Когда отец снова посмотрел на сына, то Сандыр увидел в его глазах слёзы. Каждый раз эта история давалась отцу с трудом, но сейчас ему необходимо её снова повторить. Вскоре начнется другая жизнь, а прошлая уйдет навсегда.

Аксабей положил руки ему на плечи:

– Прости, меня, сынок, но я должен это сделать. Мы должны решиться на этот шаг. Вот если бы ты снова заговорил! Ну? Я бы всё на свете отдал за то, чтобы ты произнёс хоть бы одно словечко, хоть самое маленькое! Но профессор Абей Кучыран говорит, что всё безуспешно. Ты всё понимаешь, всё знаешь, но сказать ничего не можешь. И он, к сожалению, не может разгадать эту загадку.

Но Сандыр продолжал молча смотреть ему в глаза. Отец тяжело вздохнул. В глазах своего ребенка он готов прочитать все, что угодно, кроме безразличия. Если бы сейчас мальчик хоть одним жестом или взглядом дал понять, что Аксабей совершает ошибку, то он бы передумал. Но мальчик молчал как прежде.

– Мне пора идти, – вздохнув, произнес отец. Он встал и направился к двери. – Сандыр, обещай мне, что ты… Если вдруг что-то случится, ты придешь ко мне и… А сейчас тебе пора на занятия.

Отец вышел из комнаты.

Старый профессор Абей Кучыран поднял очки и осмотрел присутствующих. Занятия проходили в большой светлой библиотеке. По двум сторонам стояли огромные шкафы, доверху набитые разными книгами, на еще одной стене располагалась доска, на которой профессор тщательно выводил непонятные слова или запутанные схемы, а на четвёртой стене помещались два больших окна. Около доски висела карта страны со всеми её городами и деревнями, горами и реками, лесами и степями.

– Итак, продолжим, – старый профессор прокашлялся. – Открываем учебники по истории «Турумдии» на странице сорок шесть. Легенда о сотворении мира.

Сёстры сидели вчетвером за одним большим овальным столом ближе к профессору. Они зашептались, а затем живо зашелестели страницами. Сандыр сидел один за столом около окна подальше от сестёр. Он открыл учебник и принялся неторопливо листать страницы. Вдруг его взгляд упал на одну картинку. Там было изображено огромное дерево в разрезе. Пышная белая крона, красный ствол дерева и черные корни. Но поверх этой картинки кто-то нарисовал черными чернилами прямоугольник с двумя стрелками вверх и вниз.

«Крона – это верхний мир – мир светлого и лучшего устройства окружающей действительности. Ствол – символ настоящего, мир стабильности и связь между прошлым и будущим. Корни – мир прошлого, мир умерших предков, – прочитал про себя Сандыр. – Интересно, а это, действительно, так или просто сказки? Вот бы спросить у профессора».

Он поднял глаза на профессора. Тот неспешно рассказывал урок:

– Итак, существует легенда о создании мира.

«Сначала на свете ничего не было, всюду находилась одна вода. Жили тогда на свете два божества – небесный Инмар и земной Шайтан. Однажды Инмар решил сотворить мир и повелел Шайтану нырнуть под воду.

– Если что-то найдешь внизу, то принеси мне во рту.

Шайтан нырнул под воду, но ничего не нашёл. Тогда он снова нырнул – и снова пусто. В третий раз нырнул и встретил рака. Рак его спрашивает:

– Что ты ищешь?

– Дно, а что найду, во рту наверх понесу.

– Я здесь давно живу, – отвечает ему рак, – а дна не видал.

– Что делать, – говорит Шайтан. – Попробую еще раз.

Долго-долго спускался Шайтан вниз и, наконец, достиг дна. Набрал он полный рот песка и стал подниматься вверх. Встал он перед Инмаром с распухшими щеками и плотно сжатыми губами.

– Выплюни теперь всё на воду! – велел ему Инмар.

А Шайтан обиделся и думает про себя: «Я нырял-нырял, едва достал до дна, а этот Инмар не хочет со мной делиться!» И оставил щепотку песка за щекой.

Когда песок упал на воду, то он начал на глазах расти и превращаться в ровную и гладкую землю. Но – удивительное дело! – песок начал расти и во рту шайтана. Увидел Инмар, что у Шайтана опять щеки распухли, догадался, что тот обманул его, и рассердился:

– Почему ты не послушал меня? Выплюнь всё немедленно!

Пришлось Шайтану подчиниться. Большие и маленькие песчинки разлетелись в разные стороны, и на земле возникли высокие горы, пологие холмы и болотные кочки. Если бы Шайтан не обманул Инмара, то земля осталась бы ровной и гладкой».

– Как интересно, – произнесла Айно. – Получается, горы все появились из-за жадности Шайтана?

– Получается, что так, – кивнул головой профессор и поправил на носу очки.

– Значит ли это, что мы должны ему быть за это благодарны? – спросила Сетым, в задумчивости грызя карандаш.

– Мы не можем точно сказать, хорошо это или плохо, – пожал плечами профессор. – Не всегда можно судить историю только с положительной или отрицательной оценки. Некоторые факты стоит воспринимать только как данное.

– Это похоже на бабушкины сказки, – хмыкнула Зара. – Я не верю в это. Как можно взять в рот землю, а потом её выплюнуть, чтоб потом горы образовались. Это сколько у него должно быть земли? Или рот такой огромный?

Зара, Айно и Нылка захихикали. Профессор сердито постучал пальцем по столу.

– Верить или не верить – это дело каждого, – медленно ответил профессор. – Но эту теорию возникновения мира вы должны знать. Всего существует три версии появления мира, но об остальных мы поговорим позже.

Сандыр поднял руку. Профессор снял очки и внимательно посмотрел на мальчика:

– Ты что-то не понял? Нужно что-то повторить?

Мальчик схватил учебник и подбежал к профессору.

– Что тут у нас такое? – Абей Кучыран внимательно посмотрел на иллюстрацию в учебнике, а затем на мальчика. – А… Это Мировое древо. Это олицетворение нашего настоящего, прошлого и будущего. Здесь же все понятно написано. Это тема наших следующих занятий.

Девочки окружили профессора и Сандыра.

– Что тут такого интересного? – проворчала Зара, свысока рассматривая картинку. – Это обычное дерево – символ. Не стоит на это тратить время.

– Вечно ты забегаешь вперёд и никогда не слушаешься старших! – добавила Айно, презрительно хмыкнув.

– Именно, – поджав губы произнесла Нылка.

Сёстры пожали плечами и вернулись на свои места. Но Сетым осталась стоять рядом с профессором и Сандыром. Мальчик мычал и тыкал пальцем не на дерево, а на прямоугольник, нарисованный сверху. На этот загадочный предмет.

– Хм, – профессор почесал затылок. – Я даже не знаю, что это значит. Кто-то нарисовал это в учебнике, но я не понимаю, что обозначает этот прямоугольник.

– Сам, наверное, нарисовал, а теперь хочет урок сорвать, – хмыкнула Айно. – Не обращайте внимания на него, Абей Кучыран. Он глупый и невоспитанный мальчишка.

– Я посмотрю свои старые рукописи, – произнёс задумчиво плечами профессор. – Возможно, я смогу что-нибудь найти. А теперь вернись, пожалуйста, на своё место.

Сандыр взял учебник и задумчиво побрел на своё место. «Кто и зачем нарисовал этот прямоугольник со стрелками? Для чего? – думал он, садясь на своё место. – Если профессор этого не знает, тогда нужно самому попытаться разобраться в этом».

Когда урок закончился, сёстры быстро собрали тетради и вышли из библиотеки. Самая младшая из них, Сетым, задержалась. Она подбежала к Сандыру и прямо в ухо прошептала:

– Профессор может забыть о своём обещании, поэтому я на твоём месте посмотрела бы лучше книги в библиотеке. Думаю, что ты сможешь найти кое-что любопытное.

Сетым схватила тетради и убежала вслед за сёстрами.

Сандыр вернулся в свою комнату и бросил сумку с тетрадями на кровать. Затем он быстро подошел к окну и огляделся по сторонам. За ним никто не наблюдал. Мальчик ловко вскочил на подоконник и пополз по водосточной трубе наверх. Вот знакомый камень, трещина в стене, выпирающая часть ставни и он уже на крыше. Довольный, что смог незамеченным взобраться на крышу, мальчик постарался поскорее спрятаться. Он ползком направился в сторону небольшого углубления. Там в расщелине у него была спрятана тайна: зеленоватое яйцо с коричневыми крапинками было больше куриного в три раза. Кто же мог скрываться за той скорлупой, Сандыр не знал. Он подобрал яйцо в саду несколько недель назад, когда в очередной раз прятался от противных сестёр. Затем Сандыр притащил его сюда на крышу, боясь, что в комнате яйцо кто-то может увидеть, и укрыл своим старым свитером. После этого мальчик каждый день навещал свой тайник в надежде, что вот-вот кто-то вылупится. Но дни шли, но из яйца никто не появлялся.