Стайлз неуверенно пожимает руку в ответ. Тонкая ручка ни разу не слабая, но она легко умещается в его более крупной и мозолистой ладони.

— Стайлз, просто Стайлз, — говорит он. Карие глаза раскрываются шире, пытаясь более подробно рассмотреть и изучить.

— Вот вы и познакомились. Мне пора, — шериф уходит, оставляя их одних в большом доме.

— У него сегодня ночное дежурство, — тихий голос Стайлза отвлекает Фёдора от рассеянных мыслей. Он фокусирует взгляд на брате, уже успевшем устроиться в кресле с комиксом на подлокотнике.

— Надо же, — он всё ещё пытается собраться и приводит мысли в порядок. — А как ты узнал? — спрашивает, садясь на диван.

Вместо ответа маленький брат показывает на число, подчёркнутое синим маркером в календаре, который показался ему комиксом.

— Умно, я думал, что это комикс про Человека-паука.

— Только обложка от него.

— В жизни бы не додумался сделать так с комиксом.

Разговор явно не клеился.

— Я помню только, как взял обложку от книги Скарлетт и нацепил на книгу с мифами Египта, чтобы беспрепятственно читать её в любое время. Мы тогда проходили её и мне она, если честно, не нравилась. Но она нравилась нашей учительнице по литературе, которая задавала именно нашему классу сочинения на эту тему. Конечно же, она увидела её и попросила зачитать на том моменте, где я остановился, — он откидывается на спинку дивана, Стайлз внимательно слушает. Его глаза блестят от любопытства и Фёдор рад, что заинтересовал его.

— Спешно прятать было поздно, а я остановился на тяжбе Гора и Сета, прочитав первую страницу — шрифт там был мелкий. Я ожидал взрыва хохота, но его не последовало. И так, прочитав её всю, я спешно вышел из класса, заметив красную от гнева учительницу. В этот же день родителей вызвали в школу, а мне выставили «неудовлетворительно» за урок, вот так.

Он положил голову на скрещенные пальцы, смотря прямо в глаза Стайлзу и ожидая его реакцию. Он хлопал ресницами так невинно, что Фёдор не мог поверить в это: годы житья-бытья в семье из двух взрослых и четверых детей научили его распознавать невинность.

Наверное, что-то поняв по его взгляду, ребёнок говорит:

— Я не читал её всю, но общий смысл уловил.

— Значит читал, — он лукаво смотрит на насупившегося ребёнка, понявшего, что его подловили на горячем.

Вот тебе и десятилетний мальчик, Фёдор.

— Так, а что ты привык читать? Не считая мифов древнего Египта, конечно же, — ему интересно, очень интересно. У него есть ещё месяц перед тем, как он официально приступит к обучению в университете, нужно потратить его с пользой.

— Комиксы про супергероев, книги в этом доме, в школьной библиотеке… я читаю всё, — Стайлз знакомо пожимает хрупкими плечиками. Ему послышалось или у него действительно заурчал живот? Судя по хмурому виду, нет.

— Так, давай пойдём приготовим поесть, читатель. Вдруг у тебя собьётся режим питания и появится язва желудка вместе с гастритом и кишечной непроходимостью, — заботливо сказал Фёдор, исходя из своего опыта. Стайлз поморщился, видимо представляя это наяву.

Кухня располагалась возле лестницы на второй этаж, что Фред посчитал действительно удобным. Она была заброшена и превращена в чисто холостяцкую столовку.

— Прости за возможную критику, но по кухне видно, что ей пользовались лишь для того что бы заварить чай в пакетике и подогреть пиццу, — он заглядывает в микроволновку, подтверждая свои выводы, находя следы кетчупа и кусочков сыра. В холодильнике яйца, пиво, засохшая морковка и молоко, к счастью, не просроченное.

— Ты не против неклассического омлета и молока на ужин?

Стайлз за спиной открывает коробку пиццы.

— Ну конечно же, как-то же ты жил всё это время.

— Я привык, — Стайлз отвечает тихим голосом.

Фёдору не пришлось резать пиццу, так как она оказалась порезана. Беря кусок, он хотел задать вопрос, но, взглянув на ребёнка, не стал. Так и сидел, методично пережёвывая пиццу с оливками и чем-то горьким на его вкус, пока его не спросили.

— Зачем ты приехал? В чём причина твоего приезда?

Пока он дожёвывал несчастный кусок пиццы, вопросы так и сыпались градом.

— Семейные обстоятельства и расчёт главы семьи. Заметь, отправили меня, а не дядьку под два метра с недельной щетиной и широкими плечами.

Он посмотрел на Стайлза, который не выглядел убеждённым. Вздохнул, пицца была вкусной.

— Скорее я сам так захотел, что-то тянуло меня сюда и после приезда успокоилось. Как не навестить и не присмотреть за маленьким двоюродным братом, которого качал на руках и давал соску.

Новый кусок пиццы оказался суховат и пришлось доставать бумажную тарелку, лежавшую возле раковины.

Стайлз озадаченно хлопал ресницами, которые были пушистыми и, как говорила Велс, «эстетически прекрасными».

— Ты знал меня раньше?! — ребёнок удивлён.

— Конечно, до сих пор помню, как мы с Деметрием дежурили возле больницы и приносили передачи: тогда ты был с моё предплечье и Деметрий боялся брать тебя в руки, ну, а я и тем более.

— Кто такой Деметрий? Ты часто его упоминаешь, — ему было очень любопытно.

— Именно он хотел отправиться сюда, но не получилось. Он мой старший брат, ему сейчас 22, большой детина. Кстати, он дал мне список, в котором есть другие списки и так далее.

— Какие у меня родственники, однако.

— Согласен, сам в шоке, — Фёдор наконец доедает этот кусок, чувствуя, что желудок прекратил поедать сам себя. Ребёнок только начинает второй, и он решил его не торопить, пусть хорошо прожуёт, так меньше пищи пропадёт зря.

Фёдор окидывает взглядом фронт работ: весь месяц оказывается забит напрочь. На телефон приходит смс.

От Велс: Как добрался? Как прошло знакомство? Тебя не тошнит? Нам это интересно.

Для Велс: Всё прошло отлично, не переживайте, нет, не тошнит. Как добрались? Сумели расплатиться с Шаффиком, я точно помню, что положил список в карман джинс Мэтта. И поверь, что двадцатка останется у Киры.

На телефоне 23:00.

— Ох, кажется, я сбил тебе режим, — он реально потерял с ним чувство времени, оттягиваясь по полной.

— Не переживай: у нас сейчас каникулы и я могу спать хоть до обеда! — племяш прямо переполнен энергией.

— Ну-ну, маленький энерджайзер, злоупотреблять этим не стоит. Но пользоваться не забывай, — Фёдор подмигивает ему. Стайлз светится и поднимается по лестнице на второй этаж. Так, первый контакт засчитан.

Фёдор следует за ним комнату для гостей, которая отведена ему. Там немного пыльно и видно, что здесь пытались убраться, но забросили это дело на полпути. Фёдор обещает себе, что позаботится о порядке позже, доставая из тумбочки запасное бельё, которое не пахло порошком, и застилая кровать. Закончив, он видит Стайлза, что продолжал стоять в проходе.

— Я думал, ты пошёл спать в свою комнату.

Ребёнок не отвечал и смотрел странно. Сглотнув, он ответил:

— Ночное дежурство самое опасное время, я беспокоюсь сильнее за отца в это время.