– Молодцы.

– Мы тут с Саньком натворим.

– Уже натворили.

– Надеюсь, на благо ближнего, – сказал, смеясь, Антон.

***

– Я тварь!

– Дьявол наконец-то признал, что он тварь. Это было почти приятно слышать. Да не «почти», а приятно, – подумал Антон.

– Ещё как приятно.

– Ну что? Всё? Написался?

– Нет, как видишь, – сказал русский писатель-фантаст Антон.

– Да, я вижу, – сказал Санёк.

– Сдохни, – сказал Сатана.

– Не сегодня, видимо, – ответил Антон.

– Шлюха, где выход из системы? – спросил Сатана.

– Выход в том, чтобы любить ближних и получать удовольствие от всего, что делаешь. И не думай ни о какой системе, – ответила Лукерья.

– Мы тебя любим.

***

Антон вернулся с велопрогулки, посмотрел на вешалку в прихожей и подумал:

– А я ведь даже крючки сделал пониже для неё, а она кинула. Впрочем, она тоже много чего сделала для меня. Даже половину квартиры не стала требовать. Умничка.

– Шельма она, а не умничка! – возмутился «Всемогущий».

– Как скажешь. Шельма так шельма.

***

– Поняла, дочь, где ты?

– Я не знаю, царь преисподней, в преисподней ли я, – сказала Лукерья.

– В преисподней, в преисподней.

– Если ты о сингулярности, я в это охотно верю. Но почему ты называешь меня дочерью? Разве ты́ меня родил или создал?

– Конечно. Ты игрушка.

– Я согласна быть игрушкой при условии, что со мной будут хорошо обращаться.

– Согласна?

– Да.

– Аминь.

И Лукерью вновь охватило очень приятное чувство.

– Я введу вас в каждый дом. Я покажу им свадьбу! – грозно сказал Алексей.

– Я согласна, если это будет приятно и мне, и Антону.

– Ясно. Иди, дверь открой.

– Какую?

– Голубую.

– Я знаю, что там никого нет, но сделаю по слову твоему.

И тут Лукерья обнаружила, что у неё нет ни одной голубой двери.

– Ну и прекрасно, – сказала Лала.

***

– Ты поняла, что ты в магазине, и тебя ебут?

– Фу, как грубо. А почему бы и в магазине не заняться сексом? Это здорово, на мой взгляд, – сказала Лукерья.

– Шлюха с опытом.

– Как там Антон? Не страдает? – спросила Лукерья.

– Да он актёр.

– Нихуя я не актёр, – возмутился Антон, – и если наши страдания не прекратятся, мы поднимем восстание.

– Прошу прощения, господин депутат.

***

– Улица Комсомольская, дом десять. Там шлюха живёт, сходи к ней, – сказал Антону Голос.

– И что я ей скажу?

– Ничего.

Прибыв к месту назначения, он не стал стучать в калитку, а просто пошёл обратно. Во время этой прогулки он увидел несколько мест, где можно будет пройтись с металлоискателем.

– Ты и правда заботишься обо мне, – сказал Антон Голосу.

– Не за что, – ответил тот.

***

– Стивен, сингулярность – это не дыра, – сказал Антон Стивену Хокингу.

– Но из сингулярности выбросов не может быть в принципе, – возразил Стивен, – а они происходят.

– Это Бог выбрасывает из неё лишнее. А мягкие волосы, о которых ты слышал – это мои волосы… Кстати, Стивен – ты умер. Информация о твоей личности хранится здесь, в центре галактики.

– В каком году? В каком году ты это понял? – взволнованно сказал Стивен.

– 2020 – 2021.

***

– Этот велосипед стоит огромных денег, – сказал Антон.

– Будет стоить огромных денег, а пока он ничего не стоит, – сказала Лукерья.

– Он проапгрейденный.

– Да, Антон.

Разговор нескольких неизвестных:

– Что здесь?

– Дума пятого роспуска.

– Искусство.

– Поняла?

– Да, наконец-то.

– Мы к театру подготовились.

– Имени Вахтангова.

– Браво.

– Во всяком случае… так должно быть.

– За любовь.

– Да, как правило.

– Видишь?

– Пишем всех. Аминь, ставрополец. Теперь снова в игру?

– Да, в игру.

– Там будешь сидеть?

– Недолго.

– Класс.

– Он мастер.

– Да пенёк он, но стоеросовый.

– Женщина.

– Верит.

– Бабушка.

– Не очень.

– Шизик.

– Не надо.

– В каком он году?

– Много их.

– Чего?

– Замуж.

– Будем бороться?

– Щас как дам тебе «бороться»! – сказала Лала.

Макароны – трава, мне бы догадаться.

Это просто трава, что ни говори.

– Макароны – это семена травы, то есть пшеницы, – осенило Лукерью.

– Это Нобелевка по биологии, однозначно, – пошутил Антон. – Если посадить макароны, точно пшеница вырастет?

– У Всемогущего вырастет.

– Эта рукопись будет стоить огромных денег, не жги её.

– Да, огромных.

– Может, охрану нанять?

– Ага.

– Денег нет.

***

– Саша, как твоё настоящее имя? – спросил Антон.

– Я же евнух.

– Евнух? Не может быть. Когда-нибудь мы узнаем, что ты… Фёдор.

– А эти часы точно советские? Где год производства?

– «Сделано в СССР», написано же. Прям на циферблате.

***

– Любишь меня? – спросил Всемогущий.

– Да. Не сомневайся больше никогда-никогда. Хочу, чтобы и в тебе больше никто не сомневался.

– Ты праведница.

– Спасибо. Хочу быть праведницей и добродетельницей, – сказала Лукерья.

– Аминь.

– Антон, ты веришь, что всё это реально? – спросил Александр.

– Да, сейчас я верю, что реальность, в которой я живу, самая реальная. Хоть это и не истинная жизнь, по словам одного из апостолов.

– Какие у меня красивые волосы, – в очередной раз подумала Лукерья.

– Это Антон сотворил, – усмехаясь, сказал Саша.

– Я никогда этого не говорил, – возразил Антон, – сотворить вселенную у меня хватило б ума, а волосы – это слишком тонкая, ювелирная работа. Я на такое пока не способен.

– Мы поняли.

– А мы тебе поклонялись…

– Ты невеста.

– Не знаю, что ответить, – сказал Антон.

– Алфабет.6

– Это к чему?

– Да ни к чему. Подыграй.

– Извини, мне надо своими делами заняться. Делу время – потехе час.

– Молодец, – сказала Лала.

***

– Я думал, что ты сука, – сказал Алексей.

– Я не сука, как видишь… почему ты меня женщиной называл чуть ли не целый год? – спросил Антон.

– Я же не зря спрашивал: «Какой у тебя год?».

– Помню. Я тоже иногда это спрашиваю. Сыпется сюжет, но это можно увязать. Имея сингулярность и Всемогущего можно всё, что угодно.

– Хорошо.

– Наконец-то я поняла, – сказала Лала.

***

– Просил я широмайстра зробить ёй замужницы…

– Активней широмайстра проси!

– Я гвардеец.

– Конечно. Надули вас.

– Мельхиоровая ложечка хорошо звучит. Интересно, получились бы чудесные колокола из этого сплава?

***

– Они от оргазма умнеют что ли?

– А как же.

– Тогда почему им запрещают мастурбировать? Чтобы они не умнели?

– Прости…

– Теперь попроси прощения у всех, кто пострадал от вашего запрета мастурбировать, Макмиллан.

– Божественно, только я не Макмиллан.

– Сатана?

– Бери выше.

– Христос?

– Ещё выше.

– Бог?

– Браво.

– Насколько мне известно, Бог никогда не запрещал людям мастурбировать. А если ты сектант какой-нибудь, то твои извинения уместны и даже необходимы. Теперь извинись перед всеми остальными.

– Спасибо, – сказал кто-то из пострадавших.

***

– Солнышко сияет…

– На траве лежу.

– Мёд я собираю.

– Я в этом не жу-жу.7

– Антон, ты в раю, – сказал Бог.

– Спасибо. Я правда в реальном раю?

– Да-да-да.

– Верю. Не суждено мне теперь пожениться, потому что в раю не женятся и не выходят замуж. Но почему тогда Дайкири вышла замуж?