Напряжение усугублялось тем, что из Лондона приходили настойчивые требования создать для дочери королевы подобающие условия проживания. Но у дяди Людвига, Великого герцога Людвига III, не было достаточных средств на такие расходы. И его племянник поселился вместе с женой в старом родительском доме, в особняке принца Карла. Неуютный и выходящий окнами на шумную улицу, он совсем не подходил для создания семейного «гнёздышка», и Алиса была очень рада уехать накануне первых родов в Англию под предлогом участия в свадьбе своего старшего брата, принца Уэльского. Там, в Виндзорском замке, 5 апреля 1863 года появилась на свет её дочь, названная в честь венценосной бабушки Викторией. Девочка родилась в Пасхальное воскресенье, что добавило радости и дало надежду на окончательное завершение всех недавних горестей, омрачивших начало самостоятельного жизненного пути Алисы.
Теперь вопрос о собственном доме для молодой герцогской семьи встал особенно остро. Алисе ничего не оставалось делать, как пожертвовать почти всем приданым для возведения в Дармштадте нового дворца, строительство которого продлится два года. За основу проекта был взят любимый принцессой замок в Осборне, дом её счастливого детства, дом её светлых воспоминаний. Пока же прибавление семейства стало поводом для вынужденного подарка Великого герцога. Людвиг III уступил племяннику Кранихштайн, один из своих охотничьих домов в шести километрах от города. Скромное поместье, громко именуемое замком, Алиса перестроит по собственному вкусу, получив в итоге долгожданный уголок для тихой семейной жизни. Отныне тёплое время года семья молодого герцога будет проводить именно здесь.
Дом ещё только обустраивался, когда хозяевам пришлось принимать гостей самого высокого уровня. В Дармштадт вместе с женой и младшими детьми приехал российский император Александр II. В этом не было ничего удивительного — императрица Мария Александровна была урождённой гессенской принцессой и часто навещала свою родину. Людвиг III и принц Карл доводились ей родными братьями, с которыми она всегда была рада встретиться. На сей раз императрица решила посетить и племянника, чтобы познакомиться с его собственной семьёй, для чего Царская семья направилась в Кранихштайн, где в связи с этим поднялась настоящая суета. Герцогиня, всегда помнившая о том, что она дочь английской королевы, не хотела ударить в грязь лицом и хлопотала изо всех сил. Со слов мужа, побывавшего в Москве на коронации Александра II, она знала о неслыханной роскоши, окружавшей русского царя, и о строжайшем этикете, налагавшемся его присутствием. Тут было от чего волноваться. Но, к удивлению хозяев, высочайшие гости оказались очень милыми и любезными людьми. Вместо чопорности они проявляли доброту и непринуждённость, вместо азиатского варварства — большой интеллект и тонкий вкус. А какие обаятельные у них дети! Умные, прекрасно воспитанные. Особенно восхищал Сергей, в котором даже крошка Виктория почувствовала что-то хорошее и притягательное. Она постоянно улыбалась этому мальчику, просилась к нему и не желала с ним расставаться.
Существует предание, что Алиса, находившаяся тогда на последних месяцах новой беременности, дала послушать Сергею, как внутри неё бьётся сердечко ожидаемого ребёнка. Трогательная история. И если она правдива, то Великий князь таким необычным способом «познакомился» (кто бы мог подумать!) со своей будущей женой ещё до её рождения!
Полностью очаровав герцога и герцогиню, которая, к неудовольствию матери, забросала её восторженными отзывами о русских гостях, Царская Фамилия вернулась в Дармштадт. Однако приближение холодов заставило императрицу покинуть отчий дом и переселиться в более тёплые края на юге Франции. Алиса же, наоборот, вернулась в городской особняк, готовясь ко вторым родам. Вся семья ожидала рождения мальчика, желанного наследника.
Поздним вечером 31 октября у герцогини появились боли, перешедшие к утру в схватки. В половине девятого она родила девочку. Роды прошли на удивление легко, а малышка выглядела крепкой и здоровой. Обряд крещения совершили в доме принца Карла, где была домашняя крестильня. Нарекли новорождённую Елизаветой Александрой Луизой Алисой.
Прокомментируем такое решение подробнее, ведь имя человека может стать значимым и даже определяющим в его судьбе. Выбор здесь, как правило, не бывает случайным. Так, своё собственное имя Алиса дала дочери намеренно. Оно должно было стать привычным и наконец-то правильно произносимым жителями Гессена. Его же среди прочих она даст и четвёртой дочери, Алики (будущей императрице Александре Фёдоровне). Другие имена, и раньше, и позднее, герцогиня подбирала детям согласно традиции, по которой представители младшего поколения назывались в семье в честь старших родственников. Так поступала её мать, так поступала и Алиса. На первом месте здесь стояло имя английской королевы, так что Викториями стали три дочери гессенской герцогини — старшая, четвёртая (она же Алиса) и самая младшая (она же Мария). Большое значение придавалось именам сестёр, то есть тётушек дочерей Алисы. Так, полное имя Алики включало их сразу три — Елена, Луиза и Беатриса. Имя тёти Луизы досталось и Елизавете, а позднее ещё Ирене. Вдобавок Елизавета получила имя «новой» тётушки, только что вошедшей в королевскую семью принцессы Уэльской Александры, жены дяди Эдуарда.
Наконец мы подошли к первому и самому главному из её имён. Елизавета... Уже давно принято считать, что девочку назвали так в честь прославленной немецкой святой Елизаветы Тюрингской. Действительно, жившая в XIII веке Елизавета Тюрингская (или Тюрингенская, а также Венгерская) глубоко почиталась даже в лютеранской Германии, не признававшей культа святых. И особенно в Гессене, где считалась одной из основательниц правящей династии. Герцогиня Алиса нашла в ней пример отзывчивости к чужой беде и образец самопожертвования ради простых людей. Любовь к этой святой она со временем зажжёт и в сердце дочери, получившей такое же имя. Однако маленькую Елизавету, скорее всего, нарекли так совсем по другой причине. Это было имя её немецкой бабушки, матери отца, урождённой принцессы Прусской. Оно уже использовалось при наречении старшей дочери Алисы, которая, прежде всего, была Викторией (в честь английской бабушки), во-вторых, Альбертиной (в честь незабвенного дедушки) и в-третьих, Елизаветой (в честь бабушки немецкой). Теперь (и это было логично) имя свекрови Алиса поставила на первое место.
В семье малышку стали называть Эллой, и она постоянно радовала родителей, хорошея день ото дня. В дальнейшем отец и мать будут сравнивать с ней всех последующих детей, привычно видя в Елизавете своеобразный эталон красоты и здоровья. А пока, до появления младших братьев и сестёр, Элла росла рядом с Викторией, довольно быстро догоняя её. Любуясь дочерьми, Алиса сообщала матери: «Элла уже некоторое время говорит “папа” и “мама” и называет себя сама, ползает везде, очень энергичная и весёлая, прямая противоположность Виктории, которая так бледна, белокура и теперь худая, а у Эллы глаза тёмно-голубые и волосы роскошного каштанового цвета, так что про этих двух крошек никогда не скажешь, что они сёстры. Они очень милы друг с другом, им нравится быть вместе, они приносят нам много радости. Ни за что не променяла бы их на мальчиков! Это такие милые сестрички, и они могут стать хорошими подругами».
Для разраставшейся семьи старый городской дом стал совсем тесен, но благо весной 1866 года закончилось строительство давно необходимого дворца. Переезд в красивое и удобное жилище сулил множество приятных перспектив.
Вместо этого пришла новая беда — в июне началась Австро-прусская война, в которой Гессенское герцогство выступило на стороне австрийцев. Людвиг ушёл на фронт, детей отправили в Англию, а оставшаяся дома Алиса занялась подготовкой больниц для раненых. Двенадцать лет назад во время Крымской войны она вместе с матерью обходила лондонские госпитали, где получила первые представления о медицинской помощи. Тогда же её восхитила деятельность знаменитой Флоренс Найтингейл, английской сестры милосердия, ставшей национальной героиней. Теперь многие принципы Флоренс по устройству полевых госпиталей Алиса взяла на вооружение. Управление госпиталями она также взвалила на свои плечи и, кроме того, включилась в изготовление необходимых бинтов и солдатского белья. Вновь беременная, герцогиня в постоянном нервном напряжении трудилась не покладая рук. «Ваши подданные, — писала она матери, — ежегодно организуют сбор средств в пользу госпиталей. Могу ли я просить вас, чтобы на этот раз часть из них была передана нам? Через доктора Дженнера мы уже заказали в Англии корпию и другие перевязочные материалы... Мы сами шьём здесь рубашки и уже сшили четыре дюжины. Людвиг множество раз ходил в бой на лошади, которую вы ему подарили. Он хорошо переносит стрельбу, но не любит, когда рядом рвутся снаряды».
