- О! Какие мы резкие.

Я все пытаюсь их отшить, но товарищи попались упрямые. Отворачиваюсь:

- Зато вы, я смотрю, сильно плавные.

Второй опять берет разговор на себя:

- Девушка, вообще-то, незнакомым мальчикам, хамить нехорошо.

Константин неодобрительно качает головой в подтверждение словам приятеля. Понимаю, что все это провокация, но завожусь все сильнее и чувствую, как меня уже несет не в ту сторону. Снова оглядываюсь на них:

- А вы не знакомы? Так познакомьтесь.

И ехидно добавляю:

- Да еще и мальчики… Сочувствую.

Мои визави тоже начинают злиться:

- Глянь, какая Ляля. Борзеет на глазах.

Понимаю, что надо быть сдержанней с такими отморозками и потому оглядываюсь, пытаясь говорить более примирительно:

- Ляля стояла, никого не трогала.

И снова отворачиваюсь от греха подальше.

- Серьезно? А мы можем и потрогать.

Константин пытается ухватить меня за локоть, но я поднимаю руку вверх, уворачиваясь. Срываюсь на резкие нотки:

- Клешню убрал!

- Как ты сказала?

Раздраженно дергаю плечом уже не стараясь сдержаться:

- Что, уши заложило?

В нашу беседу врывается грубый голос. Я даже не сразу узнаю его. Это Роман Данилович! Он идет к нам:

- Алле! Что парни, какие проблемы? Ну?

На фоне недомерка Константина и его приятеля, Серебров с его метр девяносто и крепкой фигурой смотрится так грозно и мужественно, я даже замираю с открытым ртом.

Второй мужичишка вдруг тыкает в сторону Романа стаканом:

- А ты кто такой?

- Я то, кто такой? Я майор уголовного розыска Соловец. И по совместительству муж вот этой девушки.

У девушки челюсть откровенно падает до земли - вот это да! Вцепившись в сумку двумя руками, лишь хлопаю восторженно глазами. Константин пытается ерепениться:

- Ты че, типа напугал сейчас?

Серебров продолжает угрюмо рычать, кривясь лицом:

- Это я, типа, фраерок представился.

Смотрю исподлобья и улыбаюсь - ну как не влюбиться в такого красавца?!

- Ну, так чего? Вместе посидим или отдельно сядете?

Разбойная парочка сдувается, но за собой последнее слово, пытается оставить:

- А майор, с такой телкой ты никогда полковником не станешь!

Сам ты телок, оглядываюсь, кося глазом, а потом снова с восторгом взираю на Романа, Мне ужасно нравится и этот разговор, и Серебров в нем.

- А я генералом сразу стану. Свободны!

Мечтательно вздыхаю – вот бы такого, да мне… Константин кивает приятелю:

- Пойдем.

Они направляются в зал, но собутыльник Константина мешкает, посматривая на нас, и Серебров торопит его:

- Иди, иди, глаза не сломай.

Когда парни исчезают, Серебров со вздохом поворачивается ко мне, и я ошалело гляжу, то на него, то вслед парням. Растерянно бормочу:

- Вот козлы, а?

- Это не козлы Мария, это бычки. Хотя я их прекрасно понимаю, ты сегодня обалденно выглядишь.

Старалась... Взмахнув сумочкой, расплываюсь в улыбке:

- Спасибо. Будем считать, что это комплимент.

- ОК.

Роман осматривается вокруг:

- Послушай, может, ну… Давай, может, присядем где-нибудь?

Но мне местная публика уже активно разонравилась и хочется убраться в более тихую гавань.

- Может, поедем в другое место, а?

- А чего?

- Как то здесь мне уже не очень нравится.

Пытаюсь разглядеть в зале, где там растворились Константин с приятелем, кто этих козлов знает, ткнут ножиком в полутьме зала, и не запломбируешь. Серебров понимающе кивает на мои опасения:

- А, поехали. Куда?

- Ну, я не знаю куда, решай ты. Ты же у нас муж!

И хохочу отворачиваясь. Муж! Вот так нас с ним и закрутило….

***

А полное мое грехопадение произошло спустя неделю. Как сейчас помню тот несуразный вечер.

Приготовления опять были долгими и начались дома днем. Переодевшись в красный халатик, отправляюсь в ванную, на табуретку, где меня уже ждет Дорохина со стеклянной мисочкой нарезанных кружочками огурцов – похоже, она уверена, что мне пора схрумкать пару молодильных яблок и искупаться в чане с кипящим молоком, дабы не испугать морщинами Сереброва. Она отдает стеклянную миску мне в поднятые руки, и я замираю, старательно тараща глаза, пока она в ярком свете искусственного освещения, прилепливает мне на фэйсе эти огуречные срезки:

- Вот, будет у нас лицо, как у младенца попка.

Приложив кружки к щекам, она переходит ко лбу. Взмахнув рукой c порцией нашлепок, она восклицает:

- Все СПА-салоны просто отдыхают!

Не знаю про салоны, но, походу, эта креативщица свои огурцы успела сунуть в морозилку, прежде, чем начать надо мной экспериментировать. Чуть шевелю бровью:

- Ой, холодная Свет.

- Слушай, ну, извини, не подогрели. Но зато прямо из холодильника.

Я поднимаю глаза к потолку - есть время поразмышлять и подумать о ближайшем будущем. Поразмышлять о своем, о женском. Чувствую огуречный холод не только на лбу, но и на висках и бросаю вопросительный взгляд на подругу:

- Я, наверно, похожа на бутерброд, да?

Если еще проложить копченой колбаской и хлебушком. Дорохина цокает языком:

- Ну, слушай, двадцать минут потерпеть и дело в шляпе.

Чем ближе время икс, тем мой мандраж сильнее. Роман, конечно, романтичная натура, но если ему вступит… Я же помню его туманный взор с полным отключением контроля над мозговой деятельностью. Но тогда был повод все пресечь на корню и достаточно грубо, а как поступать теперь?

- Свет.

- Чего?

- Я нервничаю.

- Да не нервничай ты, я тебе говорю – ну, пощиплет немножко, ничего страшного, все в порядке будет с твоей физиономией.

Я снова закатываю глаза вверх, но теперь по другому поводу – ну, как можно не понимать и не слышать меня! Обиженно взрываюсь:

- Да, я не про лицо!

- А про что ты?

- Про Сереброва.

Так резко дергаюсь, что огурцы начинают сваливаться с щек один за другим и Светке приходится их ловить и собирать.

- О, господи.

- Блин.

- А что Серебров?

- Вдруг он…

Замираю на мгновение, подыскивая слова, которые не пугали бы меня описанием процесса. Наконец, заканчиваю:

- … Захочет большего.

Дорохина возвращает упавшие кругляшки назад на лицо:

- Ну, конечно, захочет! Мужики, они вообще всегда этого хотят.

Ну вот, успокоила, называется.

- И что мне делать?

Светка отворачивается, притоптывая ногой:

- Что делать, что делать…

Потом снова принимается за огурцы в миске:

- Снимать штаны и бегать!

Ага, без штанов от Сереброва? Жалобно повышаю голос:

- Дорохина, ну блин, я серьезно!

- Ну, я тоже серьезно… Ну, не знаю, ориентируйся по обстоятельствам.

Она сует лишний огуречный кружок себе в рот и начинает его жевать.

- И потом… Ну, если ты его любишь, то это все равно рано или поздно произойдет.

Ясень пень, что произойдет, но лучше бы попозже. Чтобы морально собраться, подготовиться, принять анестезирующего… И вообще, я девственница. Сраженная этой мыслью, вся встрепенувшись, распахнув глаза и открыв рот, смотрю с надеждой на подругу:

- А у тебя, когда первый раз было?

Светка задумывается, потом отворачивается, продолжая жевать.

- У меня? Сейчас вспомню.

Потом снова смотрит на меня:

- М-м-м... Ты Цепенева, помнишь?

- Гришку, что ли?

Дорохина кивает, опустив глаза.

- М-м-м.

Вообще-то мы с ним особо не дружили, у него своя компания у нас своя. И после школы в институт поступать не стал, где-то работал, вроде женился, потом жена его бросила из-за пьянок… Не наш человек. Поэтому не врубаюсь, причем тут Светка:

- Ну, да и что?

Светлана отворачивается, грызя огурец:

- Ничего.

До меня вдруг доходит и я удивленно ржу:

- Капец, Дорохина, ты чего с Цепеневым?

Прикрываю рот рукой, пока от гримас не посыпались огурцы.

- Вообще… Он же…

Недоуменно мотаю головой, презрительно скривившись: