Джозеф замолчал, и в зале установилась мрачная, напряженная тишина.

Лорд Йорес шумно вздохнул, красноречиво показывая свое отношение к словам Джозефа.

– Согласно уставу Совета Анклавов, голосование по данному вопросу будет проходить завтра в этом зале, с самого рассвета и до полудня.

Эти слова традиционно служили сигналом к окончанию очередного заседания Совета, и участники начали расходиться, скрипя отодвигаемыми креслами по каменным плитам. Какие-то лорды спешили первыми покинуть зал и поскорее оказаться на свежем воздухе. Некоторые выходили маленькими группами, вполголоса обсуждая заседание или какие-то свои дела. Лорд Йорес, как бы подтверждая собственный статус, спокойно продолжал сидеть, выслушивая доклад одного из своих управляющих. Многие члены Совета, проходя мимо Главы Совета, поклоном или словом старались выразить свое уважение. Джозеф внимательно следил за этим официальным ритуалом, подмечая и запоминая каждую мелочь: кто, что и как сделал или сказал и, самое главное, как на это отреагировал сам Йорес. Некоторых он не глядя приветствовал кивком головы, кого-то не замечал или по крайней мере делал вид, но были и те, кого он явно выделял среди остальных.

Заметно разочарованный результатами заседания, Джозеф встал, едва склонив голову перед Главой Совета, и быстрым стремительным шагом вышел на улицу, где его уже ждали некоторые из наиболее лояльных к нему лордов и его собственные люди.

– Милорд, как прошло заседание? – без долгих предисловий и в некоторой степени игнорируя установленные порядки, обратился к Джозефу Ричард – его друг и главный помощник по любым вопросам. Некоторые из членов Совета удивленно переглянулись, но большинство давно знало Ричарда и то, как его ценил и уважал Джозеф.

– Так, как мы и ожидали, Рич. Хотя, признаюсь честно, я, как какой-нибудь безбородый мальчишка, стоящий под окном своей возлюбленной, до последнего наивно надеялся на чудо. – Он горько усмехнулся, на секунду давая волю эмоциям. – К счастью, я не один сражаюсь на этой войне, и мою глупую наивность вы, друзья мои, компенсируете трезвостью ума и четким расчетом. Независимо от результатов завтрашнего голосования все вы знаете, что делать.

Джозеф встретился взглядом с каждым из собравшихся, некоторые кивали в подтверждение, но никто не проронил ни слова. Все, что нужно, было сказано накануне вечером или за день до того. Джозеф одобрительно улыбнулся.

– Хорошо. Время разговоров исчерпало себя, и нам предстоит еще многое сделать. Милорды…

Он кивнул и молча зашагал к резиденции. Ричард коротко поклонился и отправился следом за своим лордом.

Они шли бок о бок по знакомым улицам ставшего для них родным города. Устав Совета запрещал проводить собрание в анклаве созывающего его лорда. Поэтому призыв был отправлен от имени другого правителя, а Джозеф использовал все доступное ему влияние, чтобы для проведения Совета был выбран именно его анклав. И сейчас он был особенно рад, что в этот сложный и даже опасный момент своей жизни он находится дома.

– Есть что-нибудь, требующее моего срочного внимания этим утром? – Вопрос был скорее риторическим, и Джозеф просто пытался завязать разговор, чтобы отвлечься от тяжелых мыслей. Ричард мельком глянул на друга и пролистал свои записи.

– Думаю, нам стоит потратить немного твоего драгоценного времени и зайти к Железному Грегу. – Он заговорщически улыбнулся. – У него есть для тебя кое-что интересное.

Джозеф в очередной раз поразился проницательности своего старого товарища и, недолго думая, свернул в ближайший переулок. Они миновали несколько тесных жилых кварталов; прошли мимо конюшен, где яблоку негде было упасть от скакунов прибывших на Совет гостей; оставили позади шумные продуктовые склады, где с утра до вечера принимали и выдавали съестные припасы, привозимые со всего анклава и доставляемые от соседей; и наконец вышли к приземистому строению с изображением молота и наковальни на фасаде.

Дом Железного Грега, как и положено, находился в районе мастеровых, наполненном несмолкаемым звоном металла, стуком молотков, прерывистым визгом пил и еще сотней разных звуков – неповторимой какофонией, знакомой каждому, кто хоть раз бывал в этом месте. Джозеф и Ричард пересекли небольшую площадку, заваленную различными материалами, заготовками и недоделками, аккуратно перешагивая через те, что мешались под ногами. В этом беспорядке копалось несколько человек в фартуках и рабочей одежде, выискивая что-нибудь, что уже выброшено их соседями, но еще может пригодиться им. Мастерская, к которой они шли, не отличалась ни размерами, ни расположением и для постороннего человека, скорее всего, потерялась бы среди множества таких же. Но Джозеф уверенно направился именно к ней и без стука толкнул входную дверь, выпуская на улицу облако сухого горячего воздуха, исходящего от большой жаровни в дальнем углу.

Не успели они шагнуть за порог, как резкий оклик буквально пригвоздил их к месту.

– Кого там еще нелегкая принесла в такую рань?! – Сухой, каркающий голос добавлял враждебности и без того откровенной грубости говорившего. – Говорите, чего надо, и убирайтесь. Я занят!

Джозеф и Ричард переглянулись, обменявшись понимающими улыбками.

– Грег, дружище, это мы. – Ричард говорил спокойным тоном, давно привыкнув к скверному нраву хозяина. – Прости, что отвлекаем тебя от работы, но ты говорил, что у тебя есть что-то интересное для Джозефа.

Послышались торопливые шаги, и Грег, владелец мастерской и лучший кузнец в городе, появился в проеме, ведущем в одну из боковых комнат. Он громко охнул, увидев вошедших.

– Лорд Джозеф! Прощу простить мне мою грубость. Я не ждал вас так рано. – Он поспешно склонился в знак почтения. – Ричард, как всегда, рад тебя видеть у себя в гостях! – Несмотря на доброжелательные слова, взгляд Грега не сулил Ричарду ничего хорошего. Хозяин явно решил сделать его виноватым в этой досадной оплошности по отношению к лорду анклава. Грег снова повернулся к Джозефу. – В это время ко мне обычно заходят только попрошайки и торгаши хламом. Или, что еще хуже, соседи. Район мастеровых, говорите? Ха! Его давно пора переименовать в район бездельников и лоботрясов! Только и делают, что слоняются туда-сюда. Не понимаю, когда они находят время на работу.

– И тебе привет, мастер Грег. – Джозеф воспользовался паузой в бесконечном ворчании хозяина и слегка склонил голову, как делал каждый раз. – Тебя послушать, так все в этом городе сделано лично тобой. Но насколько я знаю, ты много лет не прикладывал свой молот ни к плугу, ни к ободу для колеса, ни даже к наконечнику копья или боевому топору. Тогда откуда же берется все это добро? В моем анклаве каждый воин имеет на поясе меч, а каждый фермер – плуг. Разве это не результат работы твоих соседей, мастер Грег?

– Тоже мне, работа… – Кузнец фыркнул, выражая свое презрение ко всем этим плугам и топорам. – Милорд, пойдемте, я вам покажу, что такое настоящая работа мастера-оружейника.

Не дожидаясь ответа, Грег развернулся и пошел к неприметной дверце в углу мастерской, скрытой от чужих глаз стеллажами и ящиками. Джозеф и Ричард двинулись следом. После того, как хозяин ключом, висящим у него на шее, отпер дверь, они оказались в небольшой комнате, обстановка в которой разительно отличалась от всего того, что можно было увидеть снаружи. Тут царил идеальный порядок и четкая организация: верстаки, стеллажи, стойки для доспехов и изделий… Это была святая святых мастера Грега, его личная мастерская, в которой запрещалось работать кому-либо из его учеников и подмастерьев и в которой он создавал лучшие свои работы.

– Сколько раз я бывал тут, а все равно каждый раз захватывает дух. – Джозеф краем глаза заметил, что Грег приосанился, как случалось каждый раз, когда хвалили его мастерство. – Не представляю, чем еще ты можешь удивить нас.

Не произнеся в ответ ни слова, кузнец сдернул покрывало с одной из стоек, открывая взорам гостей развешанные на ней элементы доспехов. Первое, что бросалось в глаза, – необычные цвета и отсутствие привычного металлического блеска, которым обладает даже та броня, что изначально покрыта тканью или кожей, ведь всегда на виду стыки и сочленения, а также различные петли и заклепки. С другой стороны, в этих доспехах не было ничего нового: та же тканевая основа, к которой изнутри крепились пластины, правда, более мелкие, нежели те, что доводилось видеть Джозефу. Их размеры можно было оценить по небольшим выпуклостям, что проступали сквозь темное покрытие, но никаких краев или граней видно не было. Точно так же отсутствовали шляпки гвоздиков или заклепок, обычно удерживающих защитные пластины на своих местах.