– Саня, – машинально поправил я. – Говорил же, сиди в палате.

– Нет. Ты же рядышком будешь, с тобой не страшно.

Матерь Божья! Святые суслики! Не страшно ему со мной! Да ты еще и представить не можешь, как от меня улепетывали именно по причине страха остаться со мной! Я же зло, исчадье ада и так далее по списку.

– Я не собираюсь быть с тобой рядышком, – проворчал я. Валера все еще не отлипал от меня, и это даже стало как-то приятно, что ли. Я даже погладил его по плечу. – Ладно, только если немного, окей? Не грохнись только в обморок, мне тяжести поднимать нельзя.

– А я не тяжелый, – голос парня повеселел, но лоб с моей груди он не убрал.

– Мне все равно, – буркнул я. – Сказал же, тащить не буду!

– Хорошо, Шурик.

– Саня.

Путь от лифта до парка был уже повеселее. Валера оперся на мое плечо, я поддерживал его за талию. Какой же он все-таки худой! Его же пальцами можно обхватить за пояс. И легкий, действительно, как пушинка. Вот если его откормить как следует, погонять немного в зале, то выйдет очень даже ничего. Будет девчонок штабелями укладывать. Тем более что и внешне он очень даже симпатичный, если убрать глубокие синяки под глазами и впавшие щеки.

– Ты вообще в своей общаге жрешь хоть что-то? – спросил я. – Ты ж костлявый.

– Я не костлявый, а стройный, – поправил меня Валера. – Конституция у меня такая. Да и ем я нормально, меня Никита кормит, друг мой. Он вкусно готовит, когда успевает со смены.

– А сам че, не можешь?

– Могу, наверное. Я не пробовал особо. В общежитии в комнате плитку нельзя ставить, а кухня общая. Там вечно кто-то трется, а я стесняюсь при всех. Вдруг ошибусь в чем-то и меня засмеют. Или побьют. Знаешь, у на какие парни здоровые в общаге? Кто ж меня защитит?

– А сам? Сам встать на свою защиту?

– Я пытался, честно. Но после того, как пару раз меня отпинали, больше желания не появлялось. Да и не люблю я большое скопление людей, говорю же, стесняюсь.

– А в душ ты как ходишь?

– Да нормально,– пожал он плечами. – Я всегда Никиту жду, вместе ходим. С ним меня никто не трогает.

– Ясно.

Ну этот Никита мог бы и позаботится о друге, научил бы его отстаивать себя. Да и вообще, что за люди такие? Как такое убогое создание можно обижать? За счет него повышать свою самооценку? Разорвал бы на части таких людей! Но тут же мысленно дал себе оплеуху. Ты же, Саня, и сам так всегда делал. Забыл, что ли? Хотя я вообще не разбирал, кто сильнее, а кто слабее, мне всегда на это было наплевать. А тут за этого худосочного прямо обидно стало. Тоже мне не свойственная вещь.

Возле скамейки в парке Валерка попросился отдохнуть. Я усадил его на деревянную поверхность, сам же достал из кармана сигареты, подкурил одну и с наслаждением затянулся. Выпустил облачко сизого дыма, чувствуя, как легкие наполняются горячим. Да, это яд, да, я себя убиваю. Мне пофиг. Абсолютно.

– Шурик, не кури, пожалуйста, – попросил Валерка.

Я хмыкнул. Вот еще! Кто он такой, чтобы я его слушался? Я посмотрел на парня, готовясь сказать, что именно я думаю о его словах и просьбах, но увидел, что он весь белый, словно простынь на свежезастеленной постели. Я испуганно бросился к нему, выкинув сигарету в урну.

– Эй, чувак, ты чего? – я схватил его за плечи, немного потряс. – Ты это, не умирай тут, хорошо? Я сейчас позову кого-нибудь.

– Не надо никого звать, – парень вцепился тонкими пальцами мне в руки. – Просто сядь, я облокочусь.

Я помялся немного, потом все же сел рядом, притянув парня к себе. Валерка почти лег мне на грудь, я сложил руки у него на животе. Парень мелко дрожал, прерывисто дышал. Интересно, как мы со стороны смотримся? Наверное, как какая-то сладенькая гей-парочка, вот только это неправда. Валерке плохо, на самом деле плохо.

Постепенно его дыхание выровнялось, дрожь утихла, но парень продолжал лежать на мне. Ладно, черт с ним, пусть лежит, лишь бы снова плохо не стало. Я просто не представляю, что нужно делать в такой ситуации.

– От тебя такое тепло идет, прямо горячо становится, – тихо сказал Валерка. – Даже я согрелся.

– Это просто куртка теплая, – ответил я, отчаянно краснея. Вот уж не думал, что смогу вообще смутиться. Никогда не замечал за собой такой способности.

– Не, не куртка. Я знаю. Мне всегда холодно. Мама говорит, что это из-за того, что я худой как доска. А я не соглашаюсь с ней никогда. Я не худой, я стройный. У меня просто кровообращение нарушено, вот поэтому мне постоянно холодно.

Ага, ему, значит, постоянно холодно, а я его обогреватель на эти две недели, так получается? Цель общения: термодинамическое равновесие. Прелесть просто, всю жизнь мечтал.

– Ты это, не привыкай только. Через неделю новый обогреватель себе искать будешь, – хмыкнул я.

– Не буду, – покачал головой парень. – Я никого не ищу, а уж тем более личные обогреватели. Если я и начну с кем-то встречаться, то только по любви. Большой, настоящей.

Хах, наивный парень. Я тоже когда-то был уверен в этой самой большой и настоящей любви. И что из этого вышло? А ничего хорошего. Но расстраивать парня не хотелось, еще перенервничает и коньки отбросит, а на моей совести будет невинно убиенное тело, не выдержавшее суровой правды жизни.

– Ты только не подумай, что я весь такой изнеженный, романтичный. Не смейся, пожалуйста. Я действительно верю в любовь, верю, что когда-нибудь и на моей улице случится праздник. Что кто-нибудь меня полюбит. И я кого-нибудь полюблю. Это же так здорово, когда понимаешь, что у вас все взаимно.

– Ага, наверное, – сглотнул я подступивший к горлу ком. Вообще не моя тема эти разговоры о любви. А еще жутко хотелось курить. – Слушай, ты тут не умрешь две минутки? Я жуть как курить хочу.

– Не кури, Шурик, это вредно.

– Давай только нотации мне не читай, окей? И я Саня.

– Я не переношу сигаретный дым, мне плохо становится.

А, так вот оно что, Михалыч. Валерке стало плохо от дыма моей сигареты. Тю, сразу бы сказал, я бы при нем не курил.

– Тогда жди меня здесь и никуда не уходи.

– Ага, куда ж я уйду? Даже если и захочу, уверен, с моей нынешней скоростью ты меня догонишь за два шага.

Я легонько отстранился от парня, он удобнее уселся на скамейке, откинувшись на не совсем удобную спинку. Проверив, что сидит он довольно устойчиво и помирать в ближайшие несколько минут не собирается, я отошел на безопасное расстояние и снова подкурил сигарету.

Вот дурак, в любовь верит. Еще, наверное, никогда ни с кем. Девственник, как моральный, так и физический. Даже жалко, что его жизнь раздавит грязным каблуком, показывая, как сильно он ошибается в своей теории. Не хотелось бы, чтобы он разочаровался. Хотя, лучше уж пораньше, чем потом понять, что вся твоя жизнь и все твои отношения были обманом, что тебя тупо использовали и все. Без чувств, без эмоций. Просто как машина для получения удовольствия. Ничего больше.

А за Валерку все равно обидно было бы. Хороший вроде пацанчик. Вон как жмется весь, кутается от ветра в свою куртку. Куртка, надо сказать, старая, местами износилась очень сильно. Неужели богатый дядя не может купить своей игрушке нормальную одежду? Хотя, не похож он на такого парня, вообще не похож. Наверное, ему просто повезло. Может, этот Никита постарался. Но он вроде тоже с общаги, откуда деньги? Ладно, это не мое дело вообще. Но куртку бы надо ему дать нормальную. Не дело это совсем.

В парке мы пробыли недолго – все-таки зиму никто не отменял, а сидеть на холодной скамейке то ещё удовольствие, да и Валерке нельзя сейчас было заболеть. Решили ещё немного пройтись перед тем, как вернуться в палату.

Парень обхватил меня за талию, поэтому мне пришлось взять его за плечо. Не хотелось настолько близкого контакта, но разве у меня сейчас были варианты?

–У тебя есть кто-то в общежитии, кто будет за тобой присматривать? – спросил я. Не хотелось идти в тишине.