…
Возвращалась к жизни и Дарина. Я отвлекала ее от тяжелых мыслей своей болтовней. Говорили мы о чем угодно, но только не о колдовстве. Хорошо, что мне были известны разные науки. Я научила ее читать и немного писать, рассказала, что выучила в свое время из истории, географии и других изучаемых мной предметов. Она не переставала удивляться, откуда я все это знаю. Ведь в Валадии сейчас с образованием было не очень хорошо. А война только усугубляла положение. Я нередко слышала, как дедушка и Раду обсуждали то, что нужно будет сделать грамоту доступной для всех, восстановить сельские и городские школы.
Я все больше практиковала магию: заговаривала входы в замок, занималась знахарством – варила настои всякие, зелья, колдовала в небольших масштабах. Иногда на заговоренные входы натыкались дружинники, им делалось плохо и тогда мне доставалось от деда ведь они жаловались Драгану, что иногда им становится нехорошо, словно морок находит. Но дедушка ругал меня несильно, так сказать, для галочки. Я видела, как ему нравится, что я тут вовсю колдую. В общем, все было хорошо, но тихая и мирная жизнь скоро закончилась.
Шел 1471 год. Я встала рано утром – за окном было еще темно. Постепенно мрак рассеялся в лучах холодного осеннего солнца. Свет обнажил тяжелые, мокрые тучи, висевшие над горизонтом, сыпал мелкий дождик.
Накануне дедушка и Курт уехали в Венцерское княжество, с которым, в то время внезапно обострились отношения. Они подозревали, что тарки хотят перетянуть наших соседей на свою сторону. Меня эта новость огорчила. Я заметила, что стала не только волноваться за Курта, но и скучать по нему. Его хоть и редкое, но все же, присутствие в моей жизни давало мне какое-то ощущение покоя. Я очень доверяла ему и любила подолгу находиться в его обществе. Курт относился ко мне с трепетом, как никто другой. И, к тому же, был прекрасным собеседником. Оказалось, что он много путешествовал раньше. Я вечно приставала к нему с просьбой рассказать что-то про другие государства. И делилась своими успехами в магии. От него у меня не было секретов. Курт с интересом слушал мои рассказы о заклинаниях и древних текстах, которые попадались мне в тайной библиотеке.
Итак, с утра Дарина в сопровождении Драгана отправилась на большую ярмарку в столицу Валадии, в Быстров, и обещала вернуться через два дня – дед перед отъездом дал им много указаний. В замке я осталась с Марой и дружинниками.
До обеда я гуляла в саду, после – каталась на лошади по саду. К вечеру поднялся холодный, пронизывающий ветер и я вернулась в замок, поужинала. В то время я уже немного научилась простым бытовым вещам. К примеру, пожарить себе омлет и заварить чай. Затем я искупалась, расслабленная и довольная села в кресло, зажгла свечу и принялась за чтение. В коридоре послышались шаги. Я испугалась. Ведь все разъехались. Но вскоре в дверях моей спальни появился Карл. До того момента я не видела его уже два месяца. Купание так меня разнежило, что в ответ на его громкое приветствие я только слабо кивнула и улыбнулась.
– Проходи, кузен, присаживайся. Какими судьбами?
Он снял тяжелые сапоги и вытянулся в другом кресле.
– Давно я тебя не видел, Лю, соскучился. Ходят слухи, что я самый счастливый кузен на свете.
– Почему это?
– Потому, что мне постоянно говорят: «твоя сестра – красивей всех в Валадии».
Я залилась краской.
– Они тебе льстят. Меня вообще мало кто в живую из местных жителей видел.
– Нееет. Ты и впрямь похорошела. Замуж тебе давно пора…
При этих словах я опустила голову. Карл, сам того не подозревая, разбередил старую рану, которой никак не давали зажить в том числе и Даринины причитания о ее грядущей «одинокой старости». Он заметил мое замешательство и улыбнулся.
– Как ты еще с ума не сошла, сестренка? Я не понимаю дедушку.
– А я не понимаю тебя!
Он поменялся в лице.
– О чем ты?
– Ходят слухи, – передразнила я его, – что вы с легионерами учиняете такой разврат! Это, конечно, не мое дело, но мог бы и подумать о репутации нашей семьи. Дедушка уехал, но это еще не повод для…
Он встал и подошел к спинке моего кресла.
– Остановись, Лю, не надо. Не надо…
Я умолкла. Он положил мне руки на плечи и, как только его пальцы коснулись сквозь платье моей кожи, я почувствовала легкую дрожь в спине. Мне показалось, что в комнате начал появляться туман, стало зябко.
– Эти три года пролетели, как один день. Раз – и все. Я помню лишь обилие вина, женщин и охоты…
Во время разговора, он перебирал кончиками пальцев кружева моего воротника и слегка массировал плечи. Я закрыла глаза, к горлу подкатил ком.
– Сегодня я проснулся, как ни странно, один и мне вдруг стало так тошно от всей этой жизни! Я переждал рассвет, сел на лошадь и поехал в лес, борясь со сном. Блуждал так целый день и вот, приехал к тебе.
– Ты, наверное, голоден и весь промок?
Я было хотела встать, но он рывком посадил меня на место.
– Сиди. Я распорядился. Мара принесет ужин сюда, ты не против?
– Конечно, нет. Знаешь, Карл, в твои 23 года тоже уже давно пора заводить семью. По крайней мере, так считается в обществе.
Он убрал руки, снова сел в кресло и сказал, улыбнувшись, с пафосом.
– Я еще не нашел «Ту Единственную»!
– Не очень-то хороший ты выбрал способ поиска…
Он рассмеялся.
– Война, Лю. Не до семьи сейчас.
– Зато до гулящих женщин…
– Брось. Все это фон. Они ничего не значат для меня. Ну, разве что только в момент знакомства. А потом… Так я пытаюсь заполнить пустоту в душе…
Мне стало не по себе от его слов. Как будто от него потянуло могильным холодом. Но уже через секунду он лучезарно улыбался мне. В комнату постучали. После разрешения войти, появилась Мара с подносом в руке. Она оставила его на маленьком столике, что-то пробубнила и вышла. Я взглянула на поднос: бутылка красного вина, несколько ломтиков сыра и два бокала.
– Ты же был голоден!
– Я так не говорил, Лю, я сыт.
Он встал, открыл вино, наполнил бокалы и протянул один мне, при этом случайно коснулся моей руки. Я почему-то вздрогнула.
– Давай выпьем за тебя!
– Но я раньше не пила вино…
– Оно не слишком крепкое и очень вкусное. Пей, тебе понравится.
– Тогда за любовь!
Воздух слегка завибрировал от звона бокалов. Я сделала несколько глотков.
– Вкусное вино.
Карл согласился. Бутылка вскоре опустела. А она была немаленькой. Перед моими глазами все поплыло, я словно погрузилась в вату и расслабилась, реакции замедлились. Бокал, выскользнув, со звоном разлетелся об угол стола. Звук немного привел меня в чувства. Через мгновение рядом оказался Карл.
– Прости, Лю. Я совсем напоил тебя. Ты поранилась?
Я прислушалась к себе: саднило правую кисть.
– Кажется да, немного.
Он взял мою руку в свои ладони и осмотрел ее. На тыльной стороне из маленькой ранки сочилась кровь. Карл наклонился и прильнул к ней губами. Я поняла вдруг, что он не просто решил поцеловать мою царапинку, как в детстве, чтобы зажила. Он высасывал кровь…Но это почему-то не испугало меня. На меня как будто напала какая-то сонливость. Я глубоко вздохнула и, не отдавая себе отчет в своих действиях, провела рукой по его волосам. Он медленно поднялся, держа мою кисть в своей, и заглянул мне в глаза. Я утонула в нежности его светлых, почти прозрачных очей. У меня закружилась голова. Он наклонился, погладил меня по щеке и поцеловал в губы. Это был первый глубокий поцелуй в моей жизни. Глубокий и томный. Я уплывала все дальше и уже перестала понимать, на каком свете нахожусь. Карл покрывал мою шею горячими поцелуями, постепенно расстегивая платье. Я не сопротивлялась, ибо после прикосновения его рук и губ одежда вдруг стала слишком тесной. Он стянул с меня платье, и я оказалась раздетой по пояс. Карл наклонился и начал ласкать мою грудь. Я запрокинула голову и застонала от наслаждения. Он снял с себя рубаху, и я принялась гладить его мускулистые руки, спину. Брат раздел меня догола и отнес на кровать. Он шептал мне ласковые слова на ушко и целовал. Когда его горячие руки оказались на внутренней стороне моих бедер, я громко застонала. Вскоре мне стало очень больно, я глубоко вздохнула и вскрикнула, на глазах выступили слезы. Карл сильнее заключил меня в объятья, целовал, нежно гладил и двигался сначала медленно, затем быстрее. Боль, смешанная с пьянящим страхом и неизведанным доселе наслаждением, волнами накатывала на меня с каждым его движением. Я вздыхала под тяжестью его тела. Он глухо стонал и ласкал меня. Вскоре боли стало меньше. Мы наслаждались друг другом. Я чувствовала каждый миллиметр его горячего, мокрого от пота торса. Затем Карл отстранился, застонал и протяжно выдохнул. Я дрожала. Он начал целовать мою грудь, спускаясь к животу и дальше. Я почувствовала легкую дрожь внизу спины. Его горячий язык вернул сбитое болью возбуждение. Я начала громко стонать, сжимая руками простынь. По моему телу пробежала сладкая дрожь. Наконец, я почувствовала, как мой позвоночник начал как будто плавиться. От затылка по нему прокатилась холодная волна, бедра и низ живота окаменели, я выгнулась от нахлынувшего сладострастного удовлетворения. Карл поцеловал мне живот и лег рядом. Я положила ему голову на грудь. Мое тело все еще горело от возбуждения, в голове роились обрывки фраз. Я не знала, что мне говорить, что делать – совсем растерялась. Карл положил мне руки на виски. Я почувствовала легкое головокружение и …заснула.
