—Ты имеешь ввиду медленно менять её? Что? Я понимаю немного твой язык, но польский мне нравится больше.

— Ты чудо, — Фёдор взъерошивает его волосы, что выглядит забавно. Стайлз иногда такой воробушек.

В итоге они решили взять деньги из бюджета Стилински и закупиться в ближайшем магазине или рынке.

Машины у них не было, поэтому несли купленное в руках. По святому рандому ли или по умыслу Стайлза, в бумажных пакетах была зелень и фруктовые соки в коробочках. Стайлз скучающе зевал, иногда озираясь по сторонам, будто ища кого-то знакомого. Такое поведение не укрылось от Федора, нёсшего все покупки.

— Ищешь друга?

— Да, Скотта. Мы как раз проходили мимо площадки, я думал, что он там, — он ведёт плечами в растерянности, или ему холодно.

У Фёдора появилась идея, с которой он поделился со Стайлзом:

— Твой отец сейчас свободен?

Стайлз смотрит время на своем телефоне и отрицательно мотает головой, даже огорчённо.

— Окей, план меняется. Давай зайдём в мясную лавку, — уверенно говорит он и останавливается возле лавочки передохнуть. Стайлз рассказывает о своём лучшем друге — Скотте. Фёдор внимательно слушает и разбирает покупки по категориям: быстрая готовка, трудная готовка, для добавки. Кошелёк больше не оттягивал приятным весом карман, и он специально не подсчитывал сколько осталось денег после покупок. К концу рассказа Стайлз замёрз в своей лёгкой курточке и начал дрожать. До дома ещё далеко, поэтому единственный взрослый в этой маленькой компании отдаёт ему свою куртку. Мясная лавка располагалась через улицу от них.

Вернувшись домой, они действительно не встретили шерифа. Омлет был съеден, а на телефон было перечислено 20 долларов. А Стайлз уже ищет рецепт «особого» блюда для отца. Было много вариантов, но для начала незаметного питания не подходили совсем. Шериф любит быструю готовку и бургеры.

— Слушай, может он не так уж и будет против зелени на завтрак? — Фёдор спросил уже без надежды. Все рецепты были очень… неаппетитными. А плита заплыла жировыми пятнами, которые он оттирал полчаса, пока слушал Стайлза.

— Ты сам сказал, что нужно постепенно вводить его в здоровую кухню, — не отвлекаясь, отвечал Стайлз. — По моему мнению ты отвергаешь эти варианты потому, что сам не любишь есть «здоровую пищу».

— Ты… чуточку ошибся. Я не не люблю здоровую пищу, потому что мне без разницы, здоровая она или нет, для меня главное насыщение и прилив энергиии, — опроверг его теорию подросток, выбирая посуду в шкафу. — Но если ты не против, у нас на обед будет блюдо микс: из жареного вареного риса с фасолью и свежим мелкопорубленым мясом. Возможен по желанию жюри гарнир из этого же мяса с сочными помидорами. Однако одного мы не учли, — добавляет он.

—Что?

—Защиту от дурака, в нашем случае —пестициды и твой неоформившийся организм. Если будет первое, мы дружно попадём в больницу, а возможно и на тот свет, так как мы не знаем поставщика и вид пестицида, что приводит нас к следующему: лечащие нас врачи не смогут поставить нужный диагноз и мы умрём или покалечим себя на всю жизнь, — объяснил он, видя лицо собеседника.— Так и умирают и живут, возможно без почек или печени, но с печенью случай самый невероятный. Так что вычёркиваем помидоры и заменяем их томатной пастой.

— А если и там помидоры заразны?

— Им это невыгодно. Думаю, основы бизнеса вам объяснят в школе на уроке общества. А сейчас обед и у тебя каникулы. Засучивай рукава и внимательно наблюдай за процессом, задавая вопросы, коих у тебя много. Шериф может прийти в любую минуту.

***

Комментарий к Глава 6. Зелень.

Я пишу, пишу, пишу.

В общем делаю.

Жду.

Слагаю.

Пеку.

И как вам моя работа? Особенно жду ответа от человека со слабой концентрацией внимания.

И да, большое извинение ловкому и внимательному человеку, что успел прочитать по ошибке опубликованную незавершённую главу. Вас уже больше, я так рад!

========== Глава 7. Эта литература сводит с ума. ==========

Комментарий к Глава 7. Эта литература сводит с ума.

Привет, мои дорогие, я сейчас меняю ось в компьютере и некоторое время буду недоступен, так что глава выходит раньше положеного. Не скучайте!

Фёдор аккуратно взял в руки эту ветошь, испытавшую на своём веку всё, что может испытать рукописная книга учёного мужа, естествоиспытателя и гения, непонятно правда в чём. Именно такие звания были приписаны автору книги, попавшей ему на руки по воле случая или по великой задумке замысловатых небесных старцев, отринувших всё мирское и давно не ступавших на эту землю.

Склефарий Ифалк писал необычные для того времени вещи. Но увы, нынешнему поколению уже неинтересные. В книге не было содержания и нумерации, как и интуитивного порядка, по которым эти заметки и черновики можно систематизировать. У автора был бисерный угловатый почерк и по нему видно, что слова вдавливали так, чтобы наверняка остался след, чтобы прощупать истину на бумаге. Видно, что занятный человек.

Книга досталась от друзей на круглую дату — двадцать лет. В момент вручения в их глазах гуляли бесы, а улыбки, казалось, ослепляли предвкушением.

Осторожно открыв книгу, видит записку от друзей.

«Если ты это читаешь, то уже взялся за перевод. Чекни его Кире, он нам уже все уши прополоскал этим Склефарием и его творениями, что даже нам стало интересно. И зайди уже в чат в ВК, мы тебя ждём.»

Раз так, дорогие вы мои, то этот Фёдор с радостью утолит ваше любопытство в своей манере.

Мозг набирает обороты в закоулках памяти и…

Он погружается в безумные миры, выведенные твердой рукой автора на постаревшей от времени коже какого-то животного. Там безжалостная пустыня с опасными жителями и спящим богом погребения, безжалостные в своей жестокости к чужакам жители, неприкосновенные молохаи, быстрые шуду и медлительные вейхи. В том мире никто не умирает окончательно, скатываясь в самое начало пути, лишаясь всего, кроме запечатанных воспоминаний.

Лишь ночь является временем видимого перемирия со своими опасностями. Мир во сне, сон в мире.

Ему жутко и очень интересно, тихий шелест умиротворяет, подталкивая продолжать.

Прекрасные сады — сосредоточие наибольшей концентрации неведомой силы. Высокий раскидистый дуб, под которым растут прекрасные теневые цветы, манящие едва сладковатым запахом и кислым осадком на языке. Красота при приближении мрачна и печальна. От неё веет холодом и злобой. Если нечаянно сломаешь хоть травинку, то твоей участи никто не позавидует.

Потеряв счёт времени, Фёдор просидел всю ночь и утро за книгой, переводя без перерыва незнакомые слова, ища значение выражений в разных сборниках и словарях. Глаза щиплет и они ноют от усталости, но упрямство толкает вперёд наперекор препятствиям.

В итоге Фёдор вырубился за рабочим столом, обняв словарь по латыни, положив голову на лист тетради с переводом. Завтра он определённо обнаружит чернила на лиуе, но сейчас это не волнует.