— Папа! — Обезьянка тут же попыталась испачкать отца кремом от булочки, объясняя таким способом, что у неё всё более чем прекрасно. Белая брендовая рубашка Широямы мгновенно покрылась жирными пятнами от сладкого, но мужчину это нисколько не смутило.

— Чего не позвонил, что приедешь сегодня? — ворковала Эйко, пока суетилась на кухне. — Приготовила бы тебе вкусненького.

Иногда рядом с сестрой мужчина ощущал себя стариком. Из какого места она черпала энергию? Что её вдохновляло? Внешне красотка — Эйко успевала не только ублажать мужа, занимаясь детьми. Их семья имела собственное дело, и несмотря на нехватку времени, Эйко нянчилась с чужой дочерью и окружила теплом и заботой даже его, Аоя. Но при этом умудрялась ещё и воспитывать, выплёвывая в лицо тысячи нелицеприятных фактов и найти миллион причин объявить его придурком. Светлая женщина!

— Не успел. Возил подопечных в Нара, — объяснил Юу. Как и планировал, гитарист взял на себя обязанности продюссировать одну музыкальную команду. Ему просто необходимо было ощущать себя значимым. Для мотивации… — Хочу забрать Руми в Токио.

Аой иногда сам приезжал за дочерью, и обычно эти дни обговаривались заранее. Эйко кивнула, думая, что тот имеет в виду выходные.

— Сегодня, — добавил Широяма. — На неделю. Или на две. Соберёшь её?

— Что? Ты для этого костюм нацепил, да? Думаешь, я оставлю ребёнка безответственному человеку в костюме? Шесть часов младенцу трястись в машине, ты в своём уме?! — выдала она, раскладывая еду по тарелкам.

— Чего пристала к костюму?

— Ничего… — Она смотрела на него глазами их мамы, и взгляд её был суров, — не прикидывайся дурачком.

— Ты отлично выглядишь! — съехидничал мужчина. Эйко снова перекрасила волосы. Теперь они отливали сочно-фиолетовым оттенком, и этот цвет отчего-то напомнил Широяме волосы Каору Ниикуры. Тот тоже являлся любителем фиолетового…

— Не прокатит. Что у тебя случилось, Юу?

— Почему для общения с дочерью у меня должно обязательно что-то произойти?

— Потому что я тебя знаю. И это не забота и не любовь нежного родителя, а сублимация. Ты хочешь отвлечься от чего-то. Алкоголизм, видимо, не работает, и ты решил себя занять. Даже за руль сесть не поленился. Так, как его зовут?

— Я тебя ненавижу, — шутливо огрызнулся Аой. Прозорливость этой женщины порой изумляла.

— А я тебя люблю, братик. Поэтому, забирай Руми-чан на выходные, а потом, так и быть, она останется с тобой до среды. И не больше. А ещё вы вернётесь в Токио на поезде, а свою тачку ты получишь в среду.

Широяма боролся сам с собой, скрывая нежелание подчиняться требованиям сестры. Доверить любимый автомобиль этой недогонщице? Но если он откажется, Эйко не отдаст ему дочь — упрямство заложено в их роду генетически. Тут уж придётся смириться. Занавесившись волосами, он принялся за еду.

— Спорить не стану, хотя возразить могу!

— Хороший мальчик! Ешь давай — вон, худой какой стал, — Эйко снова говорила словами мамы. — Ребёнок не игрушка, Юу. Не развлечение. И не спасение от несчастной любви.

— Что?! — Он чуть не выронил палочки. — По-твоему, я похож на влюблённого идиота?

— Ну… это всего лишь предположение…

— Иногда ты меня пугаешь, сестрёнка, — ответил Аой, набивая рот рисом. — Бедная моя машинка! — на полном серьёзе сокрушался он. — Не поцарапай её!

— Ничего с твоей тачкой не случится.

…Он уже в красках представлял, как разорётся Руки, когда тот приедет к нему домой с дочерью. Какими глазами будет смотреть на него Ютака, ибо именно ему придётся решать вопрос, кто будет нянькой во время «домашних» репетиций на неделе. Но лучше нагрузиться такими проблемами, чем думать о том, почему Дайске до сих пор не позвонил, и почему сам Юу уже готов сделать это первым.

***

В Америке всё было иначе. Много шумных людей с настойчивыми улыбками. Радость их была такая же показная, как радушие жителей Киото. Дай с головой погрузился в работу, и первое время ему даже удавалось отогнать от себя неприятные мысли о Юу. Но уже через неделю, вдали от дома, он почувствовал, что скучает по Японии. Не хватало привычной еды, людей и обстановки.

Появление старого знакомого отвлекало внимание. Двойник, повзрослевший Джин Вонг уже не выглядел тем стеснительным мальчиком. Парень вырос и вёл себя уверенно для того, чтобы нарисоваться на студии в самый разгар чужой записи. Как оказалось, у него нашлось много друзей из персонала, и на студии его считали своим.

Правило «твой друг — мой друг» прекрасно сработало и здесь. В общем, первым с ним заговорил, как ни странно, Каору. Разговор был ни о чём — о погоде, еде и вредных привычках, но эта беседа налаживала тонкую ниточку связи, и, когда в разговор включился Тошия, Дайске поймал себя на мысли, что заинтригован. Он ощущал на себе осторожные, но нетерпеливые взгляды: парень изучал обстановку и его самого, но общаться не лез. А вот, Ниикура, напротив, решил развлекаться, включив умение видеть спиной, и лез просто везде.

— Может, заменим гитариста? — с видом, полным серьёзности, говорил лидер. — Смотри, как смотрит… ах, ты ж, пожалуйста, блять…

— Пожалуйста, блять, — парировал гитарист, передразнивая Каору, — отвали.

— Только предупреди, что женат, — ухмыляясь продолжал Ниикура. — Чтоб надежд не питал.

— Као, тебе чё, заняться нечем? — Дай, конечно, не особо реагировал на эти выпады, но Каору сместил акцент: появилось новое заинтересованное лицо, на которое невольно обратили внимание все согруппники. Из-за скуки они ждали развития событий, всячески этому потворствуя, но Дайске сохранял нейтралитет, что очень охлаждало пыл, не только окрылённого надеждами, юноши.

А вообще Джин Вонг никому не мешал. И Андо, в угоду всем (и себе в первую очередь) по-приятельски начал здороваться в ответ, а ещё через несколько дней, пригласил парня выпить вместе с группой. Каору буркнул, что тот мог бы и закрутить поинтереснее, чем просто спаивать мальчика. Хара, в свою очередь, прямолинейно поржал, заявляя, к чему тянуть кота за хвост, когда и так всё ясно, и алкоголь лишь поможет хорошо провести время. И только Шинья с умным видом проскрипел, что не следует потакать воздействию допингов, а действовать надо согласно велению сердца. Только вот, чего там это сердце требует?

— Грязного секса, — продолжал радоваться Тошия. Он снова накурился с местными техниками. А что ещё делать было в свободное от работы время?

Мнение Кё никто не спрашивал, но тот всё равно высказался:

— У вас у всех сердце между ног. Природа ошиблась, — многозначительно изрёк вокалист и уехал в гостиницу отсыпаться.

***

…Коридор лихо заворачивался в тёмную воронку, из которой произрастала спиральная металлическая лестница. Там, на самом верху открывался чудесный вид на город, и Дайске рванул туда, чтобы скорее увидеть эту красоту. Ветер неласково разметал волосы, и мужчина повернулся, подставляя ему лицо. Казалось, раскинешь руки в стороны, и поток подхватит и унесёт тебя в неизвестность… Только вот, у неизвестности появилось имя. Джин Вонг. Андо знал, что будет не один, уже поднимаясь сюда.

…Мозг терзало однозначное желание целовать чужой рот. И раствориться в этой всепоглощающей юной любви. Парень привлекал Дайске, создавая вокруг музыканта ауру заботы. Послушный, горячий, податливый… Впоследствии, конечно, можно будет оправдать этот секс благодарностью… Но сейчас Андо не хотелось ни о чём думать, он уже обхватил парня за шею, притягивая к себе.

Аой никогда не смотрел на него настолько влюблёнными глазами, голодными — да, но что в них читалось ещё? Этого, в принципе, хватало, но сейчас Андо почувствовал разницу. Широ не окутывал теплом обожания, но заставлял хотеть его, и эмоции, которые испытывал Андо были очень сильными. Аой редко шёл на уступки, чаще отталкивал, но его нелогичность притягивала Дайске. Партнёрство на равных, жёсткое и циничное, в какой-то мере устраивало обоих, но даже такому искушённому человеку как Дай, порой требовалось человеческое участие — Широ ведь близко не подпускал. Аой брал другим. Противоречивость в проявлении собственного я, вынуждала Андо терять голову. Их отношения носили какой-то спонтанный, но, одновременно, трогательный и цепляющий характер. В постели Дайске знал совершенно другого Юу…