Новые Ряженки!

Он тут же вспомнил Борьку, мальчика лет одиннадцати, у которого жил, свою подругу корову Марту и то, как трусливо сбежал от них. Тимка любил и Борьку, и Марту, но ему страшно было возвращаться назад, тем более после того, что там случилось.

Тимоха ещё раз посмотрелся в зеркало. Довольный началом новой жизни, он спрыгнул с комода и побежал осматривать своё новое жилище.

Глава 2

СТАРИК ЗУИЧ

Старика Зуича всегда привлекали места с первозданной природой, свежий воздух и, конечно же, водоём – река или озеро, где он мог бы ловить рыбу. Рыбалка – это одно из его любимых занятий.

И вот, после многолетних поисков такого места, – ведь найти его с каждым годом становилось всё труднее и труднее из-за жадности и алчности людей, – он его, всё-таки, нашёл.

Места тут очень красивые. Природа радует глаз. По весне весело щебечут птицы, а верхушки деревьев треплет свежий ветер. Лес за деревней густой, с редкими тропинками, и старик Зуич всегда любил подолгу по нему бродить, слушая журчание ручья, щебетание птиц, постукивание дятла, считая, сколько раз прокукует кукушка. Он постоянно задавал себе вопрос: интересно, какие звери проживают в нём, много ли их, доведётся ли ему кого-нибудь встретить, кроме белок и зайцев?

Летом в лесу очень много грибов и ягод. Уже с середины весны и до поздней осени старик Зуич ходит в лес со своей большой корзиной, собирает грибы, ягоды и лекарственные травы. Собирает он их в большом количестве – чтобы и летом насытиться, и запастись до следующего урожая.

Грибы он маринует и засушивает на зиму, а ягоды замораживает, варит варенье, джемы и компот. Травы у него сушатся разные – от всяких болезней, случись что. Уж в этом Зуич очень хорошо разбирается.

С наступлением зимних морозов лес становится сказочным. Ажурные деревья стоят как зачарованные, сосны и ели одеваются в снежные шапки и шубки, и только озорные белки играют в догонялки, нарушая эту сказочную тишину. В это время года Зуич любит прогуливаться по скрипящей от мороза заснеженной тропинке и подкармливать синичек да снегирей, свиристелей да соек. Прилетали даже клёст, щегол и королёк.

«Надо непременно сделать несколько кормушек для птиц», – думал он.

Никто не знал, откуда и когда старик Зуич появился в Новых Ряженках – его дом был построен первым. Но все считают его мудрым старцем (хотя для старца он довольно молод) с острым чувством юмора, способным дать дельный совет, если потребуется.

«Вот, решил жить в покое и просветлении вдали от городской суеты и мест скопления людей, возле девственной природы», – рассказывал он тем, кто слишком интересовался его жизнью. Лишь только он один знал истинную причину поселения в Новых Ряженках, которую от всех скрывал.

Старик Зуич был скорее жилистым, нежели худощавым, роста выше среднего, примерно шесть футов и один дюйм, то есть около ста восьмидесяти шести сантиметров. Движения его были уверенные и чёткие. Его борода с лёгкой проседью наполовину прикрывала шею, помогая время от времени прятать в ней улыбку, когда он понимал, что общается с человеком недоразвитым, но хвастливым и уверенным в своей изрекаемой глупости. Из-за седины в бороде и на висках он называл себя «дед Зуич» вместо «Зуич». Это подчёркивало его солидность и мудрость. Никто с уверенностью не мог определить его возраст. На первый взгляд всё в Зуиче казалось понятным. Но, вот глаза…

От живого взгляда его серо-голубых глаз исходило тепло, согревающее и вселяющее уверенность. Но иногда он был настолько холодным, колючим и пронзительным, что от него мурашки бежали по спине, и не оставалось сомнений, что тебя полностью «просканировали» и прочли все твои мысли – правдивые и не только.

Когда соседи приходили к Зуичу за советами, он очень радовался тому, что дома всего два. Но за советами приходили так часто, что казалось, Новые Ряженки – это большая деревня, а не живописное местечко с тремя домами.

По соседству с Зуичем проживали: Лукерья Филипповна – в доме к нему поближе, и баба Зина – в доме, который подальше. Время от времени они захаживали к Зуичу, как правило, со своей родственницей или родственником. А бывало, что и несколько человек сразу ожидало на его веранде совета да помощи Зуича.

Кто они и кем приходятся Лукерье Филипповне и бабе Зине, Зуич не знал. Однако он недоумевал, как столько людей может разместиться в этих двух домах. И только спустя какое-то время ему стало известно, что они – дальние родственники его соседок, живущие в других деревнях.

Стоило только Лукерье Филипповне встретить старика Зуича где-либо на улице, на ярмарке или возле церкви – она тут же начинала заигрывать да кокетничать, а в конце своего «представления» всегда норовила его шуткой огорошить, но не всегда понимала, что для этого остроумие нужно, а не глупость несусветная.

Поскольку Лукерья была женщина добродушная, отзывчивая, да и молочко свежее всегда можно у неё купить, Зуич к ней относился с теплотой, а к её шуткам снисходительно, – он пытался весело смеяться над ними, что выходило у него не совсем хорошо и естественно. Трудно было понять: над шуткой или самой шутницей смеётся старик Зуич.

А чтобы она, чего доброго, не обиделась, он всегда ей на шутку отвечал: «Лукерья Филипповна, Вы, как всегда, очаровательны!» И довольная собой Лукерья топала домой или по своим делам, считая, что день удался.

Лукерья держала у себя двух коз – Розалию, дающую молоко, и её козочку-дочку, свою любимицу – Анфису, которая, в свою очередь тоже была привязана к Лукерье Филипповне, а чаще к забору, поскольку очень любила убегать из дома и забираться в огород бабы Зины.

Баба Зина без конца гоняла Анфиску со своего огорода и грозилась, что в следующий раз непременно её поймает и продаст любому на ярмарке, кто только сможет увезти её подальше с глаз долой. Но Анфиска по-прежнему бегала по чужим огородам, не обращая внимания на угрозы, и этим ещё больше злила бабу Зину.

Анфиса предпочитала не обращать внимания на всё, что её абсолютно не интересовало. На все возмущения и замечания со стороны соседки, она любила «включать тупость» на морде, хлопать большими глазами, давая всем понять, что она нисколько не соображает, что от неё хотят. Придуривалась она до тех пор, пока не увидит, как к ней уже несутся с палкой. Тогда она живо «выключала тупость» и пускалась наутёк, дожёвывая по дороге лист капусты с чужого огорода.

Баба Зина, в отличие от Лукерьи Филипповны была менее приветлива, если не сказать, что совсем неприветлива. Ворчание её повсюду сопровождало, жадность покоя не давала, а зависть и вовсе душила. Потому-то она очень рано стала бабой Зиной, а не Зинаидой Матвеевной. Животных она совсем не любила – считала, что они только едят и гадят повсюду, а толку от них никакого, разве что от курей да уток, которых держала в сарае для разведения. «Они хоть яйца несут, да на мясо идут!» – рассуждала она. Но, несмотря на это, были у неё два любимца – курица Клуша и гусь Гамлет. Чувствуя особенную привязанность к ним бабы Зины, они с важным видом шествовали везде, где вздумается и считали, что только от них зависит порядок на птичьем дворе.

Дед Зуич не любил, когда его часто беспокоили, но советы давать любил. Он давал советы, как лечить насморк, печь вкусный домашний хлеб, воспитывать ребёнка, собирать грибы, выращивать морковь и тыквы, ходить зимой на лыжах и чинить электричество, которое, кстати, совсем недавно появилось в деревне Новые Ряженки. У него всегда были ответы на все вопросы.

Глава 3

У ТИМОХИ НОВЫЙ ДРУГ

В дальнем углу одной из комнат Тимка увидел большой сундук, сделанный из дуба. Он обошёл и обнюхал его со всех сторон.

Сундук показался Тимохе просто огромным. Заметно потёртое и поцарапанное дерево пахло старинной древесиной. По краям он был окован железными полосами с просечённым узором. На нём висел большущий замок. По бокам с двух сторон свешивались кованые ручки. Было видно, что этот старинный, но ещё крепкий сундук передавался из поколения в поколение и немало видывал.