- Нет, это такая реформационная идея.

- Ну, давай, в двух словах.

Мягкова начинает расхаживать позади кресел.

- В общем, так…. Сейчас много говорят о компьютеризации процессов, цифровизации…. Это можно внедрить и сделать хорошую рекламу. Кстати, можно привлечь медийных лиц…

Что-то ее повело не в ту степь. Компьютеризация это правильно, но причем тут реорганизация, новый отдел и реклама? Я осторожно прочищаю горло.

- Гкхм.

Мягкова тут же испуганно заканчивает:

- Нет, конечно, можно и без медийных…. Но, как мне кажется, если переориентировать часть наших сотрудников на этот вопрос, будет беспроигрышный вариант.

Она садится на место, а я смотрю на Болотную, ожидая ее финансового вердикта. Он оказывается неутешительным.

- Когда кажется, Валечка, креститься надо. Что ты думаешь, у нас здесь Голливуд? Знаешь, сколько будет стоить покупка компьютерных серверов? А медийных лиц? Мария Павловна, вы простите, конечно, но я не собираюсь подписывать такую смету!

Смотрю на Стасю, наморщив лоб - в принципе, примерно этого я и ожидала. Мягкова пытается сопротивляться:

- Станислава Брониславовна, я просто озвучила идею.

Не поворачивая головы, перевожу взгляд на нее и продолжаю молчать. Идея мне не очень нравится, хотя и имеет перспективы. Болотная огрызается:

- А вы знаете, я даже боюсь озвучить цифру, на которую такая идея тянет, Валентина Степановна.

Ксюша вдруг встревает:

– Валечка, ты лучше ешь. Я же говорила - это перебор.

Похоже, у нее с Валей свои разборки, вот и подставляют друг друга. Вздохнув, вылезаю из-за стола:

- Ладно, проехали.

Встаю позади Федотовой и Мягковой, уперев руки в спинки их кресел, и призываю народ к более активным действиям:

- Давайте, прокрутите что-нибудь еще. Какой-нибудь неожиданный концепт. Так…, а что у нас горячее никто не ест? Или оно, уже, не горячее? Ну, все, налегаем на теплое.

***

Творческий толк от летучки, конечно, есть, но эти троглодиты столько смолотили на халяву, что Петрович меня, наверно, убьет. Захожу в комнату отдыха… Что же я здесь забыла? Открываю холодильник, заглядываю внутрь, а потом захлопываю. Нет, не то.

- Фу-у-у… Нельзя столько жрать.

Иду к чайнику и бормочу сама себе:

- Правильно говорят: кишкоблудство хуже наркомании.

Ставлю стакан на столик, и наливаю в него воду из чайника… Сзади раздается негромкий голос Пригожина:

- Не помешал?

Бросаю незаметный взгляд в его сторону, но демонстративно не поворачиваюсь:

- Нет, я это помещение не выкупила.

Поднимаю стакан и пью.

- Маш.

- Что?

- Что происходит?

Чуть поворачиваюсь, боком к Пригожину, но по-прежнему стараюсь на него не смотреть. Соблюдаю дистанцию.

- А что происходит?

- Ну, я же вижу, что ты со мной играешь.

Кажется, у мужика на сексуальной почве крыша поехала. Ему мало Федотовой? Приложив руку к груди, изображаю удивление:

- Я, с тобой?

- Ну, не я же.

Он пытается взять меня за руку. Дергаю ее вверх, ускользая от прикосновения. Стоп! Вот только трогать меня не надо!

- Руку… Отпусти.

- Извини.

- Слушай, а с чего ты взял, что я с тобой играю, а?

- Ну, мне вчера в лифте показалось, что...

Опять этот лифт! Что же там произошло?

- Тебе показалось.

- Да? Странно.

- Что, странно?

- Ну, ты все время такая разная.

- Да, я все время разная, а что здесь такого?

Бросаю на него взгляд, а потом отвожу глаза в сторону:

- Сегодня я одна, завтра другая. Сегодня я надела джинсы, завтра юбку.

Беру стакан со столика и торопливо допиваю воду. Совсем рядом слышится его мягкий голос:

- А я?

Хмыкнув, оглядываюсь и окидываю мужчину взглядом сверху донизу:

- А что ты? Ты тоже хочешь юбку одеть?

Снова судорожно хватаю стакан в руки, но он уже пустой. Но Сергей не дает себя сбить:

- Что ты прикажешь мне делать?

В голове стучит тревожная мысль – отшить, отшить, отшить… Оглядываюсь в сторону двери:

- А ты, иди, целуйся с Ксенией.

- Причем здесь Ксения?

Я раздраженно ставлю стакан на стол. С грохотом! Вот хватает у мужика наглости. Еще два часа назад звал ее в гости к себе домой, когда мамы не будет. Ему, видите ли, было приятно! У кого из нас девичья память?

- А скажешь не причем?

Решительно прохожу мимо него и иду к себе. Многостаночник, блин. Но радует то, что я права – никакого подобия на эмоции, о которых рассказывала Дорохина!

***

Стычка с Пригожиным вконец сбивает рабочий настрой и я, вернувшись в свой новый кабинет, погружаюсь в сладкие воспоминания о Ромке и нашем с ним неожиданном сближении. Это произошло три месяца назад…

Окончание дня проходит в рабочей текучке, а когда на часах стрелки опускаются вертикально вниз, начинаю собираться домой - повесив сумку на плечо, подхватив курточку, выхожу из нашей рабочей комнаты. Сбоку слышится громкий возглас Романа Даниловича:

- Девушка!

Вскинув голову, смотрю в противоположную сторону – кого это он? Серебров направляется ко мне, широко улыбаясь:

- Девушка, подождите, вы что, уже уходите?

Он большой начальник, я подчиненная, и у меня особого веселья на душе нет, что видимо и отражается на моей физиономии:

- Представьте себе.

Если речь пойдет о дополнительной работе на вечер, то нужно сразу поставить точки над i – вот чего-чего, а оставаться и тратить личное время на чей-то бизнес, нет никакого желания. Вызывающе приподнимаю брови:

- Меня сегодня пригласили в ресторан и мне надо переодеться.

Легкая улыбка трогает его губы:

- Ага… Ну-у-у и кто же этот счастливчик?

Так это не по работе? Настроение сразу подскакивает вверх. Иду к лифту, подыгрывая Роману и практически флиртуя. И это меня нисколько не смущает и даже нравится:

- А-а-а… Вы его не знаете.

Губы сами собой разъезжаются до ушей. Пригожин делает удивленные глаза:

- Серьезно?

- Ха, абсолю-ю-ютно!

- Ревнивый?

- Хотите проверить?

- Хочу.

Он почти прижимается к моей спине и это вызывает приятную дрожь в теле и крамольные мысли в голове. Отшучиваюсь:

- Ну, приходите, если есть здоровье.

- Куда именно?

Мстительно называю недешевый ресторан в моем микрорайоне.

7-2

Двух с половиной часов на сборы вполне хватает. Светка помогает мне с вечерним макияжем и прической. Даже выдает мне к красному платью и красной сумочке свое белое длинное манто – буду сегодня яркой, таинственной и гламурной. Будет как у Хмелевской - все красное, даже туфли и заколка, скрепляющая пучок на голове. К восьми приезжаю в ресторан и узнаю, что столик никто не заказывал, но места свободные есть. Да-а-а, раскатала губу… Вот так всегда! Не знаю, придет мой Ромео или нет, так что в зал не иду, а располагаюсь возле одной из барных стоек, положив на нее локоть и бросив рядом сумочку. Изучаю листок с меню. Сзади раздается развязный голос:

- Добрый вечер.

Кошусь на прилизанного мужичка с бокалом пива. Позади него еще один искатель дамского общества. От них исходит ощущение угрозы, и я внутренне напрягаюсь.

- Может, девушке чего–нибудь посоветовать?

Молча отворачиваюсь и не реагирую. И, честно говоря, я этих парней немного побаиваюсь.

Напарник поддерживает своего товарища:

– Константин, зачем ей твои советы. Ты бы ей лучше чего-нибудь предложил.

Константин сосет пиво из своей емкости, а потом тянет шею, заглядывая мне через плечо:

- Ну, так как?

Оглядываюсь, отстраняясь:

- Что, как?

Тот насмешливо сюсюкает:

- Ну, тебя угостить чем-нибудь?

Похоже, меня дешево клеят или приняли за проститутку. В любом варианте этот балаган меня начинает раздражать:

- А мы что, Перекоп вместе брали, что уже на «ты»?

Не уверена, что они знают, где находится Перекоп. Прилизанный с любопытством облокачивается на стойку.