***
Со стаканчиком кофе лидер засел в помещении стаффа, и, поддерживая беседу ни о чём, тихо проклинал себя и весь сегодняшний день. В отличие от остальных членов группы, Дайске самый лояльный человек, и договориться с ним проще некуда. Но Каору предпочёл насильственный метод воздействия. Можно ведь было просто поддержать Андо по-дружески, и всё сложилось бы хорошо. Чёрт! Как бы стать более терпимым, ведь все они люди со своими проблемами?
Но только не Кё, блять!
— …О, глянь сюда — знакомые всё лица! — раздался вдруг голос Тошии из коридора. Отстройка закончилась, и они с Терачи возвращались в гримёрку.
Лидер тут же нашёл взглядом монитор, где на экранах, разделяющих помещение зала на квадраты, в секторе для приглашённых Каору увидел жену Дайске с подругами. Гитарист облегчённо вздохнул: хоть в этом Андо оставался верным супруге, снабжая девушку билетами на лайвы. Нана Каору не смущала, благо, что никогда не приходила за кулисы — умная потому что…
— Шинья, ты знаешь the Gazette? Коллеги по цеху, — говорил Хара. — Смотри, вон их гитарист. Аой. Нас Дайске знакомил когда-то.
Ниикура вжался в стул в комнате для стаффа, наблюдая за ритм-секцией через дверной проём, и мысленно схватился за сердце. Убеждая себя тем, что, когда и кого приглашать на лайвы, это, собственно, личное дело каждого, Каору только ещё больше разозлился.
— Ну, фигура знакомая, — сосредоточенно произнёс драммер. Он уставился на экран, пытаясь разглядеть, на кого именно указывает Тошия. — Я его видел.
— А кто это слева? Симпатичный… Они сейчас переговариваются. Видишь шатена? Вон, снимает очки.
— Это их вокалист. Руки.
— Ух, какой! Руки-кун, значит, — выдал игриво Хара на ухо другу, подталкивая драммера к гримёрке. — Пойдём, скажем Дайске, что его гости явились и с нетерпением ждут перфоманса… И… я бы вдул!
— Размечтался! — буркнул Шинья.
Но через секунду, Тошия уже занялся подготовкой к концерту, абсолютно позабыв и об Аое и про солиста The Gazette. И хоть Хара об этом забыл, Шинья вокалиста запомнил.
— …Ребят, мне бы алкоголя, — не отрывая взгляд от монитора, хриплым голосом попросил лидер, отставляя стаканчик с кофе в сторону.
— Да, Каору-сан. Пива? — тут же отозвались работники сцены.
Гитарист сейчас пытался, но не мог объяснить себе: «За какие грехи ему приходится работать с такими дебилами». И пиво вряд ли поможет прояснить ситуацию.
— Не-е, — протянул Ниикура тоскливо, — покрепче чего-нибудь… пожалуйста, — и мысленно добавил: — Блять.
Влив в себя полстакана чистого виски, гитарист вернулся в гримёрку с красным от алкоголя лицом и выглядел мрачнее тучи. Подозвал басиста, что-то шепнул ему на ухо, на что Хара, пожав плечами, согласно кивнул. В комнате повисла тяжёлая аура грядущего пиздеца. Лидер смотрел на Дайске таким убийственным взглядом, что музыканты невольно замерли. В гневе Каору был страшен.
— Алкаш, — презрительно сорвалось с губ, искривлённых в усмешке. Кё, казалось, было всегда и на всё плевать.
— Ты… — прозвучало утробным рычанием. Каору опустил голову, медленно и шумно втягивая ноздрями воздух. Хара тут же оказался у лидера за спиной, приготовившись разнимать…
Распахнулась дверь, и в проёме нарисовался сосредоточенный менеджер, проверяя готовность музыкантов к выходу на сцену. Выступление навязывало нейтралитет и ощущение шаткого мира, невольно заставляя забыть обо всём остальном.
— Что с Каору? — В темноте коридора Шинья нагнал Хару. — Что он тебе сказал, малыш?
— Просил не говорить с Дайске про Аоя.
— Что за?..
— Не знаю. А теперь посмотри на Кё и на рожу Дайске! Вот, что с Каору.
С лица вокалиста Dir en Grey не сходило презрительное выражение. Сдерживая гнев, Ниикура протянул ему руку:
— Давайте постараемся, — раздался хриплый голос лидера.
Кё резко отвернулся, не желая взаимодействовать.
— Не смей! — скрипучим тенором сказал ему Терачи. Драммер схватил певца за руку, дёрнул, вынуждая подойти ближе, и накрыл ею ладонь Ниикуры. Ещё три руки сложились в единый замок почти одновременно, не позволяя вокалисту освободиться. — Мы — Dir en Grey!
========== Глава четырнадцатая ==========
I’ve felt better
I’ve been up all night
I can feel it coming
The morning light
The air is so cold here
It’s so hard to breathe
We better take cover
Will you cover me?
Way up here with the Northern lights
Beyond you and me
I dreamt of us in another life
One we’ve never reached
You know we’re sinking
We could fade away
I’m not going down
Not today
The air is so cold here
Too cold to see
We have to take cover
Cover me
Way up here with the Northern lights
Beyond these broken bars
I pictured us in another life
Where we’re all super stars
«Cover Me»
Depeche Mode
Приходя на лайвы, Аой всегда давал себе установку не анализировать чужие шоу. Этим у них Руки грешил, а Широяма шпионил за аудиторией, ибо не часто выпадала возможность потусить в толпе простых смертных. Гитарист наблюдал много одинаково восторженных лиц, но он видел и другие — сосредоточенные и серьёзные. Зрители тоже приходили разные: «мимокрокодилы», любители оторваться, те, которые здесь впервые и, немаленький такой процент текущих сучек, дрочеров и неадекватов. А ещё есть отдельная категория — друзья и коллеги по бизнесу. «Ёр велкам», как говорится.
Как-то Широяма спросил одну знакомую, отчего люди плачут на концертах? Она ответила, что не знает почему, что это просто неконтролируемые эмоции. Люди не анализируют, им нужно любить кого-то и выплеснуть чувства. А лайвы дают такую возможность. Хотя бы так… на расстоянии вытянутой руки, артисты делают себя доступными. И всё же стену недосягаемости зрителю ни за что не пробить.
Но, опять же, смотря с какой стороны зайти. Обходные пути существуют: порой мироздание шутит, выстреливая бонусами. Так, например, невинная девочка Ая, в своё время, подцепила искушённого Широяму Юу, показав тому сиськи. Вообще-то по уму воздаётся, но иногда и размер решает… В общем, уже совсем другая история.
Любовь. Такое тёмное понятие. Слово не способно передать весь спектр существующих противоречий. Думаете, музыканты не догадываются? Думаете, они не люди? Им нравится, когда их хотят, и они жаждут любви. Страсть к зрителю измеряется высотой навязанного пьедестала. Но, если вы не находитесь в ложе для vip персон, у вас нет никаких шансов об этом узнать.
Ну, а в целом… Плачьте. Смейтесь. Умрите. Им плевать.
«Say What You Like» — скандировал со цены вокалист Dir en Grey, и тысячи голосов ему вторили…
Дайске не халтурил, но чувствовалось отсутствие тонуса. Заученные жесты, отработанные позы и лучезарные улыбки — гитарист выжимал из себя сто двадцать процентов КПД. Будто супружеский долг выполнял; из серии не хочется, но надо. И накручивал себя, соответственно, отдавая всё, что есть на данный момент. Аой усмехнулся — знакомая ситуация. Особенно ощущалась волна раздражения со стороны Ниикуры, который неусыпно за всеми бдил.
«Да, ребятки, у вас тоже не всё гладко» — подумал гитарист.
***
Перед анкором обстановка ещё больше накалилась. Кё нервировал согруппников, жалуясь на неисправность небулайзера; он постоянно чувствовал то холод, то духоту, и грозился выплюнуть свои истерзанные связки прямо на сцену. Ситуация подходила к критическому знаменателю для терпения Ниикуры. Каору был уверен, что вокалист — реинкарнация мерзкого мопса, который ссал и срал в чужие тапки по поводу и без. И сегодня лидера как никогда одолевал вопрос: для чего Кё сотворили человеком, но не избавили от привычки гадить? Дико хотелось ткнуть его мордой в дерьмо, чтобы не выёбывался. Прямо руки уже чесались.
— …Давай сделаем заливку адреналина?
Кё нравилось доставать не только Каору, но и стафф, он просто обожал выражение неподдельного страдания на лицах менеджеров.
