Ближе к полудню я захотела есть, и начала жалеть о том, что почти не позавтракала. Время шло, солнце уже стояло высоко над горизонтом, что было заметно в тусклое окошко, а я все читала. Как часто бывает, когда я уже перестала ждать, дверь тихо скрипнула и медленно открылась сама. Не дожидаясь «особого» приглашения, я встала из удобного кресла и направилась к выходу. Как только я переступила порог, дверь с грохотом захлопнулась. После первого шага по каменным ступенькам, послышался хруст. Я остановилась и боязливо обернулась, но меня постигло даже некоторое разочарование: никаких магических откровений, всего лишь дверью прищемило подол платья, и сейчас один его обрывок остался на мне, а другой уныло висел в щели. «Ну и ладно». Я развернулась и пошла по лестнице. От стен веяло холодом, везде пахло сыростью. Спешно покинув библиотеку, я совершенно забыла взять свечи, и теперь идти мне приходилось почти в полной темноте. Я брела вниз, руками трогая каменные стены, пока, наконец, не нащупала деревянную поверхность и что есть силы, толкнула дверь плечом. Она распахнулась и я, еле удержавшись на пороге, оказалась во внутреннем дворике. Пришлось закрыть лицо руками. Глаза привыкли к темноте и не выдержали резкого яркого света. Простояв так минуту, я смогла открыть их и, моргая, оглядела двор – ничего не изменилось, но он почему-то показался каким-то жутким.

Мне пришлось приложить все свои силы, чтобы закрыть тяжелую дверь обратно. Ржавые петли дико скрипели и плохо поддавались. Я удивилась, вспомнив, с какой легкостью дед это делал, все-таки он был невероятно силен. Дверь в северную башню открылась не легче. Я поднялась до второго этажа, пересекла коридор, вошла в западную башню, поднявшись наверх – в свою комнату.

Для начала я сменила порванное платье на шелковый сарафан. Всегда предпочитала такие ткани, как хлопок, лен и шелк. И если первые две можно было легко купить в Валадии, то шелк стоил очень дорого и привозился из Куная. Но дед доставал для меня и мамы любые, даже самые редкие вещи, благовония, украшения. И это не смотря на затяжную войну. Видимо так он пытался заменить свое внимание, которого мы были практически лишены.

Спустившись в столовую, я приямком отправилась на кухню, но остановилась в дверях. Оттуда доносился веселый смех. Я приоткрыла дверь. На стуле сидел Карл, а рядом с ним стояла девушка примерно моего возраста. У нее были длинные темно-русые волосы, заплетенные в косу, и большие, голубые глаза. Брат что-то ей рассказывал, она смущалась и смеялась. Однако голод напомнил о себе, и я вошла.

– Здравствуй, Лю. Я ждал тебя. Давно пора подкрепиться. – Он обратился к девушке. – Дарина, согрей обед.

Она тут же деловито загремела посудой.

Карл посмотрел мне в глаза.

– Дедушка все рассказал мне…

Я улыбнулась. Вдруг где-то слева послышался шепот. Я резко обернулась. Возле плиты стояла пожилая, немного сгорбленная и довольно тучная женщина в темной одежде, и что-то бормотала себе под нос. Я вопросительно посмотрела на Карла, который даже не повернулся в ее сторону.

– Извините, княгиня, это моя бабушка, – виновато сказала Дарина. – Наш дом в поселке сгорел, и у нас никого не осталось. Ваша матушка взяла нас на работу. А она…, она всегда что-то бубнит, не обращайте внимание…

– Да, ты привыкнешь к Маре, – подтвердил Карл. – Разве мама тебе не говорила о них?

Теперь-то я вспомнила, что мама, когда уезжала, действительно предупреждала меня о прибытии старой служанки с внучкой – моей ровесницей.

– Ах, да. Конечно, говорила…

Тем временем кухня наполнилась ароматом горячего сырного супа.

– Вам накрыть в столовой? – Спросила Дарина.

– Да.

– После того, как ты пообедаешь, Лю, мы поедем гулять, – обнимая меня за талию сообщил торжественно кузен. – У меня для тебя кое-что есть.

– Отлично! Звучит интересно! Мы поедем верхом?

– Да.

– Тогда я снова переоденусь.

Пообедав, я сменила сарафан на темно-зеленое платье с очень широким подолом, в котором обычно ездила верхом. Должна признаться, дамские седла я невзлюбила с тех пор, как научилась ездить на лошади. Это глупейшее, по моему мнению, изобретение привез еще папа со своей родины, когда я была совсем маленькой – мне, так сказать, на вырост. Однако позже, совершив на нем несколько верховых прогулок, я четко решила – больше не сяду на это «недоразумение». После чего мне на заказ соорудили мужское седло, но меньшего размера.

Когда мы выехали из замка, Карл сообщил мне, что мы выдвигаемся на нашу поляну, но, сначала, заедем в деревню к Яну, легионеру, который раньше жил в охотничьем домике. Поскакали мы туда наперегонки.

Я очень любила ездить верхом. Мы с Карлом неслись галопом по дороге, поднимая за собой столб пыли. Ветер раздувал волосы и выбивал слезы из глаз. Вскоре Карл обогнал меня на несколько корпусов но, когда вдали уже показалась деревня, он сбавил скорость, и я стрелой пролетела мимо него. Постепенно я остановилась и перегородила ему дорогу. Усталый жеребец фыркал и переминался с ноги на ногу подо мной. Вскоре подъехал Карл.

– А ты молодец!

– Я? Да ты мне поддался! – Я развернула лошадь, и мы медленно поехали рядом по дороге. Кузен был немного впереди, поэтому я получила возможность еще разок его хорошенько рассмотреть. Я вот никак понять не могла, что еще в нем изменилось. Ну, возмужал, ну вырос очень, глаза стали светлее оттенком, а что еще? Тем временем, Карл вновь поймал мой взгляд на себе.

– Лю, почему ты так странно на меня смотришь?

Я даже немного смутилась. Ведь Карл уже не в первый раз задавал мне этот вопрос.

– Понимаешь, я никак не могу привыкнуть, что ты уже такой взрослый… Не знаю. В тебе что-то изменилось.

Он задумался и ответил как-то печально.

– Многое изменилось. Все.

В воздухе повисла тяжелая пауза.

– Я теперь не такой, как раньше… Но и ты тоже. Ты всегда была особенной. Расскажи мне, что там, в той библиотеке?

До самой деревни я подробно рассказывала ему все, что видела и читала там. Наконец, мы прибыли и мне тут же стало не по себе. Прохожие не то, чтобы разглядывали, они буквально пялились на нас. При этом, со страхом в глазах Особенно на меня! Женщины и девочки шептались о чем-то, чуть ли не пальцем тыкали! Меня это начало раздражать. Я подъехала поближе к Карлу.

– Почему они так смотрят на меня?

– Понимаешь, в простонародье не принято, чтобы молодая женщина, тем более княгиня, ехала верхом на лошади в мужском седле. В их понимании ты должна только гулять по замку в сопровождении своих нянек.

– К сожалению, до недавних пор так и было…

– Да и к тому же, ты слишком отличаешься от них.

И в этом он был, мягко говоря, прав. Вся моя одежда, специальные кожаные верховые туфли, жемчужные заколки, удерживающие не убранные или заплетенные, как это было принято, волосы, а свободно (о, ужас!) спадающие на плечи и спину – все это могло вызвать зависть любой крестьянки.

Тем временем мы приблизились к дому, комнату в котором временно снимал Ян. Карл слез с лошади и крикнул товарища. Из окна выглянула хозяйка, которая, завидев моего кузена, почему-то перекрестилась и задернула занавеску. В дверях показался Ян. Выглядел он отвратительно. Черные волосы были растрепаны, а белая рубашка наполовину не заправлена. На лице проглядывались следы толи пьянки, толи болезни. Странно было видеть Яна в таком состоянии. Карл тоже изменился в лице и буквально пронзил его взглядом.

– Что ты так смотришь на меня, Карл? – Заметив меня, он поспешил оправдаться. – Я не знал, что ты с кузиной. Простите меня за внешний вид, просто…

Я холодно поздоровалась с ним и молча отъехала от дома, не обращая внимание на дальнейшие извинения. У меня в душе появились горькая, пустая обида и разочарование. Все-таки Ян всегда казался мне таким серьезным. Видно, я ошиблась. Сдавалось мне, что он все еще продолжает отмечать успех недавнего военного похода.