– Здравствуйте. А пациент где? Вы же его дома не забыли?

– Никак нет. Вот же пациент – Корней Иванович Рекс. Рекс из-за породы. А Корней Иванович в честь Чуковского.

Из кармана сначала показался лысый хвост, пушистая попка, а потом и мордочка Корнея Ивановича. Мужчина водрузил его на стол, где Корней притих. Какой зверь легко поместится в кармане, имеет лысый хвост, да к тому же бывает Рексом? Десять баллов Гриффиндору, если вы ответили «крыса».

– Давайте смотреть вашего Корнея Ивановича. Рассказывайте.

– Он у меня творческий, талантливый, любит, когда я ему стихи читаю, любопытно наблюдает, когда мастерю чего-нибудь. Скоро Новый год, мы решили календарь сделать в клубе. Корнюша январем будет. Знаете, январем – очень почётно! Ответственность большая, как-никак первый месяц! Да что это я? В общем, мастерю я это самое, ну, как его? Ну, фон зимний. Снежинки вырезал, ёлку крохотную сделал. Знаете, такая прелесть вышла! Сижу, сугроб из шариков ваты делаю, а Корнюша по столу бегает, смотрит. Тут у меня телефон зазвонил. Я ответил. Прихожу – одного шарика нет, а он в клетку ушел. Я у него, конечно, спрашивал – съел он его или спрятал. Молчит, зараза этакий. Хотя умный он у меня.

Пока я осматривала бедолагу в поисках ватного шарика Шредингера, пока делала ему рентген, я всё думала – это же на полном серьёзе. Несколько людей объединились и снимают крысиный календарь, делят месяца, скидываются на печать, а потом продают или дарят друзьям на Новый год. Лохматый мужчина мне даже прошлогодний календарь показал. Там крысы на миниатюрных санях с красным мешком и посохом в декабре, с блинами в марте и крохотным портретом Ленина в октябре. С крохотным. Портретом. Ленина. Крыса!

Это был словно третий звонок на спектакль, название которого я не знаю, а программки у меня нет. Что было ясно наверняка, так что спектакль будет про праздник, и на него все пришли нарядные, а я в медицинском халате, покрытым тонким слоем кошачьей шерсти.

Лохматый и Корней Иванович ушли радостные домой доделывать декорации, ветерок проводил их своим «дзын», а окно издевательски добавило мерзкое «фс-с-с-с».

Декабрь меня пригвоздил одеялом к кровати. Не закутал в свитер, когда выгонял на улицу после работы. Котов дома раскидал по разным комнатам. Он выключил свет и не зажёг гирлянду. Декабрь, одумайся. Срочно какао с маршмеллоу внутривенно!

Пусть вместе с перерывом на какао здесь будет место ещё одного флешбека.

Мне почему-то часто снится бабушкин дом. Не сама бабушка, а именно деревянный дом с белой сиренью у крыльца и сараем, где когда-то мычали коровы.

На окнах с белой потрескавшейся краской стояла герань, выключенный телевизор был аккуратно накрыт кружевной салфеткой, а между комнатами вместо дверей висели занавески. В узком чуланчике, где спала бабушка, на обоях, которые были, конечно же, приклеены на другие обои, мы отмеряли карандашом свой рост. А я всегда была самой маленькой, потому что была самой младшей.

На лето нас всех отправляли к бабушке в деревню, как казалось тогда, в ссылку.

Я была плохим помощником. Пропускала много малины в кустах, потому что дальтоник. Оставляла много сорняков на грядках, потому что не могла отличить молодую морковь от травы. Хорошо находила только хвощ и противную колючую штуку, которую не хотелось трогать.

Может поэтому я была не самой любимой внучкой. Сейчас я уже не узнаю, но других внуков, мне кажется, бабушка любила больше. Особенно тех, кого уже нет. Может, мне так кажется, потому что я видела, как она по ним плачет.

Этот дом всегда начинался с мягкого ковра в виде бараньей шкуры, которую я любила летом выбивать, продолжался длинными ткаными коврами, один такой у меня до сих пор лежит на кухне, и приглашал в уютную маленькую кухню с окном в огород.

У нее всегда был перекидной календарь, тупые ножницы и леденец в чашке с черным чаем. На каждой странице календаря было захватывающее описание того, в какую фазы луны нужно сажать гладиолусы, как правильно закатывать огурцы и как нужно праздновать разные праздники: Пасху, Крещение, день святого Прокопия или день тельняшки. Но день тельняшки мы никогда не праздновали. Наверное, зря. Хотя гладиолусы на 1 сентября в школу я обязательно носила.

Я решила начать с малого, такого, что посильно первоклашке. Вариант с гирляндой из макарон и ёлочкой из цветной бумаги я отмела сразу. Всё-таки для макарон человечество придумало более подходящее применение. Да к тому же я глубоко убеждена, что когда кто-то делает гирлянду из каннеллони, где-то в Тоскане плачет один итальянец. А жалко его.

– Пройдемся по списку. Ножницы.

– Есть.

– Бумага.

– Есть.

– Руки из плеч?

– Руки в достатке, насчёт плеч скоро выясним.

– Дети?

– На месте!

– Генерал, какая задача?

– Рядовой Никита, хвалю за вопрос.

Мы вчетвером сидели за обеденным столом, перед нами лежало то, что должно было превратиться в снежинки. Чтобы у всех было хорошее настроение, я заранее напоила их чаем с пирогом и поставила греться глёг – зимний напиток богов, который отлично идет вместо любой похвалы.

Хрупкие и хрусткие листы плавились под напором стали, податливо сгибались под нашими неумелыми пальцами, отпускали лишнее и словно облака выкидывали хлопья снега на пол – котам на забаву. Первый десяток, надо признать, был настолько ужасен, что даже коты не понимали, как с ним играть. А потом Вася вошла в раж и из-под «ножа» выпустила первую прекрасную снежную двойню.

– Дочь, ты чемпион, пусть это будут твои погоны! – сказала я и водрузила ей на плечи снежинки.

Спустя стопку бумаги и четыре чашки глёга у нас появилась стопочка достойных снежных кандидатов для украшения окна. Черт побери, нам было весело и это надо повторить! Я достала чистый блокнот, а в ответ на хруст форзаца записала на первой странице сегодняшнюю дату. Так мы отпраздновали наш первый праздник Генерала Снежинки. Я приложу усилия, чтобы он стал ежегодным.

***

Чем зимний чай отличается от летнего? Зимний вливается в горло сразу с порога, а летний смакуется с блинами на завтрак. Именно их я сегодня и готовила. Ничего необычного, скажете вы. Все верно, отвечу я. Вы удивитесь, что я согласилась, ведь вроде мы подобрались к тому месту повествования, где должно стать понятно, какой бес загнал меня на дерево с фотоаппаратом. Не гоните коней, друзья. Самогон – пожалуйста, но если вам тоже больше сорока, а коней оставьте в покое.

Я решила отметить необычный день – пятитысячный день жизни Василисы. Как вы понимаете, этот год я посвятила созданию созвездия семейных праздников. Звезд я на праздничное небо понатыкала от души, я не совсем ку-ку, прекрасно понимаю, что многие не приживутся. У нас уже был день любителей планетария, день святого Хомобонуса, он же день шмоточного шопинга, испанская томатина и день тюленя. Муж предложил день тюленя праздновать каждые выходные, но я была непреклонна, ведь так теряется его уникальность! Томатину тоже предложил муж, (кажется, пора исключить его из комитета новых праздников) дети поддержали, но я всеми фибрами души не хочу ещё раз это пережить. Потому что помидорами кидались все, а квартиру отмывала я одна. Ладно кухню и прихожую, но котов!

Вселенная та ещё проныра, иногда таких мышеловок под ноги поставит, что и сыра не хочется потом. Эпичное падения яйца из холодильника прямо мне на голову было первой оплеухой. Благодаря ловкости ленивца я не дала яйцу украсить своим нутром мою причёску, я просто стала неистово его ловить, как волк в той игре с корзиной. Но корзины у меня не было, а руки и сила, я бы даже сказала мощь энтузиаста, были. Знаете, оказалось, что регулировать силу в ситуации, когда надо действовать очень быстро, крайне сложно. Если бы этот жизненный опыт пришел ко мне немного раньше, возможно я бы не раздавила яйцо, и футболка осталась бы чистой.

Сковорода шипела и немного плевалась маслом, блины шлепались на тарелку, вырастая в ровную стопку. Сколько бы времени я потратила на стопку до самого потолка? Я бы определенно проголодалась и подъедала бы плоды своих трудов.