‒ Добрый день, чем могу помочь? ‒ проговорила я практически набегу, не глядя на мужчину.

‒ А я соскучился по тебе, Верунчик, ‒ тихо произнес он.

‒ Ты?! ‒ возмущенно поднимаю голову.

Это он. Мой, надеюсь в скором времени, уже бывший супруг. Пришел ко мне на работу. Никогда не приходил, а сейчас пришел. Догадываюсь, зачем.

‒ Что тебе нужно? Мы же уже все выяснили. На развод я уже подала. Твое присутствие на суде не обязательно, все равно разведут.

‒ Вера, что ты такое говоришь. Я люблю и любил только тебя! Дай мне еще один шанс, я без тебя не могу. Что мне сделать, чтобы ты меня простила?

‒ Ничего. Больше мне от тебя ничего не нужно. Все! Мне некогда, я пошла работать, ‒ резко ответила я.

Боковым зрением, я заметила, что за нами кто-то наблюдает. Слегка, как будто случайно, окинула взглядом зал и увидела его. Пуртов! Он все видел. Стоит и наблюдает.

‒ Вера, если ты не простишь меня, то я встану на колени и буду просить прощения прямо сейчас! ‒ выпалил Дима.

Только этого мне сейчас не хватало. Один к одному.

‒ Нет. Я не прощу тебя. Это раз. Прекрати нести чушь. Это два.

‒ Вера прости меня! ‒ начал кричать Димка, опустившись на пол, на коленях потянулся ко мне, хватаясь за мои руки. ‒ Я прошу тебя не разрушай нашу жизнь, ты же любишь меня! ‒ не унимался он.

Я чувствовала дикую неловкость от этого инцидента, мне было стыдно перед остальными клиентами. Нервы были на пределе, я понимала, что словами его не успокоить. Тогда мне пришлось применить силу, хотя я была намного меньше своего мужа. Не знаю, почему в последнее время стала использовать физическую силу в качестве защиты.

Я грубо вырвалась из его рук и со всей силы пнула его ногой в живот. Он упал спиной на пол. Казалось, мой поступок привел его в оцепенение. Димка смотрел на меня шокированным взглядом. Встал и направился в сторону двери.

Посмотрела ему вслед, в эту секунду мне стало его так жалко. Еще немного и, я бы побежала за ним вслед, чтобы самой просить прощения.

‒ А я вижу вы со всеми мужчинами так поступаете? Чуть что, сразу избиваете? ‒ остановил грубый голос сзади.

Обернулась. Он! Снова он. Как же я ненавижу тебя, Пуртов!

‒ Нет, не со всеми. Только с теми, кто ведет себя, как животное! ‒ отрезала я.

Я не дала ему возможности ответить и смело прошла вперед. В другой раз, я бы не позволила себе такого, но сейчас эмоции брали вверх.

‒ Что там с заказом? Он пожаловался Пуртову? ‒ спросила Дина, видно было, что она сильно переживала.

‒ Все в порядке, клиент поблагодарил за вкусный обед, особенно ему понравился твой крем-брюле, ‒ успокоила я ее.

‒ Почему тогда он не позвал меня?

‒ Наверное, не знал, что фрикасе и десерт готовили два разных повара.

‒ Ааа, ну ладно тогда.

Мы не успели договорить, как на кухню зашел наш новый управляющий.

Он осмотрелся вокруг: видимо искал что-то.

‒ Уважаемый су-шеф, почему вы работаете без перчаток? ‒ задал вопрос Дине, которая уже успела покраснеть.

‒ Я надеваю перчатки, просто в этот раз не успела… ‒ пыталась оправдаться она.

‒ Я полдня за вами наблюдаю и не заметил на вас перчаток, то есть вы готовили для клиентов голыми руками, ‒ сурово продолжал Пуртов.

‒ Давид Сергеевич, такого больше не повторится.

‒ Хорошо, в противном случае буду штрафовать, ‒ предупредил он.

Этот тип пытается показать себя строгим начальником. Но ко мне ему не придраться. Я в перчатках, на мне колпак и фартук.

‒ Что у вас за обувь, Кузнецова? ‒ обратился он ко мне.

‒ А что с ней не так? Она удобная, ‒ нервно, но максимально спокойно отвечаю.

Он подошел ко мне еще ближе, так близко, что я вновь почувствовала знакомый аромат мужского парфюма.

‒ Тебе было бы гораздо удобнее в специальной обуви для повара, выбрось эти шлепанцы в мусорный контейнер. Завтра на тебе должна быть нормальная профессиональная обувь, ‒ он строго посмотрел на меня, но в его голосе чувствовалась некая игра. Он это делает специально.

‒ Хорошо, как скажете, ‒ решила сдаться, чтобы закончить этот разговор.

Пуртов не унимался, решил проучить всех и показать, кто теперь здесь главный. Управляющий имел полное право вмешиваться в работу как зала, так и кухни. Это раньше Грибов считал себя шефом для всех. Иногда он мог отругать и официантов, и бармена. Он был практически правой рукой Паземина, который, видимо, не так уж и сильно доверял нашему шеф-повару, раз нашел ему замену.

‒ А вы, прекрасная леди, ‒ Пуртов подошел к Геле, которая смущенно смотрела на него, ‒ И вы, милая девушка, ‒ он подошел к Маринке, взяв ее руку и поцеловал ее, как настоящий джентльмен, что вызвало легкий шок у нас у всех. ‒ Вы обе, что обычно говорите, когда передаете заказ поварам?

‒ Объявляем, что именно заказал клиент, ‒ твердо ответила Геля.

‒ Хм, неправильно, сначала говорите: кухня! Внимание заказ!. И только потом по тексту. Все понятно? ‒ при этих словах он, словно сканируя, посмотрел на обеих девушек. Те одновременно кивнули головой, хотя не до конца понимали, для чего им это нужно. ‒ Только в этом случае вас услышат и не будут переспрашивать, ‒ пояснил Пуртов.

На самом деле ‒ это не такое уж и критичное замечание. Мы все равно будем переспрашивать по сто пятьдесят раз. Управляющий, видимо, решил сделать рабочий процесс идеальным. Но такого не бывает, случаются ситуации, когда приходится нарушать правила.

Он медленно направился к выходу. Наш шеф куда-то запропастился. Будем надеяться, что он не выпил. Да, иногда на работе он позволял себе сто грамм коньяка. Но, это больше для настроя, а не для того, чтобы напиться. Грибов не был алкоголиком, он был скорее любителем пробовать, ощущать вкус нового напитка. Бывали случаи, когда он выпивал больше нормы, но на это всегда была какая-то веская причина. Куда он на этот раз ушел, непонятно. Хотя, появление управляющего могло послужить серьезным основаниемиспортить, чтобы бы пропустить пару рюмок.

Мы облегченно вздохнули, тяжело работать под чьим-то наблюдением. Каждый вернулся к своим рабочим местам.

У меня почему-то было приподнятое настроение. Я даже что-то напевать стала тихонько. Дина смотрела на меня с улыбкой. Ее поддержка меня постоянно приводила в чувство, придавала сил. Это очень ценно. Мне даже кажется, что женская дружба сильнее, чем мужская. Возможно, я не права.

Мои мысли прервал телефонный звонок. Нажимаю «ответить».

‒ Да мамуль, ‒ ласково говорю в трубку.

‒ Вера, что у вас там с Димкой происходит? ‒ сразу начала мама. Вообще, это было её вредной привычкой. Она никогда не любила интриги. Всегда говорила все и сразу, прямо в лоб. Кто-то счел бы это прямолинейностью, а кто-то бестактностью. Но, это не может не раздражать.

‒ Пожалуйста, давай не будем об этом, ‒ я начинаю заметно нервничать.

‒ Приходил только что, прощения просил. Только отец его и слушать не стал. Прогнал. Так твой же и уходить не хотел! Юра чуть с лестницы его не вышвырнул. Еле успокоила.

‒ Что?! Зачем он приходил?

‒ Ну так, а я откуда знать должна? Пришел, все нервы отцу вытрепал. Скажи, чтоб больше не приходил. Сами разбирайтесь.

‒ Хорошо, я ему передам. Мне все равно нужно сходить на ту квартиру, там мои вещи.

‒ Сходи, поговорите, может еще помиритесь. Жалко парня, хоть и не нравился он мне. А как страдает, ‒ снова начала уговаривать мама.

‒ Развод и точка. Я не хочу жить и гадать, изменил он мне сегодня или нет. Это не обсуждается.

Пиу-пиу-пиу. Снова бросила. И так всегда. Если ей что-то не нравится, отключает звонок.

Вот уже несколько дней я живу у своих родителей. На развод я еще не подала, хотя Димке сказала обратное. Пусть он не тешит себя глупыми надеждами. Воссоединения не будет. Но придется прийти в нашу квартиру, поговорить с ним насчет этого. Надеюсь, он поскорее оттуда съедет, потому что жить с родителями я не планирую. А квартира, как-никак, принадлежит мне.