– Давай, начинай сначала, – угадывая мысли Тимохи произнёс Зуич и погладил его по голове.

Почувствовав, что от деда Зуича никакой опасности нет, Тимка начал свой рассказ.

– Когда-то, очень давно, а вернее совсем недавно, ко мне по отчеству обращалась почти вся деревня! – Тимоха важно поправил лапой усы. – Деревня эта недалеко находится, Васютики называется.

– Так, значит, ты, запачкавшись до ушей, бежал из Васютиков сюда, в Новые Ряженки, чтобы всего лишь помыться? – переспросил дед Зуич

– Ну, да! То есть, нет! Не совсем помыться! То есть, помыться, но не только! Я тут жить собираюсь!

– Вот как! А в Васютиках, получается, тебе плохо жилось? – Зуич прищурил глаза, сдерживая в усах улыбку.

– Что ты, дед Зуич! Жилось там прекрасно! – воскликнул Тимоха. – Все обращались ко мне с почтением: «Тимофей Котофеич!» Только хозяевам позволялось меня Тимохой кликать.

– А за что такая честь, скажи на милость? – с деланным удивлением спросил Зуич.

Спрыгнув с лавки, Тимоха напустил на себя больше важности, и расхаживая туда-сюда по комнате, продолжил.

– Знал бы ты, дед Зуич, сколько я соседей выручил, давая им вовремя нужные и важные советы! – Тимка поднялся на задние лапы. – Да просто не сосчитать! – он раскинул передние лапы в стороны, показывая необъятное количество соседей.

– Это твои советы заставили тебя бежать сюда без оглядки? – со смешком спросил Зуич.

Тимоха остановился и, глядя Зуичу прямо в глаза, начал воодушевлённо рассказывать:

– Хозяйский сын, Борька! Я ему хороший совет дал, как хозяйских кур от лисы уберечь! Я же не знал, что он капкан прям возле курятника поставит! А когда в нём прихлопнуло их любимого петуха, Борька с перепуга всё хозяйке рассказал. Куры в отчаянии долго в себя прийти не могли! Так рыдали, так рыдали! – Тимка схватился за голову, демонстрируя, как рыдали куры. – А я, как только увидел летящие в меня ботинок, ведро и другую хозяйскую утварь – сразу бежать! Вот, к тебе отдохнуть забежал!

– Выходит, ты любишь давать советы? – подытожил Зуич.

– А как же без советов, ежели люди своей головой плохо думать стали?

– Это точно, – вздохнул Зуич. – Куда теперь отправишься?

– Так далеко я ещё не заглядывал. – Тимоха огляделся по сторонам. – Знаешь, а у тебя тут так уютненько! Мне бы только отдохнуть с дороги… – он принял жалостливую морду.

– А что ты умеешь делать? – спросил Зуич, догадавшись, что Тимке больше некуда податься.

– Да я… – Тимоха запрыгнул на лавку, потом на колени деда Зуича.

– Кроме советов! – перебил Зуич воодушевлённо настроенного перечислять свои «заслуги», кота.

– А вот что скажешь, то и буду делать! – уверял Тимка.

– Хорошо! Можешь остаться у меня! – Зуич погладил Тимоху. – Будешь мышей ловить!

– Да я этих мышей… – Тимоха соскочил с лавки.

– Но сначала перестанешь хвастать и никаких больше советов! С этим я сам справлюсь, – скорее себе, чем Тимохе добавил Зуич, вставая из-за стола. – А сейчас, дружок, надо тебя, действительно, как следует вымыть. Вон как наследил в доме! Пойдём.

– Куда? – настороженно спросил Тимоха.

– В баню!

«Опять нужно ловить мышей, – с досадой подумал Тимоха, – неужели жить у людей можно только за ловлю мышей? Почему нельзя жить просто так, потому что тебя любят?» – вздохнул Тимоха и побежал вслед за Зуичем.

Они вышли из дома и направились в рядом стоящую пристройку. Это была баня. В предбаннике Зуич снял с гвоздя висевший на нём большой таз, щётку, нагрел воду и как следует вымыл кота Тимоху, подсушив его опосля полотенцем. Тот стряхнул с себя остатки воды, умыл лапой мордочку и, глядя на Зуича, замурлыкал.

Перед Зуичем стоял рыжий и пушистый котёнок с расфуфыренным хвостом, янтарными глазами и кисточками на ушках, как у рысёнка.

– Вот, теперь ты выглядишь намного лучше! – воскликнул Зуич. – Очень похож на домашнего кота! – весело подчеркнул он.

– НЕДОМАШНИМ я всего-то четыре часика побыл! А так всегда был домашним. – Тимоха продолжил облизывать лапу. Зуич заметил одну странность: на передних лапах Тимохи было по шесть пальцев вместо пяти!

– Странная штука, эта ваша баня! – закончив с лапой, сказал Тимоха.

– Это почему же она странная? Баня как баня!

– Она всю сытость вымывает! Только, вроде, поел, сходил в баньку, и снова голодный!

– Ах, вот оно что! – засмеялся Зуич. – Это верно, после баньки аппетит приходит!

– А он у меня и до баньки не уходил…

– Ой! Да ты же голодный, поди!? Идём в дом, я тебя сметаной угощу!

Зуич и Тимоха направились в дом.

– Дед Зуич, а ты в доме один живёшь? – издалека начал Тимоха. Он знал, что третий – всегда и везде лишний. И уж очень ему хотелось быть у деда Зуича единственным любимчиком.

– Нет, Тимоха, не один! – ответил Зуич.

– Как? С кем же? – Тимоха остановился. На его мордочке было большое удивление и одновременно огромное разочарование. Он был уверен, что кроме деда Зуича в доме никто не проживает, и будут они с Зуичем жить вдвоём весело и счастливо!

– Есть тут одна наглая рыжая морда, – усмехнулся Зуич, с интересом наблюдая за Тимохой.

– Наглая рыжая морда? – удивился Тимоха. Задумавшись на мгновение, он понял, что речь идёт о нём и радостный побежал вслед за Зуичем.

Вернувшись в дом, дед Зуич открыл дверцу холодильника.

– Вот, Тимофей, тебе сметан… – Зуич не договорил. – Ай, ай, ай! Как же я забыл!

– Что забыл? – Тимоха в два прыжка был возле Зуича.

– Сметана-то закончилась, а к Лукерье я сходить забыл.

– Это ничего! Мне и молока достаточно будет!

– Молока тоже нет. Вот что! Ты меня, Тимка, тут подожди, а я к Лукерье Филипповне за молоком да сметаной схожу. Это в соседнем доме.

– Дед Зуич! А много молока Лукерья даёт?

– Ежели с утра хороший надой, то достаточно. Но ведь мне одному много и не нужно.

– Так теперь же нас двое! И доиться Лукерья должна тоже вдвое больше. Я очень люблю молоко и сметану, – Тимоха тёрся возле ног Зуича.

– Лукерью доить нельзя…

– Почему? – не дал договорить удивлённый Тимоха. – Любую козу, если она не козёл, можно доить!

– Лукерья Филипповна не коза, – рассмеялся дед Зуич, – хотя иногда и «бодается»… – добавил он уже сам себе.

– Кто же она тогда, если бодается? – Тимка вновь вскочил на задние лапы.

– Это я так сказал. Лукерья Филипповна – хозяйка двух коз. Одна из них даёт молоко, а я покупаю его у Лукерьи.

– Ах, вот оно что!

– Я скоро приду. Из дома не выходи, дверь никому не открывай! – взяв с полки глиняный кувшин, Зуич вышел во двор, плотно закрыв за собой дверь.

– Не дай им себя забодать! – выкрикнул вслед Зуичу Тимоха, но тот его уже не слышал.

– Йо-хо-о-о! Какой всё же я везунчик! – радостный Тимоха запрыгнул на лавку, потом на стол, затем на занавеску, качнулся на ней пару раз, спрыгнув в любимое кресло качалку Зуича.

Раскачивая его до предела, он вознамерился запрыгнуть с него прямо на печку, но кресло раскачалось так сильно, что Тимка пролетел мимо лежанки, и стукнувшись об стенку печной трубы, сполз на пол. Стряхнув с себя остатки «прыти», он важно зашагал к большому комоду с зеркалом. Запрыгнув на него, он гордо оглядел себя в зеркале со всех сторон, подняв пушистый хвост.

– Да! Я – везунчик! Вне всякого сомнения! – произнёс Тимка, довольный собой и запел, приплясывая:

Я везунчик, везунчик я!

Я и Зуич теперь семья!

Вот теперь мы с ним вдвоём

Так прекрасно заживём!

На рыбалку станем ходить

Рыбку мне будем ловить!

Я наведу порядок тут,

Ну, а мыши – подождут!

У меня есть новый дом!

И теперь хозяин в нём

Зуич и, конечно, я –

Мы теперь одна семья!

Новые Ряженки!

Лучше, чем Васютики!

Возле леса у реки.