Однако превращаться в затворников не собирались. Разгулявшийся над Россией ветер грозил превратиться в сокрушительный смерч, и сидеть при такой обстановке сложа руки для Сергея Александровича было немыслимо. Несмотря на то, что обязанности командующего военным округом не требовали его постоянного пребывания в Москве, Великий князь не покидал город, понимая, как нужен и важен сейчас накопленный им опыт, как необходимы его твёрдость и решительность. Каждое утро он подолгу совещался с сотрудниками, стремясь защитить Первопрестольную при любых условиях.
С известиями о петербургской провокации, получившей название «Кровавое воскресенье», беспорядки в Москве пошли по нарастающей. Уже на следующий день здесь бастовало 24 промышленных предприятия, через сутки их число почти удвоилось, а когда к стачке, начавшейся в Замоскворечье, присоединилось большинство заводов и фабрик Пресни, ситуация стала критической. Появилась и угроза безопасности Великокняжеской четы — занимаемый ею дворец в Нескучном оказался совсем рядом с охваченным волнениями районом. Однако покинуть любимую резиденцию Сергей Александрович согласился только после нажима подчинённых, да и руководствовался при этом больше тем, что контролировать положение дел из Кремля будет гораздо удобнее. 10 января в одиннадцать часов вечера стали спешно готовиться к переезду. Дети уже спали, их разбудили и, наскоро одев, посадили в карету. Рядом разместились Великий князь и Великая княгиня. Окна экипажа плотно занавесили, фонари погасили. Черной тенью выпорхнула карета из ворот старинного сада и стремглав помчалась по Калужской дороге. Покружив некоторое время по заснеженным улицам спящей Москвы, она влетела в Кремль и остановилась перед подъездом Николаевского дворца. Какая горькая ирония — ведь именно сюда, под сень куполов Чудова монастыря, без малого четырнадцать лет назад Сергей Александрович, подобно триумфатору, въехал под колокольный перезвон и приветствия ликующих москвичей. Именно отсюда начал он своё руководство Москвой и вот теперь именно здесь должен был найти нечто вроде убежища... Господи, да что же такое творится!
Долго пустовавший, а потому неотапливаемый дворец встретил прибывших холодом и сыростью. Для ещё ранее простуженного Сергея Александровича подобные условия были совершенно непригодны и даже опасны, но царившая в апартаментах стужа с лихвой компенсировалась раскалённой обстановкой в городе, заставляющей забыть и об отсутствии комфорта, и о больном горле. Изразцовые печи только начали наполнять комнаты теплом, а работа у Великого князя уже кипела вовсю — приём докладов, отдача распоряжений, обсуждение планов. Обстановка напоминала фронтовую. При этом коварный невидимый враг тоже не бездействовал — подготовка покушения на Сергея Александровича вступила в завершающую стадию.
Вот уже два месяца в Москве разворачивалась работа боевой организации эсеров: отслеживались выезды Великого князя, уточнялись места его пребывания, изучалась система охраны. Группа состояла из пяти человек, каждый из которых получил самостоятельное задание. Борис Савинков — координатор всех действий. В свои двадцать девять лет он уже опытный террорист, и его двухлетний стаж включает активное участие в убийстве В. К. Плеве. Впереди у него ещё не одно громкое дело подобного рода, но задуманное и осуществлённое зимой 1905 года навсегда окажется непревзойдённым. Исполнителями назначены Пётр Куликовский (наблюдатель и бомбист), Дора Бриллиант (изготовление и хранение снарядов), Борис Моисеенко (сбор информации в центре города под видом извозчика) и, наконец, Иван Каляев (наблюдатель под видом извозчика и основной бомбист). Однако весь этот отряд убийц — всего лишь последнее колесо в механизме задуманного. Вертящие его шестерёнки и уж тем более рычаги управления были, как подобает, надёжно сокрыты. Только очень немногие посвящённые (включая исполнителей) знали имя главного инициатора покушения.
Евно Фишелевич Азеф, легендарный и безоговорочно авторитетный среди эсеров, один из организаторов и руководителей партии, глава боевой организации. Но... в 1908 году разразится огромный скандал. Кумир социалистов-революционеров окажется, к их ужасу, платным осведомителем полиции! Дальше загадок становится ещё больше. Опытные кукловоды, заказчики и спонсоры преступления смогли не только замести все следы, но даже исказили саму суть произошедшего, а странные игры спецслужб, оказавших им в этом неожиданное содействие, ещё накануне злодеяния оставили Сергея Александровича абсолютно беззащитным.
Покушение было назначено на 2 февраля. В тот вечер в Большом театре устраивался благотворительный сборный спектакль в пользу организованного Елизаветой Фёдоровной склада. Ожидалось присутствие Их Высочеств. Упустить такой случай террористы не могли — ведь точная информация о времени и маршруте проезда Великого князя давала им шанс действовать наверняка.
Вечером великокняжеская карета выехала из Кремля. Её известные всей Москве белые фонари вновь горели демонстративно ярко. Проехав мимо Иверской часовни, экипаж повернул направо. В следующий миг возле его дверцы возник чёрный силуэт подбежавшего убийцы. Секунда — и боевик отскакивает назад, занесённая рука с бомбой опустилась: в карете, помимо Сергея Александровича, едут его жена и племянники. Растерявшийся Иван Каляев упустил свой шанс, но уже через несколько минут, оправдываясь перед товарищами («Разве можно убивать детей?»), предложил в случае решения о ликвидации всей семьи повторить покушение при отъезде Великого князя домой. Однако террористы ещё надеялись на возможность «точечного удара». Потолкавшись возле театра и убедившись в том, что Сергей Александрович действительно приехал в одной карете с семьёй, они ждали окончания спектакля.
Тем временем не догадывающийся о страшной опасности Великий князь вместе с женой был всецело поглощён происходящим на сцене. Представление открыли две картины из оперы П. И. Чайковского «Евгений Онегин», причём главную партию в первый (как окажется, и в последний) раз исполнял Фёдор Шаляпин. Успех был полнейший, публика долго рукоплескала и потребовала повторения сцены в саду «на бис». Кто знает, может быть, в те минуты Елизавета Фёдоровна вспомнила, как много лет назад тот же эпизод она разыгрывала вместе с молодым цесаревичем, как, сидя на скамейке, с трепетом слушала обращённые к ней слова: «Учитесь властвовать собою...» Сколько же времени прошло с тех пор, сколько событий! После антракта давалась опера «Алеко». За дирижёрским пультом стоял автор, Сергей Рахманинов, а среди артистов, помимо Шаляпина, выделялся и другой замечательный бас, Василий Петров. Завершился спектакль сценой в корчме из «Бориса Годунова» М. П. Мусоргского.
После представления Великокняжеская семья оставалась ещё какое-то время в театре и во время чаепития оживлённо обсуждала увиденное. Все были очень довольны, особенно дети, которых просто переполняли впечатления. Около полуночи Их Высочества отбыли во дворец. Сергей Александрович вновь садится в карету вместе с Елизаветой Фёдоровной, Марией и Дмитрием — наблюдавшие за выходом боевики откладывают теракт на два дня.
Утром 4 февраля Великая княгиня посетила свой склад. Планов на день было много, так что в мастерских она не задержалась и быстро вернулась домой. На улице ощущался лёгкий мороз, около шести градусов. Чувствовалось, что зима вот-вот начнёт отступать, и эта близость первого весеннего тепла невольно преображала людей. «В этот день, вспоминала одна из очевидиц, — Елизавета Фёдоровна была особенно свежа и красива в светло-голубом платье: около 12 часов, простившись с нами на складе, она пошла в Николаевский дворец». Среди намеченных ею дел значился визит к графине М. А. Менгден, жене управляющего Великокняжеским двором, которая недавно перенесла тяжёлую операцию. У бедняжки было слабое сердце, её оперировали без наркоза, и тогда Великая княгиня, придя в операционную, держала её за руку, постоянно успокаивая. Сейчас ещё не до конца поправившуюся графиню следовало навестить и приободрить. Затем планировалось заехать в генерал-губернаторский дом и помочь супругу разобраться с некоторыми вещами.
