‒ Олег Викторович, а где ОН? ‒ спросила я у него, делая акцент на последнем слове так, чтобы был понятно, кого я имею ввиду.

‒ Он в коридоре. Молчит. Ни слова не сказал, как узнал про тебя. Ждет, когда все выйдут. Думаю, сейчас войдет.

Я осталась одна. Через пару минут появился ОН. Пуртов Давид Сергеевич. Моя любовь. Тот, благодаря которому, мои глаза сияют.

Он стоял возле двери, не решаясь подойти. На нем была рубашка и джинсы, а сверху накинут белый халат.

Не прошло и минуты, как он подошел ближе ко мне.

‒ Вера, если бы тогда не ушла… ‒ начал он, взяв мои руки и глядя мне прямо в глаза.

‒ Не будем об этом. Ничего не изменить.

Я говорила спокойна, хотя волнение было. По его виду, можно было догадаться, что он сильно переживал. Он смотрел на меня с грустью и болью, которая давила на него изнутри.

‒ Он погиб, ‒ тяжело выговорила я.

‒ Он все равно бы погиб! Я бы не допустил, чтобы он остался живым! ‒ он крепко сжал мои руки.

‒ Что ты такое говоришь?! ‒ я вскрикнула, одновременно от боли и от его слов.

‒ Ничего. Прости. Я просто не мог найти себе места. Если бы я был рядом, ты бы не была сейчас здесь! Я не прощу себе этого…

‒ Давай не будем гадать? Если бы, да ка бы. Это уже случилось. Нужно принять этот факт и научиться жить дальше.

‒ Эх, Кузнецова! Что ты со мной делаешь? Я никогда таким не был.

‒ Пуртов, я люблю тебя, ‒ произнесла в ответ.

Давид потянулся ко мне и нежно поцеловал меня в губы.

Десять минут мы провели с ним вместе, здесь, в больничной палате. Он гладил мои руки и обнимал. В этот момент, мне было неважно, что со мной. У меня были крылья любви. Мне ничего не страшно. Я все могу.

‒ Да ви щто, издиваитись надо мной щто ли? Бальной отдых нужин! ‒ снова раздался голос доктора. На самом деле, в нем чувствовалась доброта.

‒ Я еще приду, ‒ сказал Давид и поцеловал меня.

Молча, с улыбкой, провела любимого взглядом.

Удивительно, как быстротечно время. Как быстро пробегают дни. Но, я заметила, что счастливые дни пролетают, а не проходят. Значит, все эти две недели я была очень счастлива. Потому что не поняла, как уже наступил первый месяц лета.

Из-за своего тяжелого состояния, я не смогла присутствовать на суде. Но меня с Димкой все равно развели. В этот день, вечером мне позвонил мой, уже бывший, муж и пожелал мне счастья. В его голосе чувствовалась искренность. Я верила ему и в ответ поблагодарила его за прекрасные годы супружеской жизни. На этом все. Эту страницу своей судьбы я со спокойной душой перевернула.

Давид настоял на том, чтобы я эти две недели не выходила на работу. Мне была приятна такая забота. Несмотря на тяжелый график, он приезжал ко мне каждый день, иногда даже по два раза. Тщательно следил, чтобы я принимала таблетки, заполнял холодильник свежими продуктами.

Любовь к нему была особенной. Пуртов не был разговорчив и, я не всегда знала, о чем он думает. Но разве мужчины должны быть болтливыми? Он говорит своими поступками и отношением ко мне. Такой заботы и тепла я не получала от Димы. Хотя, ведь и его я тоже когда-то любила.

За эти четырнадцать дней я совершенно избавилась от синяков на лице. И это меня очень сильно радовало. На следующий день, твердо решила выйти на работу.

И вот наступил тот день, когда мне пора собираться в ресторан. Наконец-то, я начну готовить, никогда не скучала по готовке так, как сейчас. Но, как назло, утро не задалось. Все валилось с рук. Кофе пролила на белую блузку. Переоделась. Снова пошла на кухню, чтобы налить еще чашку, но споткнулась и больно ударилась коленом о пол. Бесшумно выругалась. К черту этот кофе! Обойдусь без утреннего ритуала. Почти половина девятого, а я еще не накрашена. А может… Не буду делать макияж. Вдруг что-то снова произойдет, моя нервная система этого не выдержит.

Я шла на метро очень недовольная, прежде всего самой собой. Выглядела не так, как хотела: без укладки, без косметики, без настроения в конце концов. Меня так давно не было на работе, а тут я появлюсь в таком виде. Хотя… Мне простительно, я ведь была на больничном. Интересно, что там нового? Думаю, все, как всегда. Прошло две недели, что может произойти за такой короткий срок?

Я не заметила, как уже была у входа в «Променад». Захожу на кухню: каждый занят своим делом.

‒ Верка!!! Ух ты! А как ты здесь оказалась? ‒ радостно завизжала Дина и буквально прыгнула на меня.

‒ Привет! Ну как вы? А я уже работать хочу. Не могу без дела сидеть дома.

‒ Это правильно, Вера. И нам без тебя было скучно! ‒ протянул Грибов.

Я подошла к нему, обняла.

‒ Спасибо вам, вы все мне, как родные. Да вы и есть ‒ семья.

Шеф погладил меня по волосам, как дочь и спросил:

‒ А ты уже всех повидала?

‒ Почти. Маринку с Гелей успела поприветствовать. А еще…

‒ Он у себя, ‒ опередил меня Грибов.

‒ Как вы догадались, кого я имею ввиду? ‒ хихикнула я.

‒ А я сразу догадался, что Паземина хочешь увидеть! ‒ громко засмеялся он, остальные хором подхватили его смех.

‒ Да нет же! Я не о нем…

‒ В кабинете твой Давид сидит, работает. Загляни, я отпускаю. Но только на пару минут. У нас банкет на два часа дня. Рук не хватает. Только он не…

Я радостно упорхнула в сторону кабинета управляющего, не дослушав до конца Грибова.

Перед дверью кабинета я остановилась. Нужно привести себя в порядок, насколько это возможно. Поправить волосы, хотя бы. Я собралась с духом и приоткрыла дверь.

Моя улыбка, предвкушающая встречу с любимым человеком, резко сменилась на нечто, выражающее недоумение. За столом сидел Пуртов, а рядом с ним стояла молодая девушка с шикарной фигурой. Он что-то искал среди бумаг, а она, как будто, помогала ему. Но мне почему-то показалось, что она больше старается показать ему свое откровенное декольте. Что ж, согласна, она, действительно, хороша. Так, стоп! Это же та самая особа, которая была с ним тогда, в ресторане! В тот день, когда Давид спас меня от маньяка в первый раз. Почему она здесь?

‒ О! Ты? Я не ожидал! Рад тебя видеть, ‒ Пуртов резко поднялся со стула и подошел ко мне.

Он так удивился моему неожиданному визиту, что даже не знал, как ему реагировать. То ли от внезапности, то ли от смущения перед этой девушкой, но он не поцеловал меня и даже не обнял.

‒ Это наш новый бухгалтер, познакомься Вера. Это ‒ Лика. Она будет вести все финансовые дела ресторана. Представь, как это упростит работу, ‒ продолжал говорить он. Видимо, не зная, как разрядить обстановку.

Я стояла на одном месте, не зная, что мне ответить.

Девушка была смелее меня и подошла первой.

‒ Приветик. Я ‒ Лика. Мне говорили о тебе, ты ‒ повар. С персоналом я уже давно познакомилась, а вот с тобой не успела. Не понимаю, как Давид Сергеевич столько времени обходился без помощи бухгалтера. Это ведь такая нагрузка. А со мной ему намного легче и лучше.

‒ Кхм, ‒ как будто нарочно кашлянул Пуртов.

‒ Не бойся меня, ‒ продолжала она, словно не замечая его, ‒ я не кусаюсь. Наоборот, я за мир во всем мире. Поэтому, давай дружить? ‒ и протянула мне руку.

‒ А я и не боюсь, извините, что помешала вам дружить. Всего доброго!

Я практически выбежала из кабинета, не глядя в их сторону. «Как же я злюсь на саму себя за этот глупый порыв ревности. Зачем я это устроила? Это выглядела так нелепо, как малолетка повела себя. Зато она сейчас выглядит гораздо круче меня: визуально и психологически. Правду мама говорит про меня, я такая мямля! Показала им свою неуверенность.

А он тоже хорош! Постеснялся меня. Это вообще, как?! Это получается, что стыдится меня? А зачем мне мужчина, который стыдится отношений со мной?».

Я даже не заметила, как эти мысли захватили меня и слезы уже во всю капали с глаз. Но я не спешила возвращаться на кухню, а заглянула в бар. Там никого не было. Развели бардак посреди рабочего дня! Я схватила какую-то бутылку и забежала в туалет. Быстро открыла крышку и залпом сделала несколько жадных глотков. Тьфу! Гадость! Но видно, что крепкая. Как на меня это непохоже. Совсем. Я почти допила ее до конца, кажется, это был коньяк. А может и нет. Уже неважно. Я выбросила бутылку в урну и направилась на кухню.