Мы подошли к большому перекрёстку и встали у светофора.

– А чего ты на него вообще налетел? С виду ты – тепличное растение.

Слишком честный удар ниже пояса. Андрей был прав, поэтому его слова и воспринимались колко. Сначала мне хотелось его толкнуть и с гордо поднятой головой свалить в закат, но ведь бесполезно: уйти сам всё равно не мог, а гордо ползти вряд ли бы получилось.

– Нет, – вслух отрицал я. Зелёный свет – зебра под ногами: одна полоска, вторая… десятая. – Енот не может быть растением. А вообще, просто он – придурок.

Мы оказались на другой стороне и двинулись в сторону той самой остановки. С неба снова начал покрапывать дождь, и вдалеке даже сверкнула молния.

– Аргументный аргумент. И какие у тебя критерии придурков? А то вдруг я тоже попадаю под них.

Прогремел гром.

– Нет, ты не придурок, ты же ёж, – я посмотрел на его влажные волосы. Повязка уже сползла на лоб, по которому то ли капелька пота стекала, то ли дождя. Наверное, прохожие сочувствовали всё же Андрею: тащить два рюкзака и меня – не самое простое занятие.

– А ежи не могут быть придурками?

Я повёл плечом и, немного подумав, ответил:

– Ну, если они обижают друзей енотов – то могут.

Добравшись до остановки, мы грохнулись на лавочку под козырьком. Что там, у озера, что тут – ничего не изменилось. Снова дождь, снова остановка и снова мы говорим про ежей и енотов.

– Тогда лучше твоих друзей не обижать, – отдышавшись, улыбнулся Андрей, повернув ко мне голову. – А то ещё изобьёшь меня и задушишь.

– Тебя – нет, – хмыкнул я. – Ты мне, можно сказать, жизнь спас. Так что я твой должник.

– Договорились, – подмигнул Андрей и, сняв повязку, растормошил волосы. Они слиплись множеством мелких сосулек, отчего он ещё больше стал напоминать ежа. – Ну, куда дальше? – снова повязал повязку на руку.

Я кивнул в сторону дома, до которого ещё пилить и пилить, но уж очень мне не хотелось утруждать Андрея, однако он не принял мои возражения. Мы не стали дожидаться, когда перестанет лить дождь, и попёрлись прямо под ливнем.

Мечты сбываются! Я промок до ниточки, прямо как в детстве, и мне было невероятно хорошо. Андрей постоянно косился на меня счастливого, но его взгляд и прикосновения уже не пугали. Да и вообще – я же сам сбежал с ним, сам решился, переступив через дурацкий внутренний барьер. Или это он мне приказал с помощью чипа в мозгу, кто знает?

– А сам-то ты где живёшь? – громко поинтересовался я, пытаясь перекричать дождь, когда мы ковыляли мимо кукурузного поля. Если у частного сектора дорога была ещё более менее, то тут земля стала совсем скользкой, и я боялся снова свалиться: на этот раз меня уже будет сложно поднять, я просто сдамся и не буду двигаться. – Далеко тебе потом переться?

– Ну, если честно, там же, где и ты.

Вот это совпадение. С ним – одни сплошные совпадения. Будто он – мой брат-близнец, скорее всего, даже сиамский, только на каком-то ином уровне – не реальном, а параллельном. Да. Словно мы находились в двух параллельных плоскостях и нарушили правило: наши плоскости соприкоснулись и теперь у нас была одна общая прямая.

– Постой, – опешил я, – а ты и раньше тут жил? Ну, в детстве. Или когда ты там переехал?

Наконец, пройдя поле, мы вышли ко двору. Издалека послышался стук колёс поезда.

– Ага, – кивнул Андрей. – Ты не помнишь меня? – глянул на меня, и я растерялся.

Значит, я не только знал его, мы уже были знакомы, и, похоже, довольно близко. Иначе бы он меня не запомнил.

– Я пытался, но… – И тут из моего внутреннего ящика вылетело одно ма-а-аленькое воспоминание. Я остановился. – Нет, подожди.

– Прямо тут?

– Да, тихо, – шикнул на него, пытаясь сосредоточиться. Звук дождя сыграл мне на руку: что-то такое уже происходило…

Кап. Кап. Кап.

Лай собак.

Кровь.

Кап. Кап. Кап.

«Не дружи с ним».

– Ну что там? – тихо спросил Андрей, словно боясь спугнуть.

Кап. кап. кап.

Зацепившись взглядом за его родинку, я прищурился:

– Кажется, вспоминаю, – закивал. – Ты – тот пацан, который в садике собак боялся?

Я словно разглядывал не нового Андрея, а того, старого, которого успел позабыть. Маленький мальчик, который плакал, когда видел собак. Маленький мальчик, которого чуть не загрызла огромная псина. Маленький мальчик, которого я случайно спас от неё. Маленький мальчик, с которым мама запретила дружить. А потом он и вовсе исчез, вместе с моим стыдом.

– Блин, ты мог запомнить что угодно, – цокнув, Андрей разочарованно покачал головой, – а запомнил про это. – Мы снова двинулись вперёд, подходя к первому – моему – подъезду. – Да, я и до сих пор их боюсь, – вздохнул он и отдал мне мой рюкзак.

Мне не хотелось прощаться. Прошлое – оно в прошлом, но в настоящем – мне мама уже не сможет запретить общаться с ним. Теперь я уже не наивный шестилетний мальчик, которого легко зашугать. Да.

– Чёрт, я уже всю голову сломал, – я накинул рюкзак на плечо. – Не мог сразу про себя сказать? – возмутился, сложив руки на груди.

Вскинув брови, Андрей хитро улыбнулся:

– Тогда было бы слишком просто и неинтересно, – сделал шаг назад, выходя из-под козырька опять под дождь.

– Эт почему же? – снова ничего не понял я.

Хотел шагнуть за ним, но встал столбом после его слов:

– Тогда бы ты обо мне столько не думал, – он закусил губу, смерив меня взглядом. – Бывай! – подмигнул, развернулся и побежал вдоль дома.

– Ч-что? Эй! – только и смог выдавить из себя я, провожая его взглядом до последнего подъезда. Андрей скрылся из виду, и мне тоже пора было заходить, но…

Кап. Кап. Кап.

Меня часто спрашивали ребята, почему ты ни с кем не встречаешься? Леся, вон, красавица какая. И я соглашался, что, да, красавица. Сашка, вон, тоже ничего. И я соглашался, что, да, тоже ничего. Очередная девчонка, вон, какая-растакая. И я соглашался, что, да, такая-растакая.

Да не моя. Не моё. Не мой человек это! Ну не буду же я заставлять себя с кем-то встречаться, лишь бы было так же, как у других? Тем более парни особо не отличались долгими сроками в отношениях, чтобы я им ещё и доверял в таком важном вопросе. Меня вполне устраивала наша с Сашей дружба. Она мне типа как сестра, и, казалось, Саша так же относилась ко мне. Ну, не как к сестре, а как к брату, конечно.

Многие книги и фильмы строились на любви одного к другому, показывали, каково это – когда тебе нравится человек. А я не мог никогда понять, проникнуться, потому что для меня именно такие чувства всегда являлись… эфемерными? Да, так вроде говорят, когда что-то кажется призрачным, практически нереальным. Я любил родителей, друзей, животных, дождливую погоду – но никогда не относился к одному-единственному человеку по-особенному. Точнее, я к каждому относился по-особенному, если разобраться, но как из этого клубка чувств найти ту самую заветную волшебную ниточку – не представлял.

До настоящего момента.

На отдыхе я понимал, что-о-о… Чёрт! С каждой минутой приближения вечера мой взгляд искал среди толпы Андрея, и от осознания того, что я в принципе начал это сам за собой замечать, мне становилось всё дурнее. Не родинка под его глазом и не желание узнать о том, откуда я его знал, заставляли обращать на Андрея пристальное внимание.

Гомофобом я, как ни странно, не был, но и к радужной части населения никогда себя не относил. «Как ни странно» – потому что моё окружение как раз-таки не способствовало нормальному развитию моих мозгов, но спасибо им, что всё же в этом плане меня не подкачали с наличием хотя бы капли критического мышления. Да и банальное любопытство заставило меня прочитать кучку статей в инете, которые позволили расслабить свои булки и не париться над глупыми вопросами. Особенно спасибо твиттеру.

В твиттере у меня всегда было два аккаунта: один, где меня знали и читали друзья, а мои твиты не отличались остроумностью и звучали по типу «сегодня замечательный день, я чувствую себя Чеховым, то ли чаю выпить, то ли повеситься», а второй аккаунт я тщательно оберегал от разглашения, потому что только там я мог позволить быть себе тем, кто я есть на самом деле, лайкать то, что мне нравится, участвовать в срачах, а не быть молчаливым пользователем с попкорном по ту сторону экрана, и ещё я любил почитывать там интересные треды* на различные тематики, начиная от гендера и ориентаций, заканчивая тем, в каком возрасте начинается у девушек менструация и что делать, если плохо растёт борода. Не спрашивайте, зачем мне всё это нужно было знать: просто «потому что».