Контракт Дика подошёл к концу, всё это время он восстанавливал своё физическое и ментальное состояние. К нему приставили одного офицера, чтобы наблюдал за его формой, было несколько психологов, которые разговаривали о жизни до армии, о нынешних проблемах, последней миссии и планах на будущее. Офицер не так сильно гонял Дика, как новобранцев, как-никак, Дик уже одной ногой на гражданке, его задача – восстановить тело и дух, так что просто надо дать цель, чтобы он от скуки не шатался по казарме. Смотреть за его психическим здоровьем, не давать думать о прошлой миссии – это уже задача психологов. Они поднимали этот вопрос, и Дик рассказывал ту же историю, что и Доктору Аврору Нейту. Не отходил от неё, никаких женщин на кладбище.

Всё это время он и сам себя переубеждал. Столько всего навалилось за один день, вероятно, это была галлюцинация. Никакой женщины не было, это чёртов картель расстрелял его отряд. А он был не в своём уме, и не смог помочь отряду. Чувство вины давило на Дика. Он подвёл их всех.

Аврор Нейт уже ждал его в кабинете. Здесь он был побольше, чем тот закуток, где они разговаривали в первый раз. Но все равно скромный, не огромный, зато светлый, два окна выходили на солнечную сторону. Весь стеллаж забит книгами и удобное кресло рядом со столом. Туда Дик и сел.

– Ну что, сынок. Могу тебя поздравить…

– Я здоров?

Доктор улыбнулся

– Нет, Дик. Никто не здоров. Прости, всегда становится забавно, когда так пациенты говорят. Просто ты можешь сосуществовать в обществе, не навредив им и себе. И это хорошо. Но твоё психическое состояние может в любой момент ухудшиться, помни это. Хватает одной высадки в горячей точке, и солдаты уходили после контракта. И через месяц, два, полгода, год, пять лет… Появлялись отклонения от нормы.

– Какие?

– Посттравматическое стрессовое расстройство. Галлюцинации слуховые или зрительные, все это может привести к плохому сну. Хотя, в твоём случае это уже не грозит, – доктор усмехнулся. – Потом алкоголь… Запомни, если алкоголь начал помогать тебе в стрессе, то это всего лишь кажется, на деле он лишь ухудшает состояние. Лучше не закрывайся в себе, обращайся к врачам, мы никогда не бросим. Но мы не можем быть нянькой и следить за тобой во внешнем мире, об этом ты сам должен позаботиться. Понимаешь? Мы дадим тебе хорошую рекомендацию, как журналиста. Можешь не спешить с работой, у тебя хорошая пенсия.

– Хорошо. – Дик понял. Но его напугало, когда доктор сказал про галлюцинации, он сразу вспомнил чёртово кладбище.

– Ладно, Дик. – Доктор подал ему руку, прощаясь. – Можешь собирать вещи. Ну, я думаю, тебя ещё встретит офицер, сопроводит. Так что отдыхай, узнай этот мир другим взглядом, а не через призму войны.

Дик уже сделал пару шагов, когда Аврор ещё раз его остановил.

– Хочу ещё повторить, Дик. Напомнить, что твой отряд не являлся твоими друзьями. Это бывает частая проблема, люди путаются после трагедии. Есть большой шанс, что ты начнёшь грузить себя, и я хочу, чтобы ты сразу пришёл, когда это начнётся. Плюс твой мозг начнёт скучать по той энергии, которая была в экстремальных условиях. Начнёшь вспоминать о той трагедии, тебе будет становиться всё хуже, неправильные вопросы будешь себе задавать. Мы не плачем из-за каждого умершего человека, по статистике в год умирает пятьдесят миллионов людей, почти сто сорок тысяч в день. По каждому человеку мы не бьёмся в истерике как за родным или знакомым, ведь они для нас пустые, и это нормально, слез столько не хватит, это психологическая защита. Мы не знаем их, их истории. Те, кого вы убили в Мексике, тоже были люди, но вряд ли ты будешь корить себя за них. Так и не кори себя за сослуживцев отряда. Надеюсь, мои опасения напрасны.

Дик поблагодарил врача и вышел из кабинета. Но у него уже возник страх перед чем-то новым для него…

Прошло семьдесят девять дней с последней миссии. Эти дни Дик восстанавливал здоровье – психологическое и физическое.

Такси подъехало к особняку «Мадам Элайза». Он тут же вспомнил тот самый первый день, когда в последний раз видел родителей. Да, вряд ли это можно забыть. Зайдя в дом, он увидел Майю, дочь Пирожка, она ухаживает за Элайзой. Она поприветствовала его, попросила сумку оставить у порога, позже отнесёт в его старую комнату.

– Элайза у себя.

Он шёл по коридору, и не узнавал это место. Тихо. Больше не было криков детей, раньше они бегали по всему особняку, играли в догонялки или прятки.

Подойдя к комнате, он не сразу решился постучать. Слишком давно не виделись, обменивались лишь письмами.

– Войдите! – прозвучал больной голос.

Она лежала на кровати, подключённая к капельнице. Рядом кислородная маска с баллонами. Пять лет назад у неё был первый сердечный приступ, а после обнаружили рак лёгких.

Элайза удивилась появлению Дика и очень обрадовалась, щеки порозовели, и сама она расцвела будто цветок. Привстала с кровати с распростёртыми объятьями.

Элайза ждала его как родного сына, у неё всегда было такое отношение.

– О, Дик, я так рада тебя видеть. Почему ты не написал? Я бы подготовилась к твоему приезду, приготовили бы твои любимые кексы. Да и я бы накрасилась, чтобы встретить такого красавца.

– Ты и так прекрасна, Элайза. И всегда была!

– Прекрати. Не смущай. Как ты? Поедешь ещё в армию?

– Нет, – вздохнул Дик. – Я закончил там работу.

– Все хорошо, не случилось ничего? – с подозрением спросила она.

– Все хорошо, мой контракт закончился.

– О, очень рада, ведь я так за тебя волновалась. Хоть ты и писал, что всего лишь сидишь в штабе и пишешь статьи, но всё равно я боялась, что тебя пошлют в опасное место.

Дик не рассказывал, что участвовал в военных операциях, не хотел волновать.

– Что там единственное смертельное, так это скука.

– Ой, пусть так. То, что показывают по новостям, страшно. Кто-то кого-то убил, кто-то у кого-то что-то украл. А что в России творится? Запустили космическую станцию для подзарядки роботов пару лет назад, но поговаривают, что там проводятся эксперименты над людьми. И да, сколько людей потеряли работу из-за этих роботов, как возводят большие стены вокруг городов, выгоняя не довольных. Хорошо, что наше правительство ещё никуда не влезает. А то вся Мексика готовится к восстанию. Недавно был взорван весь район из-за какого-то картеля… Не помню, как называется.

Зато он помнит.

– Хватит об этом. Как у тебя дела?

– У меня все, как видишь, неплохо. Майя, та девушка, которая тебя, наверное, встретила… Ведь встретила?

– Да.

– Она просто замечательная, помогает мне во всем. Стив сегодня на выходном, с детьми пошёл гулять в парк. Он, кстати, все так же вкусно готовит.

– Может, мы Стиву дадим ещё выходной? Я пока останусь здесь.

– Ты будешь здесь, и не собираешься никуда уезжать?

– Да.

Элайза обрадовалась, как ребёнок, которому сделали подарок, о котором он всегда мечтал.

– Как же я рада, очень. – Но уже было видно, что она утомилась: дыхание участилось, глаза потихоньку закрывались.

– Поспи! – посоветовал Дик.

– А ты?

– Я побуду с тобой. Дорога была долгой. Может, тоже посплю, если не против?

– Нет. – Она сжала его руку крепко. – Ты не голоден? Думаю, на кухне найдётся, что покушать.

– Спасибо, позже. Хочу побыть с тобой.

Её глаза загорелись.

– Ох, как же давно я не слышала таких слов. Последний раз от Шона. Как же мы любили друг друга, а как мы с ним совпадали во вкусах, почти на всё … – Эльза начала потихоньку засыпать. – Надеюсь, ты найдёшь себе очаровательную девушку после армии.

Она уснула. Дик рад был находиться с ней рядом, особенно в эти тяжёлые дни, когда она так истощена. Он крепче взял её руку, устроился поудобней в кресле и смотрел на Элайзу, пока сам не уснул.

Руки с ногами пристёгнуты к креслу, меня везут по тому же самому коридору. Пахнет плесенью, сыростью. Ужасные крики. Меня завозят в открытую палату, уже знакомую, оставляют привязанным, развернув лицо к двери. Человек в белом уходит. Не знаю – где я, что здесь делаю? Почему они все кричат, остановите этот болезненный смех.