– Да-да, вы разумеется правы, я всё понял! Предлагаю достойную компенсацию вам и вашим друзьям за доставленные неудобства. По десять тысяч каждому!

– Ты в конец охренел?! – гневно прорычал ему в ухо Радченко, – Это по твоему достойная компенсация? Да я в день больше трачу! Жалкая подачка! Удавлю, гнида… – встряхнул он его.

– Я оговорился… по сто… – жалобно просипел тощий.

– Вот! Совсем другое дело, – довольно проурчал Андрей, ласково похлопывая его по спине, от чего того ощутимо потряхивало, – Завтра же деньги должны быть. Иначе мы вернёмся к нашему разговору… – многообещающе закончил он.

– Подожди, не отпускай его, – попросил я Андрея. В голову пришла неожиданная идея. Радченко кивнул и слегка того приподнял.

– Сколько вы должны денег его отцу, если не секрет? – повернулся я к Ярославе.

– Пять миллионов, – тихо ответила она, опустив голову, – Отцу срочно понадобились деньги для расширения бизнеса, а Дворницкие предложили хороший процент. У них один из крупнейших банков в стране. Вот только отец не обратил внимания на один пункт в договоре мелким шрифтом, что они имеют право потребовать рассчитаться досрочно, что в итоге и потребовали… Другие банки в срочном заёме отказали. Видимо, в сговоре с ними. Как выход из положения, Дворницкие согласились подождать, если бы я вышла замуж за это ничтожество. Даже не простить долг, а всего лишь подождать! С-скоты… Я отказалась. И вот результат…

– А зачем им эта свадьба? – не понял я, – Они же явно намного богаче вас?

– Но по положению намного ниже нас… – грустно улыбнулась она.

– Я понял… Как ты смотришь на то, чтобы помочь твоему отцу рассчитаться с долгом? Но при этом твоя репутация может пострадать… – спросил я, внимательно глядя на девушку.

– Плевать мне на репутацию, если это действительно поможет! – вскинулась она.

– Отлично. Так я и думал, – кивнул я своим мыслям и повернулся к мелкому подонку, даже не пытавшемуся трепыхаться в руке Андрея, – Ну что, говнюк, готов отправиться нары полировать?

– Что вы имеете виду? – жалобно простонал он.

– В тюрьму, говорю, готов отправиться? Нападение на дворянку с попыткой изнасилования… Лет на пятнадцать потянет.

– Ей никто не поверит! – с неожиданной яростью вдруг откликнулся он. Даже вроде вырваться попытался, но Андрей тут же его хорошенько встряхнул, и он опять обессиленно повис.

– Поверят, – усмехнулся я, – Я выступлю на её стороне свидетелем и слово наследника Морозовых явно будет более весомым, чем слово какого-то ростовщика. Господин Радченко, думаю, тоже на её стороне выступит, – тут Андрей молча кивнул, – К тому же, мы прямо сейчас пойдём в медкабинет и снимем побои. Вон у неё синяки на руках, на шее, царапины. Поверь, этого будет больше чем достаточно для того, чтобы на долго тебя запрячь за решётку. А какой это удар нанесёт по репутации вашей семьи… И представить страшно. С твоим отцом больше никто не захочет иметь дело. Акции банка моментально упадут в цене. Последствия этого хорошо себе представляешь?

– Представляю… – печально поник тот, – Чего вы хотите?

– Лично я – ничего, кроме тех ста тысяч, что ты пообещал мне и моему другу. А вот долг отцу госпоже Ярославы вам придётся простить. Иначе уже завтра ты окажешься за решёткой. И никакие связи вашей семьи тебе не помогут. Я лично позабочусь об этом.

Дворницкий молчал. Он бессильно висел в руке Андрея и яростно сверлил меня взглядом.

– Быстрее думай! – рявкнул я, – Три секунды на размышление! Две… одна…

– Я согласен! – выкрикнул тот.

– Отлично! – ухмыльнулся я, – Нисколько не сомневался в твоём благоразумии. Времени у тебя до завтрашнего утра. Если завтра утром госпожа Ярослава не подтвердит мне, что долг погашен, то уже в обед в полицию будет подано заявление о попытке изнасилования. А теперь всё, вали. У тебя мало времени. Андрей, отпусти его! – попросил я здоровяка. Тот разжал кулак, и тощее чмо мешком свалилось на пол. Встал и быстрым шагом выскочил за дверь. Его дружки поспешили следом.

– Не слишком ты с ним? Обвинит ещё в вымогательстве, – поинтересовался у меня Андрей.

– Пусть попробует, – благодушно отозвался я, – В итоге ему же дороже выйдет. А по-другому с ним и нельзя. Он из семьи ростовщиков. Его отцу принадлежит крупная сеть банков. Они только язык денег и понимают. Да и не будет он накалять обстановку, уж поверь мне. Завтра как миленький деньги принесёт и долг спишут. Для них пять миллионов – смешная сумма, абсолютно не стоящая того, чтобы сесть из-за неё в тюрьму.

– Ну, наверное, так и есть, – согласился он со мной, – И пошли уже отсюда. Там девушки заждались уже тебя.

– Да, пошли, – согласился я с ним и глянул на девушку, – Госпожа Ярослава, не желаете ли пойти с нами, перекусить? И постарайтесь какое-то время не передвигаться одной. Лучше всего, вызовите охрану. Мало ли что. И обязательно сходите снимите побои прямо сейчас!

– Спасибо за предложение, Михаил, но я вынуждена отказаться. И я обязательно последую твоим советам! – слабо улыбнулась она в ответ, – Сейчас дойду до медкабинета и сразу домой. Спасибо вам, господа! – она подошла и поцеловала в щеку сначала меня, потом Андрея. Тот аж побагровел от смущения и впал в ступор. Она ещё раз нам улыбнулась, и вышла. Я пошёл было тоже на выход и увидел, что Андрей продолжает стоять как парализованный. Я похлопал его по плечу. Ноль реакции.

– Ты жрать то идёшь?

– А? – отмер наконец он, – Разумеется!

Я заржал, он через секунду подхватил и так и смеясь, мы пошли обратно в клуб.

Диана Бернс молча стояла у окна и смотрела на давно опостылевшую картину. Серые угрюмые облака нависали над городом, а над самой землёй стелился вечный туман, обволакивая собой все дома и случайных прохожих. Вот и ещё один день подходил к концу, как брат-близнец похожий на все предыдущие. Как же она устала от этих серых будней. Каждый день одно и то же. Дом – школа, школа – дом, репетиторы – наставники, и снова всё по кругу, прерываемому редкими выходными, но даже тогда её не оставляли в покое, привлекая к различным заданиям на пользу клана. Каждый день, год за годом всё одно и тоже и конца этому видно не было… Тут в дверь постучали, вырывая её из царства меланхолии и тоски.

– Госпожа Диана, вас хочет видеть госпожа Элизабет, – заглянула в комнату служанка.

– Хорошо, Мэри. Спасибо. Сейчас приду, – со вздохом ответила Диана и стала быстро одеваться. Бабушка не любила, когда её заставляли ждать. Интересно, что ей нужно? Опять какие-то планы на выходные для пользы клана? В прошлые выходные ей почти всё воскресенье пришлось развлекать Джереми Тэтчера, пока бабушка разговаривала с его отцом. Её до сих пор передёргивало, когда она вспоминала его сальные взгляды. Выскомерный, невесть что возомнивший о себе тип. С каким бы удовольствием она втоптала его в грязь, но… Приказ есть приказ. Пришлось улыбаться и усиленно делать вид, что она в полном восторге от его тупых шуток. Будь её воля, она бы предпочла вообще больше с ним не видеться. Но… воли у неё не было. Скорее, она ощущала себя птицей, запертой в золотой клетке, и к тому же, с подрезанными крыльями. Даже если дверки этой клетки приоткроются, улететь она не сможет. Диана вздохнула и пошла к двери, перед выходом бросила взгляд в зеркало, чуть поправила свои длинные русые волосы, убрав непослушную прядь за ухо и поспешила к бабушке.

– Проходи, дорогая, – непривычно ласково встретила её бабушка, сидя в кресле у пылающего камина, протянув к нему ладони и любуясь танцующими в нём языками пламени.

– Ты хотела меня видеть, Элизабет? – настороженно поинтересовалась девушка, подходя ближе. Бабушка крайне не любила, когда ей напоминали о её возрасте и предпочитала, чтобы внуки звали её по имени. И такая доброжелательная встреча вызывала у неё лишь опасение. Ничего хорошего за подобным обычно не следовало. Бабушка так называла её так только тогда, когда давала ей какое-нибудь важное и сложное поручение.