Сыграть во флирт на трезвую и довести его хотя бы до секса потребует солидный навык раскрепощения, лёгкости и уверенности. Это показатели общего уровня состоянии человека, а доброй части света как бы воспрещается даже думать об этом. Здесь сплетено отношение к деньгам, к принятию тела, к принятию окружающего пространства и своей роли в мире. Это вопрос принятия жизни в целом. Здесь зашит ключ сложности отношений, ибо через них все вскрывается.
Отсутствие навыков коммуникации традиционно компенсируется стимуляторами, вроде алкоголя или наркотиков. Когда мы входим в процесс под градусом, многое прощается. Прощаются психологические недочёты, нравственные зажимы и мировоззренческие пробелы. Стимулятор разгоняет низменные энергии, высвобождая возможность удовлетворить инстинкт. На утро каждый обнаруживает, что внутри есть напряжение. Взятый энергетический кредит требует отдачи сполна.
Дело не в ритуальном похмелье, оно как раз сглаживает шок от очной встречи с живым цельным человеком. Вчера ночью вы видели друг в друге лишь один аспект, вы не хотели другого. Другое здесь слишком напряжно. Всерьёз принять всю громоздкость другого – затея громоздкая. В самом деле, другие – это ад, или ад – это другие? Ад внутри каждого, когда он не знает, как ужиться с собой. Другие лишь вскрывают, обналичивают сокрытую ложь.
Невежество прикрывается позёрством, религией, промискуитетом или, например, популизмом мимолётных связей плейбой-культуры. В самом деле, ведь погружение в другого зеркалит самого себя. В этом смысле секс придётся воспринимать исключительно всерьёз, ибо сношение тел рожает новую категоричность. Создаётся общее нечто в каждом, что уже нельзя будет отменить. Нельзя забыть или отмахнуться. Придется следить, куда суешь член и где раздвигаешь ноги. Глухое сознание и дубовая чувственность ещё как-то поможет заглушить прорывающиеся вопли.
Отгороженность от мира чувственности, как броня висит до поры пробуждения, и дальше уже бесчувственностью не отделаться. Хочется или нет, но забота о теле, физкультура, чистки и контроль питания сметают броню. Останешься нагим настолько, что не останется и того, куда прежде надевалась одежда. Начнёшь воспринимать мир буквально кожей, слышать, чувствовать и знать. Знать кожей – это та ещё штука. Придётся научиться.
Способность к близости составляет первейший страх и наибольшую сложность в личностном отношении. Близость или интимность как шестой способ структурирования времени по Берну является самым сложным, порой недостижимым кому-то при жизни. Прочие пять способов как раз призваны помочь избежать близости. Мы вожделеем и опасаемся одинаково сильно того, о чем грезим. Влезая в секс, как в суррогат получения близости наталкиваемся на разочарование. Нередко оно проецируется на сам секс, как мероприятие, на отношения, на самих партнеров и их половую принадлежность. У одних мужчины оказываются козлами, у других женщины брёвнами.
Виновные постоянно снаружи, ведь обнаружить внутреннюю несостоятельность к истинной близости куда сложнее. Подчас вовсе невероятно под грузом брони бесчувственности и в слепой гонке за быстрым удовольствием. Этому нас не учат, даже мало где просто скажут. Секс я понимаю в широком смысле, не столько как постельную механику, сколько как комплекс взаимоотношений по поводу выстраивания внутренней способности к близости. Это гармония.
Секс – это Богатство, один из ликов Богатства, только искореженный кривотолками нищенского понимания. Кажется, тут вопросы по типу замкнутого круга. Человек испытывает потребность в близости ещё с пелёнок матери. Так или иначе, но в том молочном возрасте все люди травмировались недостатком внимания. Наступает первичная травма, которую мы понесём через всю жизнь. Травмированным человек входит в условную осознанность взрослой жизни, где сексуального просвещения нет, или даётся усеченное толкование.
Анатомические особенности устройства имеют значение, но все же мы в первую очередь имеем дело с чувствами и отношениями. Не учат этому, здесь пробел. Как смотреть в глаза партнеру во время введения члена, какую позу занять для глубокого проникновения. Как исследовать себя, ведь мы разные с разными. Научиться сексу с одним единственным недостаточно. Так себя не познать. Так можно только найти компромисс во взаимной ограниченности. Если повезёт, такие партнеры познают подходы лишь друг к другу. Это бедные подходы. Заметили, ведь это еще одно прочтение вопроса: “А что, если Я?”.
Человек рискует никогда не узнать, какой он ещё, каким он может быть. Они думают, что такие, но это не так. Никто не «такой». Ты с ним такая, потому что он такой, а вместе вы просто образовали союз по механике и менталу. Подобное затянуло подобное. Ты знаешь, когда у него стоит, и стараешься на том ограничиться. Лишь бы он кончил, а я притворюсь, как всегда. Ни влево, ни вправо, дабы не обломать хоть такой секс. Хотя это уже давно никого не волнует, хуже того, не волнует даже тебя саму. Это нищета духа и бедность тела, они всасывают всю жизнь скопом. Нет дела до себя в сексе, значит нет дела до жизни. Ведь день определяется ночью и наоборот. То, какие мы в повседневной жизни слишком отчетливо выворачивается в интимности. Вот и все, весь секс.
Так положено, ведь нельзя свет включать, не то, что задавать вопросы. Сексом нужно заниматься, говорить не положено. Не о чем говорить, сил нет, коль скоро даже окольные сексу темы вызывают стресс. Женщины обычно больше раскрепощены, более открыты и расслаблены. Не столько в связи с сексуальным просвещением, сколько от природы. Достаточно раздвинуть ноги, и ты состоялась как женщина. Самый запущенный женский случай постельного мастерства все равно не помешает соитию. Из постели такой статус-кво транслируется на прочие отношения партнеров.
Если мужчина облажался в постели, женщина снисходительно берётся за подбадривание, чувствуя искреннюю ответственность сильного перед слабым. Оно так и есть. Это похоже на похлопывание по плечу побежденного. Оружие вложено в ножны по рождению. Страшная сила. Женская сексуальность на порядок сложнее и обстоятельнее мужской. Только потенциал скован, и прежде всего мужчинами. Доминанта женщины веками ограничивалась нравственностью как раз по этой причине.
Слишком легко подавить мужчину в постели, вложить тон несостоятельности в голову. Утром одни могут припомнить ночную оплошность, особенно если он где-то отказывается потакать интересам. Другие, наоборот, от страха расставания за критическое мнение будут держать оборону с дутой улыбкой. Даже не обученные изящной манипуляции девчонки почти всегда на голову сильнее парней. Что станет, если она обуздает свою сексуальность, раскроет дебри могущества? Того и боялись веками.
Сидя в скудном просторе моногамии, люди рискуют не познать многого. Ментал мешает идти дальше, мешает узнать, что ты и такой, но и совсем другой. Просто одна механика другого тела уже меняет природу процесса. Другой композит, другие центры соединились, и родилось другое. Всегда другое, и это сама жизнь. Корректно находить «своё» и «другое» – это прямо задача. Нельзя просто достать член и погрузить куда угодно.
Будет расплата за безответственность, в итоге порождается виновность, трусость и низкая самооценка. Когда человек угодил в постель под алкоголем, потом ему неловко. Нужно с ней что-то делать, а он не знает, что, и как подступиться к стыдливой теме. Приходится врать, и значит снова унижать себя. Входить в секс и выходить из него красиво без вранья не учат. Мало кто умеет. Начинаются противоречия внутри, начинаются патологии, перверсии. Секс как форма близости вожделенна, но по невежеству извращается в уродство. Секс ни при чем, дело внутри, в его участниках.
Нужда все портит, а выжидать долго не хочется. Наслаждение нужно скорее, быстрее даже чем немедленно, только что там будет вместо наслаждения? Просто разрядка, но так не это уже работает. Мы слишком сложные системы для такого упрощения вопроса. Это опять вопрос близости, мы ищем ее. Любовь в расхожем толковании есть суррогат близости. Всего лишь один нашёл того, с кем может получить хоть что-то. Почувствовать в себе хоть что-то. Это не вопрос другого, это недостаток способностей. Близость придётся дождаться, чтобы была связь, а не плоское влечение.
