– Угу, – буркнул я. – Обидно, вообще-то.

– И ты специально лёг со мной, чтобы следить за моим состоянием?

– Угу, говорю же.

– Оо…

– Что?

– Да нет, ничего. Просто…  ну…  это приятно, когда о тебе заботятся

– Именно поэтому ты врезал мне по почкам? Из огромного чувства благодарности?

– Прости… Я правда испугался. Ты такой большой, страшный.

– Ну спасибо!

– Я не то имел в виду! Блин, я иногда такую чушь несу…

– Ага, я это заметил.

– В общем, спасибо.

Я промолчал. Чего тут разговоры разговаривать? Понятное дело, труханул пацан, а теперь извиняется. Я бы и сам на его месте струсил. Но я не на его месте, поэтому имею право пообижаться. Немного.

За окном уже понемногу начинало светлеть. Скоро будет обход, так что я очень вовремя перелег на свою кровать: не будет неловких ситуаций с персоналом больницы. Хватило вчерашней медсестры с ее глупыми домыслами. Лишние разговоры мне не нужны, да и Валерке тоже..

– Шурик, ты что, обиделся? – донеслось с соседней кровати.

– Я не Шурик, – проворчал я, хотя, честно сказать, это прозвище мне уже начинает нравиться. Он еще так произносит: с легкой хрипотцой, низким голосом. Я вообще поражаюсь его голосу, торкает от него капец как. – Нет, я не обижаюсь.

– Это хорошо, – повеселел Валерка. – Я бы не хотел, чтобы мы поругались. Ты мне нравишься.

– Ты же совсем недавно сказал, что я страшный.

– Ну не в этом же смысле! Я имел в виду, что ты сильный, поэтому любому было бы страшно иметь с тобой дело. Сильный ты. И не страшный. А красивый, очень.

Я повернулся к парню и удивленно прищурился. Красивый? Нравлюсь? Я не ослышался?

– Что ты сказал?

– Ну, я сказал, что ты красивый, – как ни в чем не бывало ответил парень. – Разве это непонятно?

– Понятно, – кивнул я, а сам разулыбался как идиот. Витька меня красивым никогда не называл.

Валерка глубоко вздохнул и уставился в потолок. Я продолжал смотреть на него. Эх, если бы не мое нынешнее состояние, моральное я имею в виду, наверное, я бы уже попытался расположить к себе парня, охм

урить. Но сейчас… Сейчас оно мне не нужно. Ни отношения, ни даже простая интрижка. Не готов я вообще ни к чему в этой жизни. Хотя Валерка мне нравится, если бы не болтал постоянно.

– Шурик, а у тебя девушка есть?

Улыбка слетела с моего лица. Девушка… Ага, конечно… Витьку точно девушкой не назовешь: хоть он и стройный, но довольно крепкий, да и наличие члена тут же отметает его из категории девушек. Но рассказывать об этом Валерке вообще не собираюсь.

– Нет, у меня никого нет, – ответил я и отвернулся, уставившись в окно.

– Да? Странно. Такой красивый парень, как ты, однозначно должен пользоваться популярностью. Наверное, поклонницы есть, да?

– Нет, – буркнул я.

– Ой, да ну что ты мне тут рассказываешь, – рассмеялся парень. – Просто хвастаться не хочешь!

Я заскрипел зубами. Он определенно начинает меня раздражать.

– Ну расскажи! – заныл Валерка. – Мне же интересно!

– Что может быть интересного? – ворчал я. – Будто у тебя никогда не было отношений и ты не представляешь, каково это!

– Ну, вообще-то, не было, – помявшись немного, сказал парень. – Никогда.

– В смысле? Ты что, девственник?

– Угу, – буркнул Валерка и покраснел.

Наблюдать за смущающимся Валерой было то еще зрелище. Краска медленно заливала его лицо, пробиралась волной от шеи, зарумянила скулы, лоб и, наконец, остановилась огнем на ушах. Я наблюдал за этим преображением с улыбкой: до чего же это было умилительное зрелище.

– Ты так мило смущаешься, – невольно вырвалось у меня, отчего парень потянул одеяло на себя, закрываясь с головой. Я тут же пожалел о своем несдержанном порыве: ну вот, вконец засмущал парня, теперь надо как-то возвращать его обратно в социум. – Эй, Валер! Ну ты чего? Ну, блин!

– Ничего, – буркнул парень из-под одеяла.

– Обиделся что ли? Нашел, на что обижаться! Ну, подумаешь, девственник! Это даже хорошо! Не потратишь самое ценное на ненужных людей!

Господи, да что я несу вообще? Какое самое ценное? Девственность для парня – вообще не ценность, она теряется чаще всего на пьянках неизвестно с кем, очень редко, когда это происходит от большого чувства. Это девушки берегут себя для того единственного, хотя и им чаще всего не везет.

– Ты сейчас такую глупость сказал, – из-под одеяла показались глаза, затем нос парня.

– Та знаю я, – отмахнулся, повернувшись к парню. – Я иногда такую ересь несу, что самому страшно становится. Ты особо не обращай внимания на то, что я говорю.

– Я не могу не обращать внимания, – проворчал Валерка.

– Это еще почему?

– Мы с тобой в одной палате находимся. Вдруг что-то важное скажешь.

Я рассмеялся. Что ж, стоило признать, Валерка очень быстро переключается и не умеет долго обижаться. Или умеет, но умело это скрывает, пытаясь перевести все в шутку. Прекрасное качество, которым я, увы, не обладаю. Был бы у меня такая суперспособность – вряд ли лежал сейчас на больничной койке.

Начался обход. Зашел дежурный врач, бодро поприветствовал нас, приступив к осмотру.

– Ну, молодые люди, рассказывайте, кто из вас двоих вчера устроил истерику на этаже в ночное время?

– Никакой истерики не было, – буркнул я, понемногу закипая. – А медсестра должна была выполнять свои обязанности!

– Понятное дело, что должна, – согласился врач. – И она уже наказана по всей строгости нашего устава. Но, насколько мне известно, ситуация не была столь критической?

– Разве высокая температура не является критическим случаем?

– Не после операции, молодой человек. Это вполне нормальная реакция организма. И если бы вы немного подождали, то медсестра и сама бы к вам пришла, вместе со мной. У нас ведь есть плановый обход послеоперационных больных, который мы делаем довольно часто. И ваша проблема была бы решена без скандалов.

– Не было никаких скандалов.

Ну почему сразу мое поведение воспринимается как скандал? Ну, подумаешь, немного вспылил, с кем не бывает! Будто бы я знал о распорядке этой медсестры, которая меня же и обхаяла. А я молчать должен был? Валерка тут загинался, а она книжки читала! Конечно же, я о всех эмоциональных красках все это и выдал дежурному врачу.

– Мы обязательно разберемся, Александр. Но не думаю, что стоит так сильно переживать по этому поводу. Ведь медсестра была права, да и вы рядом были, оказали содействие ради молодого человека, – врач закончил свою речь и, спешно попрощавшись, покинул палату.

Я скрестил руки на груди и откинулся на подушки. Со стороны кровати Валерки послышались сдавленные всхлипы. Чего это с ним? Я повернулся к парню. Он сидел, сжимая в зубах край одеяла, и беззвучно трясся от смеха.

– Че ржешь, убогий? – огрызнулся я. Вот она, благодарность! Переживаешь за него, ввязываешься в конфликт с медперсоналом, а над тобой ржут.

– Если бы ты видел все это со стороны, – захлебывался от смеха парень. – Хотел бы я увидеть, что происходило здесь ночью. Наверняка, залипательное зрелище было!

– Угу, особенно твоя голая задница, – победно ухмыльнулся я.

Валерка осекся и уставился на меня, удивленно вытаращив глаза. Теперь настала моя очередь смеяться.

– Ты… ты же шутишь, да? – заикаясь, произнес Валерка. – Ты же не серьезно?

– Серьезней некуда! – ответил я. – Укол тебе куда ставили, как ты думаешь? А я ассистировал.

– Ты что… Ты видел меня голым? – Валерка снова залился краской.

– Ага, видел.

Я победно усмехался, глядя, как Валерка, весь красный от смущения, снова укрывался одеялом и пыхтел, словно обиженный ёжик. Один-один, Валерка.

Новый день прошел без эксцессов. Валерка по большей части спал, я же решил сегодня больше гулять, поэтому большую часть времени провел в парке. Несмотря на холод, бродил по заснеженным тропинкам, курил и чувствовал себя, на удивление, хорошо.