Тот кивнул и углубился в трапезу.

Юлька тоже отрешённо задумалась. Она прокручивала в голове данные на остальных участников проекта и больше не принимала участие в разговоре.

В самолёте у них были разные места. Юлька устроилась посередине каких-то кумушек, которые тут же пристали с просьбой, после взлёта поменяться местами. Она не сопротивлялась. У окошка всегда была возможность понаблюдать за облаками, порассматривать их причудливые формы.

В этот раз она в акварели неба увидела подобие головы медведя, который словно издавал рык, широко открытой пастью.

«Видимо теперь я буду видеть более грозные фигуры, чем раньше. Внутренний звериный порыв это нечто иное. Это защитный механизм организма. Выживание. Самосохранение. Я играю сейчас с этим, именно поэтому меня так лихорадит» – рассуждала Юлька, чувствуя смесь неуверенности с беспечностью.

Второй перелёт дался хуже. Юльке не удалось заснуть под стрекот соседок. В аэропорту встречал автобус, который отвёз их в гостиницу недалеко от студенческого кампуса Белградского государственного университета. К счастью, приезжающих размещали в одноместных номерах.

Молодые люди толпились в зоне лобби. Как оказалось женатых и замужних нет. Естественно, когда за ужином все перезнакомились, за парнями началась охота.

На следующее же утро Юлька подметила, что женская солидарность здесь проявляется не с самой лучшей стороны. Если положительная сторона взаимодействия вообще возможна между самками. Но эти мелочные разногласия были на руку юной шпионке. Пока все гонялись за мужской частью группы, завлекая их в свои сети в свободное время между выступлениями профессоров, Юлька молча ускользала в одиночестве. Её почти сразу сочли нелюдимой особой, которая как кошка бродит сама по себе, изучая новые окрестности. И смели со счетов. Девушка старательно поддерживала этот образ, но с другой стороны ей надо было отрабатывать и программу проекта, иначе за низкие показатели был риск, если не вылететь из него, то быть слабым звеном, а этого гордость отличницы позволить не могла. Поэтому в течение первого дня она как шустрая бабочка порхала по учебному заведению, и заглядывала во все углы и закоулки, где делись опытом местные педагоги. Она засыпала их шквалом вопросов как заправский журналист. Записывала на диктофон в телефоне, чтобы ничего не упустить. Её рвение оценивалось не однозначно. Коллеги радовались, что есть кто-то, который активничает за всех, но в то же время ненавидели, что на её фоне они проигрывают. Лишь куратор был в восторге. Вся его утончённая демонстративная личность пищала от восторга. Метросексуальный пожилой мужчина с блестящими волосами от различных средств для ухода и аккуратно подстриженными ногтями с радостью кланялся всем налево и направо. Валентина Валентиновича постоянно просили познакомить с любознательной блондинкой, чтобы дать больше материалов по их деятельности, чему он был безмерно рад.

В итоге Юлька быстро превратилась в его помощницу. Ей пришлось штудировать всю ночь полученные данные, чтобы утром подать отчёт в кратких заметках, на что стоит обратить внимание и где глубже нырнуть для изучения деталей перспективных для нашей страны проектов.

Эта дополнительная нагрузка тоже была как нельзя кстати. Всегда был повод покинуть увеселительную программу после насыщенного дня. К счастью, время, обозначенное для встречи со связным, было вечерним часом пик. Но Юльки чувствовала, что дни в поездке пролетают со скоростью сверхзвукового снаряда.

На второй день она подслушала в туалете, как дочка ректора отзывается о ней – «Умничает и выпендривается, а на самом деле серая мышь, её из жалости держат у нас в ВУЗе, потому что отец достояние страны и через него можно прокачивать какие-то высокобюджетные проекты».

«Никогда бы не думала, что буду, рада такой обратной связи» – покачала головой Юлька.

Она подождала пока девушки, покинут дамскую комнату, чтобы проскользнуть незамеченной. Теперь она по-другому смотрела на этот мир. По-другому его слушала и слышала. Теперь у неё была значимая цель.

Среди всей своры рвущихся поставить галочку в таком престижном проекте, было мало тех, которых можно было назвать толковыми. Юлька подметила, что большинство это дети с фамилиями, которые на слуху.

«Слава Богу, что из золотой молодёжи ни кого нет» – радовалась девушка и огорчалась от обилия переученных либеральных отпрысков, стремящихся жить за бугром.

Во время знакомства все с завистью смотрели не неё, когда она упомянула, что детство прошло в Турции. А когда кто-то вякнул «Стамбул, это ж не Лондон», то градус восхищения тут же снизился до уровня обывателей отдыхающих на турецких курортах. Этот опыт выезда за рубеж был практически у всех.

«Знали бы они, какого это жить иммигрантом, пусть и временным» – размышляла Юлька, вглядываясь в их снисходительные лица.

Единственным человеком, который выбивался из общей массы дружелюбностью, был Евгений Воронцов. Обычный неприметный парень тоже держался особняком. Постоянно что-то читал.

Юлька даже подумала как-то о нём: «Ну, хоть один умник есть, будет, если что с кем пообщаться».

Но, конечно же, прежде всего её мысли занимало другое. В первый день она устала после перелёта и не поехала к связному, думая, что нельзя пропустить совместный ужин с коллегами. Во второй вечер её снова затащили в ресторан отеля, да так, что вырваться было невозможно, приглашённая группа студентов делилась критическим опытом.

Юлька, закончив писанину, для куратора ходила по комнате кругами: «Осталось два вечера. В пятницу вылет домой значит, попробую завтра, так как по третьему дню выезд сюрприз может сбить все планы окончательно».

С утра она натянула под брюки спортивные штаны и положила в плащ кеды. На футболку надела блузку, затем пиджак, очки на нос, шляпу на голову. Расчёт был на то, чтобы ускользнуть сразу после последнего выступления. Весь день она задыхалась от духоты. Дополнительная одежда нещадно согревала. Но вечером снова удрать не удалось. Куратор привёл профессора, который непременно хотел пообщаться с ней лично.

Злая Юлька еле вытерпела его общество во время ужина и потом ночью всё-таки решила рискнуть. Не поднимаясь в номер, она вышла на улицу. Очки полетели в карман. И без них уже было мало что видно. Она выехала на одном такси в центр. Побродила. Взяла другую машину. Приехала по заданному адресу. Её встретило многоэтажное здание по типу хрущевской архитектуры. Поднявшись на обозначенный этаж, она нажала на кнопку звонка. Дверь распахнулась. Охранник в белой рубашке и чёрном строгом костюме смерил её взглядом, но освободил проём, из которого пахнуло дурманом табака. Оказалось это ночной клуб.

Юлька прошлась по залу. Пьяные мужчины и полуголые девицы сидели вдоль длинного помещения, в центре которого веселилась толпа. Она спросила у бармена нужного ей человека. Тот лишь пожал плечами.

Вылазка не удалась. Юлька взяла у входа такси и поехала в отель, кумекая, как ей быть.

Прибыв в отель, она заказала у администратора разговор с Москвой.

– С отдельной оплатой, пожалуйста. Это личное, – попросила Юлька.

Через пять минут она на стойке рецепшена говорила с начальницей.

Как и договаривались с Крутижанской, девушка звонила Светлане нумерологу.

– Светуличка Марковна, пожалуйста, разложи мне эту неделю. Нет, только завтра. Потом я уезжаю. Встречу ли я здесь настоящего мужчину. Ты не представляешь, какие они здесь высокие. Нет, высоченные парни.

В таком же тоне зазвучал голос Светланы Марковны.

– Дорогуша, не сиди в номере и у тебя есть все шансы. Цифры говорят, что твоё идеальное время это вечер. Дерзай.

Юлька поблагодарила и положила трубку: «Всё понятно, я опоздала. Теперь есть только один шанс всё исправить».

И тут её взгляд упёрся в Киру. Смазливую брюнетку из проекта.