От этих воспоминаний в животе все скрутило. Никогда не испытывала ничего подобного. В голове снова мелькнула чужая мысль про мерзкие волосы надзирателя Сида и их разительное отличие от шикарной шевелюры коменданта крепости.

Прежде на мужские прически я обращала мало внимания, а сейчас это почему-то стало казаться ужасно важным.

Незаметно сопение соседки меня убаюкало, и я провалилась в сонную пустоту. Уже во сне, когда я продолжала думать о единственном в княжестве маге пятого уровня, мне казалось, что я ощущаю его присутствие. Так бывает, когда засыпаешь с какой-то одной мыслью. Создается впечатление, что все происходит на самом деле.

Вот и сейчас будто сквозь дрёму я слышала его тихий голос, чувствовала тепло руки на своей ладони…

Обжигающая волна мурашек пробежала по телу.

Что-то лёгкое, словно лебединое перо, коснулось моих губ. Я как наяву вдохнула тонкий запах парфюма, в котором почудились оттенки дикого мёда, мускатного ореха и хвои. Можжевельника. А ещё будто кожей я ощутила аромат холодных горных вершин и одновременно тёплого камина, в котором уютно потрескивают поленья…

Тепло и горячо одновременно…

Это ощущение было настолько приятным, что я слегка потянулась вперёд, чтобы поймать ускользающее видение. И когда мои губы коснулись того, что искали, из груди сам собой вырвался стон. Сквозь пелену сна я вдруг почувствовала мягкие губы, сводящие с ума, пьянящие, как не пьянит ни один напиток. Я ощутила кожей близость мужского лица, жар его дыхания. Подняла руки вверх и, зарываясь в густых волосах, которые хотелось накручивать и тянуть на себя в молчаливом нестерпимом порыве, когда подушечки пальцев перебирают тонкие и такие невероятные косички…

Я уже была готова открыть глаза, поверив, что это не сон, как вдруг услышала тихое:

– Так нельзя…

И словно упала в чёрную пустоту, потеряв всякую связь с реальностью.

Больше сны мне не снились. А затем и вовсе кто-то жёстко вырвал меня из ночного забытья.

– Спишь, воробушек? – услышала я неприятный голос и тут же открыла глаза.

Передо мной склонился надзиратель по имени Сид. Лоснящееся лицо со слишком сильно выступающими скулами блестело в свете парафиновой свечи, оставленной у двери.

– Не кричи, – опередил он меня, зажав рот рукой. Грязной рукой, воняющей чем-то несвежим и мерзким. Я быстро посмотрела на кровать соседки: Изарель спала мёртвым сном с какой-то тряпкой у лица. – Можешь не глазеть на подружку. Не проснётся.

– Что?.. Как?.. – слов не хватало. Спросонья голова отказывалась соображать. А на губах все ещё был вкус пряного сновидения. Я неосознанно прикоснулась к ним и покраснела, а затем, с ужасом поймав плотоядный взгляд охранника, отдернула руку.

– Ты такая сладкая, детка, – прошептал он, склонившись низко-низко, – что я не смог удержаться.

В нос ударил терпкий запах пота, кислого сыра и соленой рыбы.

Я поморщилась.

– Да-да, знаю, – продолжал он. – Я тот ещё красавец, но другого мужика тебе здесь не сыскать, кроха. Так что скажи: “Спасибо”.

Он резко рванул меня за руки вверх, поставив на колени прямо на кровати. А в следующий миг уже перевернул меня к стене, зажав рот рукой и прислонив щекой к холодному камню. Я пыталась кричать, но получался лишь сдавленный визг.

“Хотя бы не видно его мерзкой собачьей шевелюры”, – зачем-то мелькнула в голове мысль, но после нее я неожиданно вздохнула с облегчением, перестав пытаться закричать.

Стало вдруг совершенно ясно, что в панике нет никакого смысла. Мне нужно была подумать.

Но ушлый надзиратель понял все по-своему:

– Правильно, киса, будешь кричать – я закрою твой аппетитный рот так же, как рот Изи. Бесчувственные девки мне нравятся меньше, но я потерплю.

Я вздрогнула. Этого хотелось меньше всего. Прилив отвращения потихоньку начал придавать сил.

– Ты собрался изнасиловать заключённую прямо в камере? – мой вопрос прозвучал довольно глухо и слабо. Не знаю, какого ответа я ждала. Но успокаивало, что я хотя бы немного потяну время, чтобы что-то придумать.

Хозяйским жестом Сид опустил левую руку на мою грудь, сильно сжав. Я зашипела от боли и раздражения, которые мгновенно ударили в голову.

Я вдруг начала злиться, и ярость неожиданно стала вытеснять страх.

– Нравится? – опять все неправильно понял Сид. – И да, я собираюсь тебя изнасиловать прямо в камере. Только я предпочитаю термин “полюбить”. Я собираюсь полюбить тебя прямо здесь. – Его рука опустилась ниже, проведя по животу и подбираясь ниже.

Я стиснула зубы. В голове вспыхнул один, всего один вопрос: “Что я могу сделать против мужчины, который в два раза меня крупнее?”

– Понимаешь, кроха, ты ведь простая воровка, шлюха на один раз!

И наглая рука опустилась мне между ног. Как же в этот момент я возблагодарила грязно-зелёную арестантскую робу! Жёсткую, неприятную к коже. Но такую плотную!

И вдруг ответ на ранее всплывший вопрос пришёл сам, словно кто-то шепнул мне его в ухо:

“Что я могу сделать мужчине, который больше меня в два раза?”

“Ты можешь его убить”.

Этот ответ мне понравился.

Я не планировала больше плыть по течению и терпеть выходки судьбы. Один раз отчим уже чуть не придушил меня подушкой. И я едва боролась.

Из-за моей слабости я оказалась здесь. Не смогла защитить сама себя.

Больше этого не повторится.

Меньше секунды мне потребовалось, чтобы воспроизвести простое руно печати, которую показал Лотос. И за которую я уже получила наказание.

В полутьме камеры вспыхнула корона. Где-то в области моих бёдер. Не успела я влить в неё силу, как охранник что-то почувствовал.

– Что ты де… – начал говорить он, отшатываясь назад.

И тут вступила в действие сила.

Комната мгновенно наполнилась запахом горелой плоти. Сид упал на пол, зажимая обожжёную руку между ног, а из второй выпал жезл с горящим красным камнем. Поверх него я видела бледную печать со сложным рисунком. Сид пытался защититься, но наполнить руно магией не успел. Очевидно, это было что-то вроде щита или блокирующего заклятья. Хорошо, что мой враг оказался более медлительным.

– Сука, – прошипел Сид, а я вдруг поняла, что он не закричал. Несмотря на всю боль, надзиратель не издал ни звука. Но мне некогда было восхищаться его силой воли. Он уже поднялся на ноги, протягивая вперёд трясущуюся ладонь. Даже в полумраке я видела, что кожа опалена до черноты.

– Как ты успела так быстро?.. – выдавил он через боль. И вдруг направился к моей соседке. Взял с кровати платок, что все это время лежал у её носа, и бросил на пол. Здоровой рукой подобрал жезл и направил на него. Платок вспыхнул, не оставив после себя и пепла.

“Единственное доказательство нападения…” – вспыхнуло у меня в голове.

– Третий уровень, да? – хмыкнул Сид. – Ничего. Очень скоро ты пожалеешь об этом. О многом пожалеешь. И тогда я снова к тебе приду. Но на мою нежность можешь больше не рассчитывать. Кроха.

Последнее слово он выплюнул, словно оскорбление. И, подойдя к двери, положил здоровую ладонь на самый центр. Пальцы вспыхнули огнём, и через мгновение появился второй охранник. Тот самый, что был на кухне.

– Что происходит? Сид? – в его голосе сквозило явное напряжение.

– Засвидетельствуй нападение на охранника с использованием магии, способной привести к смерти.

– Что?! – воскликнула я.

– Что? – в такт мне переспросил второй. Лэш, кажется.

– Ты слышал, – бросил Сид, выставляя вперёд чёрную руку.

– Что ты здесь делал? – недоверчиво и очень осторожно спросил Лэш.

– Я слышал крики. Пришёл проверить. Арестантка Амелия Фати напала на меня, желая покинуть камеру, – ни один мускул не дрогнул у него на лице, когда эта лживая речь лилась из его рта.

– Это неправда, – сказала я, скрестив руки. – Он напал на меня.

Второй охранник посмотрел тоскливо, потом осуждающе – на своего напарника – и спросил:

– Повреждения есть?