникнет такой парадокс, он так и называется – «Дедушкин парадокс»…

– Какого дедушку?

– Своего дедушку.

– Зачем убивать своего дедушку? – задумался Билл.

– Плохой дедушка, возможно! Зачем перебивать, не дослушав? – возмутился Ника.

– А зачем для этого возвращаться в прошлое? Если можно его убить в настоящем?

– Слушайте, будете перебивать, так и не поймёте, зачем кому-то убивать дедушку!

– Всему своё время, – добавил Дик, вспомнив слова Элайзы.

– Там обсуждалось о допущениях, – продолжил Ника. – Допустим, у вас есть возможность вернуться в прошлое и изменить будущее, связанное с плохим дедом. Для примера возьмём серийного убийцу по имени «Воробей», так его прозвали уже после суда и приговора к смертной казни. Как и полагается, он не выделялся ничем особенным, ну разве что пара шрамов на лице, ожог на голове после войны. В остальном же – обычный человек – работа, семья, добрые глаза, учтив, вежлив, в общем, всем своим видом он показывал, что и мухи не обидит. На него вышли лишь тогда, когда он уже был стар, всё из-за случайного разговора с маленькой девочкой в одном небольшом городе в магазине. Он говорил ей: «Я – Принц будущего, запомни меня, благодаря тебе ты подаришь мне моё будущее, мы с тобой ещё встретимся, ты вспомнишь меня и подаришь второй шанс на жизнь и цель. Я – принц, который ищет свою Рапунцель». Девочка запомнила разговор, и спустя тридцать лет, изучая старые газеты, нашла статьи о «Принце» – серийном убийце. Вспомнила тот самый странный разговор тридцатилетней давности. В полицию обращаться было глупо, что она скажет – тридцать лет назад этот мужчина мне сказал, что он Принц, а сейчас я узнала его? Да её бы первую сдали в психушку. Так что она провела собственное расследование, и, на удивление, успешно. Однако, доказательства всё равно были косвенные, а присяжные не могли поверить, что этот божий одуванчик – маньяк, так что суд вынес оправдательный приговор. Но дедуля сам сознался во всех убийствах. Сначала-то никто не поверил, подумали, выжил дед из ума, ведь 80 лет ему было, а возможно на старости лет славы захотел, однако, он указал где захоронена парочка давным-давно пропавших без вести девушек, и все поняли, что это и вправду тот самый серийный убийца, которого искали долгие годы. Принц, всегда оставлявший в людном месте пакет с клочком светлых волос и указательным пальцем…