– Тебе не стоит присутствовать при нашем разговоре! – решительно заявил Зуич.

Яшка с сочувственной гримасой вышел во двор. Изнутри его распирала радость, какой он давно не испытывал. Он хотел взлететь на забор и что есть мочи заорать: «Ура-а! Я это сделал! Клуша спасена-а-а!» Но вместо этого решил найти Тимоху и как следует поиздеваться над ним напоследок, перед тем, как дед Зуич вышвырнет его вон. Он намеревался первым сообщить эту страшную новость – Тимоха снова бездомный, а Яшка – единственный любимец деда Зуича. Тимохе ничего не останется, как покинуть Новые Ряженки, и Клуша будет для него недосягаема.

Яшка бегал по двору в поисках кота. Прибежал к сараю, потом к бане – Тимохи нигде не было! Раздосадованный Яшка решил дождаться его на террасе.

– Ух, ты! Здорово придумали! – восторгалась Анфиска. – И они ничего не заподозрили?

– Откуда? Всё было продумано гениально! Ты бы видела тот план! Я просто обалдел! Пискуш – это талант! – Тимоха делился радостью с Анфиской, не скрывая своего волнения. – А когда я намекнул Яшке о Клуше, он весь побелел от страха! Если честно, я на момент даже пожалел его. А потом он снова стал злокозненным демоном! Но это ещё что! Позавчера к деду Зуичу приходила одна особа. Она не из Новых Ряженок. Уговаривала его уехать с ней навсегда.

– Ты это сам слышал? – Анфиска выпучила глаза.

– Да. Я как раз на печке за занавеской сидел и всё видел. Она очень странная, хоть и красивая. Агатой зовут. Дед Зуич сначала ей не обрадовался, они разговаривали не понятно о чём, а потом песню запели на чужом языке. Тут вот какое дело, – Тимоха оглянулся, будто их мог кто-то услышать, кто-то совсем недоброжелательный, и тихо продолжил:

– Дед Зуич что-то или кого-то ищет! Он так и сказал: «Я должен её найти, для этого я сюда и прибыл!» – многозначительно произнёс Тимоха последнюю фразу, будто это была тайна за семью печатями.

– Ух, ты! Знать бы, что он ищет! – Анфиску рассказ Тимохи будоражил сильнее ворованной капусты в огороде бабы Зины. – Не знаешь, когда она вновь появится?

– В том то и дело! Я уснул на печке, когда они непонятную песню пели. Она как колыбельная.

– Печка?

– Песня!

– Жаль!

– Что жаль? – не понял Тимоха.

– Теперь мы не знаем, придёт ли она снова. А если придёт, то когда? – У Анфиски был растерянный вид.

– Я даже спросить не могу деда Зуича об этом! – сокрушался Тимоха.

– Почему?

– Не могу же я признаться, что подслушивал и подсматривал, сидя за занавеской.

– Почему? – снова недоумевала Анфиска. – Ты – домашний кот. Ходишь в доме, где тебе заблагорассудится, спишь, где нравится: хочешь – на печке, хочешь – на стуле, а хочешь – на кровати деда Зуича. Тебя же не выгоняли во двор, когда она явилась. Ты преспокойно мог лежать в кресле-качалке и всё слышать!

– Анфиска! Ты просто – гений! – воскликнул Тимоха, вскочив на задние лапы и лизнув Анфиску в морду. – Теперь я могу смело обо всём расспросить деда Зуича!

– Ещё раз назовёшь меня Анфиской – так бодну, будешь лететь до соседнего забора! – обиделась Анфиска.

– Прости! Ну, прости! Это я от радости!

– Даже от радости! Всё равно бодну!

– Я понял, Анфиса! Не сердись! А как там баба Зина поживает? – Тимоха быстро сменил тему.

– Что с ней станется? По-прежнему меня гоняет, всех ругает, расправой угрожает! Всё, как всегда.

– Тебя гоняет? Ты снова лазила в её огород? Я же тебя предупреждал!

– Не залазила! Мне Гамлет капусту через забор таскал! Она как-то увидела и погнала меня от забора. Но Гамлета не тронула. Баба Зина его любит.

– Сомневаюсь, что она вообще способна хоть кого-то любить! А как же её Клуша?

– Они теперь с Гамлетом – не разлей вода! За птичьим двором вместе приглядывают. Вот что, – предупредила Анфиска, – я тоже постараюсь что-нибудь разузнать, когда Зуич к нам за молоком придёт. Вдруг, они с Лукерьей секреты обсуждают!

– Точно! Зуичу кроме как с Лукерьей секреты не с кем обсуждать во всех Новых Ряженках! – иронично заметил Тимоха. – Тут жителей-то – баба Зина да Лукерья! Ну, и мы, конечно! Не с Яшкой же ему беседы вести! Стоп! – Тимоху осенило. – А почему бы и нет?

– Что – нет? – насторожилась Анфиса.

– Я несколько раз слышал, как дед Зуич с Яшкой о чём-то важном беседовали, тихонько так. Вдруг, дед Зуич ему свою тайну поведал?!

– Яшке? Не-е-е! – заблеяла Анфиса. – Не вижу никакой связи Зуича и Яшки, да и смысла тоже.

– А вот я сейчас побегу и узнаю, правильно ли ты не видишь!

– Чего не вижу?

– Ничего не видишь! Ну, я про связи и смысл, – опередил Тимоха Анфису, готовую уже как следует его боднуть.

– Ты хоть иногда думай, что говоришь! – обиженно потребовала Анфиска.

– Обещаю! – заверил её Тимоха. – Постарайся выяснить у Гамлета как можно больше о Клуше! – Тимоха рванул к дому.

– Жду новостей! – уже вдогонку ему крикнула Анфиска.

Поджидая Тимоху на террасе, Яшка с каждой минутой терял надежду на свой ядовитый триумф. Он ещё не знал, что у Тимки есть свой кошачий лаз с другой стороны террасы. Пробравшись домой через этот лаз, Тимоха устремился к месту, где обычно стояли его блюдца. Но там он их не обнаружил.

– Скажи-ка мне Тимоха, когда у тебя с твоим другом состоится следующее представление? – услышал Тимка за спиной голос Зуича.

– Какое представление? С каким другом? – испуганно переспросил Тимоха. На него накатывало волнение, словно снежный ком.

– Да с таким малюсеньким с белой чёлкой, который под полом живёт! – Зуич внимательно смотрел на кота. Интересно, как Тимка выкрутится.

Тимоха почувствовал, как у него похолодело внутри. Он испуганно вытаращил янтарные глазища на Зуича, потом встал на задние лапы. Все слова застряли у него глубоко в горле. Единственное, что он смог выдавить из себя – это глухой кошачий вопль.

– И это твой ответ? – строго спросил Зуич.

На самом деле эта изворотливость и желание спасти друга, дружба Тимохи с мышью, ради которой тот рисковал быть выгнанным на улицу, радовала Зуича. Но он решил, во что бы то ни стало дать понять Тимохе серьёзность положения, в котором тот оказался. А главное – посмотреть на дальнейшее его поведение и решения, которые Тимоха примет.

Тимоха виновато закрыл лапами мордочку, а спустя мгновение попытался начать рассказ о том, как Пискуш стал его другом, как он дал ему слово, а потом спас от Яшки, и как они с Пискушем договорились показать мышиную охоту, которая поможет Тимохе остаться жить у Зуича. Ведь он так этого хотел, потому что успел полюбить деда Зуича. Но открыв рот, Тимоха почувствовал, как у него ссохлось в горле. Он не смог вымолвить и слова.

– Ну, что же ты молчишь? – настаивал дед Зуич. – От стыда слов не найти?

Тимоха покрутился возле печки, где стояли его блюдца, шлёпнулся на спину, постукивая лапой по горлу. Он надеялся, что после нескольких глотков воды сможет объясниться с Зуичем.

– Ещё одно представление? Да ты прирождённый артист! – Зуич не сразу заметил, что с Тимохой что-то не так. Он ждал, пока тот перестанет кувыркаться и стучать лапами по горлу.

Тут Тимка вспомнил – вода была не только в его блюдце. Он вскочил и подбежал к раковине, запрыгнул на неё и принялся слизывать оставшиеся там капли!

– Ой, Тимка, я совсем не подумал о воде! – Зуич налил ему полную миску.

Тимоха жадно лакал воду; к нему потихоньку возвращались спасительные мысли. А одна из них сообщила, что лакать можно куда медленнее. Ведь пока он пьёт воду, Зуич не станет беспокоить его своими расспросами.

Тимоха уже только смачивал кончик языка в воде, спокойно обдумывая свой ответ. Он понимал, что за свою ложь, так или иначе, останется на улице. Но зато Пискуш не пострадает. Ему на ум пришла одна гениальная идея! Он передумал рассказывать деду Зуичу правду, которую собирался рассказать ещё три минуты назад. Эта идея заключалась в том, чтобы изменить Пискуша до неузнаваемости!