– Я так испугалась.

– Прости.

***

– Надиктуй мне что-нибудь, а то с меня требуют восемь тысяч символов для публикации первого черновика. А у нас и семи нет.

– Союз. Браво!

– Ты художник.

– Поэтесса.

– Нам каюк.

– Торжественно, пламенно – мастер.

– Где Азербайджан? Приво́д.

– Я разбудилась. Вот эксперт.

– Кто? Он хищник. Что за дела? Ох, Антоша… Был хороший источник…

– Почему был? И источник чего, собственно? – спросил Антон.

– Я вас удивлю.

– Взаимно.

– А ну, покажи, что ты нарисовал.

– Привет. Где Мымра?

– Путятична?

– Где Мымра Путятична?

– Лукерья не мымра!

– Замяли.

– Вот это Бог…

– Союз, Антон. Очень интересно. Здесь авантюристы спрятались.

– Меня туда уже не пускают.

– Ни о чём его не расспрашивай, понял? Молодой человек?

– Он положительный.

– Хорош!

– Вряд ли. Спасибо, конечно, но, я думаю, ещё около тысячи символов надо.

– У тебя паспорта́?

– Конкретно! Поддержим.

– Ладно. Потом что-нибудь придумаем, – сказал Антон.

– Умница. Не потеряй.

– О! Стихи!

Всё, хватит – уж поникла осень,

Опали все уже листы.

«Ну, как дела?» – твой голос спросит

С небес прозрачной высоты.

Что мне ответить? «Всё нормально»?

Соврать на зло протокола́м?

Я вёл себя не аморально,

Но всё ж в душе какой-то хлам.

Во сне меня к тебе уносит.

Или тебя несёт ко мне?

«Ну, как дела?» – твой голос спросит.

Все мысли только о тебе.

***

Не влюбиться в тебя невозможно,

Но любить я тебя не могу.

Да, признался я неосторожно,

Думал, что без тебя пропаду.

Как я рад, что с тобой мы не вместе,

Но на сердце печаль – от чего?

Ты не стала моею невестой.

Мне смотреть на тебя тяжело.

Так идут день за днём, год за годом.

Ни в тебе, ни в себе перемен

Я не вижу, и, честное слово,

Нам не нужно с тобою проблем.

То ты ходишь, мрачнее, чем туча,

То ты вдруг, весела и легка,

Сердце греешь, как солнечный лучик.

Недопоняты оба. Слегка.

– Антон недалеко.

– Недалеко от каждого из нас Всемогущий, а не Антон. Антон очень далеко.

– Да ладно, вызовем.

– Нет уж. Не дам Антона, – возразила Лала.

***

– Лала, плеснём?

– А как же.

– Бальзам. Гала-адский. Очень вкусно.

– Ага.

– Это ты так гениально продумала всё, что сейчас происходит?

– Это твоя заслуга.

Антон надолго замолчал, удивлённый таким откровением.

***

– Глаза в глаза, нога в руке…

– Как романтично…

– Давай поработаем.

– На Рождество?

– Почему нет? Как Санта Клаус.

– Хорошо ему – один день в году поработал и свободен.

– О чём я и говорю…

– Да будет кислород! Я колбасу раздобыл. Наконец-то.

– Да, наконец-то.

– Будем?

– Я уже отчаялась.

– Я на кухню.

– Пи-и-и-ть…

– Скоро.

Антон и Лала попили апельсиновый сок с колбасой.

– Можешь приготовиться к битве, – сказала Лала.

– Шуточной битве, я надеюсь? Всё, я готов… поспать по-настоящему, а то весь день зеваю.

– Муш…

– Что?

– Замуш.

– Я тебя не брошу. Никогда.

– Я поняла.

***

– Ты Джон Траволта.

– Нет, – ответил Антон, – мне нужна хоть какая-то стабильность.

Лала дала Антону кружку вкуснейшего белого напитка. Сделав несколько глотков, он спросил:

– Что это?

Не получив ответа, он кое-что сказал, но этого тут не будет.

– Пожалуйста, – сказала Лала.

– Спасибо. За количеством печатных символов пока не гонимся – первый черновик опубликован.

– Рад стараться, – сказал неизвестный.

– Это паж.

– Хорошо. Спасибо за старания, паж.

– Предвечной и Всемогущей Лале – слава!

– Да, слава ей, – ответил Антон.

***

– Эта Мира – она всё ещё солнцепоклонница? – спросил Бог.

– Это её девчачье дело.

– Я так не думаю.

– Ты прав. На лбу им напиши, на носу им заруби, и чтобы по глазам было видно, кто они такие.

– Мы исчадия, мы демоны.

– Мы ангелы.

– Опять?! Успокойтесь.

– Мы пацаны, мы дети…

***

– Губернатор!

– Чёрти что.

– Спасибо.

– Ты меня своим «спасибо» не напугаешь.

– Его напугать надо.

Раздался стук в окно, хотя никто не стучал.

– Не страшно. Не надо меня пугать.

***

– Он сказал, что я за себя не отвечаю. А я нахваливала его магазин. Может, не сто́ит там больше отовариваться? – спросила Лукерья.

– Наверное, не стоит. А ты отвечаешь?

– Уже два года как отвечаю. И, видимо, не только за себя.

– Потише, пожалуйста.

– Я – сама кротость и безмолвие пред ликом Всемогущей Лалы.

– Ты за Землю отвечаешь.

– Ого! – сказал один из неизвестных.

Лукерье вдруг стало немного не по себе, хоть она и предчувствовала такой поворот событий.

***

– Антон, ты правда астролог?

– Нет, я астрономией увлекаюсь. Слегка.

– Дюбель-гвоздь. Остренький, – сказала Лукерья.

– Это тут при чём?

– А при том: холодильник у меня запирается на дюбель-гвоздь, а не на саморез. Хочу сегодня поменять уплотнитель.

***

Лукерья вернулась из магазина, а возле двери её ждал соседский кот Вася.

– Ты ко мне? Ну, проходи.

Они зашли на кухню, и она угостила его колбасой.

– Эйнджел.2 Ты, – сказал ей Вася.

– Спасибо. Приятно.

– Тебе приятно?

– Да, котик.

– Красавица. Люблю тебя.

– Я только сегодня узнала, что умер Градский. Буквально пару дней назад видела его во сне молодым и красивым. Сказала ему, что он был очень хорошим певцом, и он меня поблагодарил.

– Тебе приятно?

– Да, было приятно с ним поговорить, Вась. И сейчас мне почему-то хорошо… и приятно… жить.

***

– Коврик для мыши нужен, а то она, бедная, неприкаянная, без коврика, – сказала Лукерья.

– А мну? – спросила Лала.

– Можешь взять вон с того стула. Не поддавайся гипнозу.

– Как?

– Не знаю.

– Как не знаешь?!

– Понимаешь, есть такой гипноз от Всемогущего, которому сопротивляться бесполезно. Но ты не поддавайся.

– Кошмар…

– Я пошутила, не пугайся.

– Нельзя так шутить.

– Прости, милая.

– Хи-хи-хи, – послышался чей-то заливистый смех.

– А там совсем не «хи-хи-хи». Как «хи-хи-хи» может быть заливистым смехом?

– Точно, – сказал Саша, улыбаясь.

Это был тот самый Саша, который и Паша, и Сатана, и агент всех разведок мира. Да и Иисуса тоже он изображает иногда, но крайне не достоверно.

– Ты бесподобна, прям за душу.

Возможно удивишься ты, когда узнаешь,

Что я создал тот мир, в котором ты живёшь.

Что я создал твой дом и всё вокруг,

Весь этот снег создал и этот дождь.

Однажды весенним днём…3

– Вот это да…

– Трёшки-матрёшки!

– Девушки-двушки.

– Однушки-комнатушки!

– Ты – выдра небесная.

Выдра небесная, вечная странница,

Степью лазурною, цепью жемчужною,

Мчишься ты, будто как я же, изгнанница,

С милого севера в сторону южную.

Что тебя гонит? Судьбы ли лишения?

Зависть ли тайная? Злоба ль открытая?

Иль на тебе тяготит преступление?

Или друзей клевета ядовитая?4

***

– Почему до сих пор не сделали автомобили со сферами вместо колёс? Это не так уж сложно. Удобнее перемещаться на сферах, а не на колёсах, – сказал Антон.