«Сосуд любви мы наполняем только раз…» Любовь… Она может быть скверной выдумкой или высочайшей истиной, угасающим солнцем или вспышкой сверхновой, мокрой простынёй, которую сушит на своей спине гималайский шерп, или тёплым одеялом для замерзающего путника… Но она обязана случиться в человеческой жизни. Иначе… зачем? Сосуд любви мы наполняем только раз… Нагим упрямством ревности и страсти, Теплом надежд и памятью о счастье, Признаньем наших мыслей, а не фраз. В ней вырастает новый человек, Как бабочка – он разрывает кокон… Любовь приходит в жизнь, как свет из окон, И, как в унылый шаг, приходит бег. Её по каплям не дано пролить, Не выцедить, утехам на потребу… И для души она подобна хлебу Своим предназначеньем нами жить. В своей неразделимости хрупка, Как жизнь сама – она несовершенна. Тела, ею живущие, – нетленны, И свет её пронзает облака. Она сильней в закате наших дней, В ней наши чувства не меняют цвета. В ней – смертью из зимы уходим в лето И, как ни странно, любим всё сильней. 2020 Это было давно… Живёт на нашей улице Маруся С походкой и улыбкою Мадонны, С губами абрикосового вкуса И телом соблазнительно нескромным… Когда она выходит из подъезда, Стремительно меняется погода… И кажется, что к нам идёт принцесса, Прекрасная в любое время года. Припев: Мари-Маруся, ты классная баба! Ты вся – мечта приблатнённых ребят! И всей своей крепко поддатой бригадой Они хотят красивую тебя. Вокруг полно заманчивых девчонок, Давно познавших таинства любви… Но на тебя глядят как на икону И чувствуют волнение в крови… Твои глаза орехового цвета, Твоя улыбка – тайны неземной! Зимой для нас – как продолженье лета, А летом – словно солнышко зимой. В твоей походке женственно неспешной, Как между роз в таинственном раю, Заболевают красотою внешней Все пацаны, что водку с пивом пьют… Им снится в сновидениях бездонных До боли ослепительная грудь… Как боги, они верят, что Мадонна С любовью к ним придёт когда-нибудь. 2021 «Меня любила женщина чужая…» Меня любила женщина чужая, Из милости, с натугой и скорбя… Согласно правилам, нас выгнали из рая. В раю ведь невозможно жить любя. Когда, в любовь впадая, как в молитву, Мы жажду плоти окунали в кровь… В нас золингеновскую всаживали бритву Аскеты, оскопившие любовь. Настырно препарировали члены, Виновные в участии, потом Поставили молитвой на колени И залепили двери в храм крестом. Остынь, судья! Да я её не помню! Так – грудь, глаза, три взгляда, две руки… За что меня теперь в каменоломню? Вот так, всего в камнях, – на дно реки? Да я не знал, что женщина чужая, — Она без надписи, – а может, и своя? Ну, выпили на сборе урожая, Потом сплелись начала и края… Я вовсе не страдаю приапизмом, По сути, я обычный импотент… Готов принять назначенную клизму, Но не страдать, как вражеский агент. Что говорит? Да что она там скажет, Всё бредни, всё больной, в горячке Блок… У ней ворота вымазаны сажей, Она – библейски признанный порок. Сам знаешь, старче, эти Магдалины Святого во посту сведут с ума… Был выпивши, не помню всей картины, Она сама ко мне пришла, она сама… Слаб человек – а тут такое тело! И взгляд, огнём текущий по душе… Да я не отрицаю – было дело… К тому же оба были в неглиже. Ну, понял я – всё надо по закону! И никаких там пьянок на лугах… Да я исправился. Зачем меня на зону, Ещё и с поражением в правах? Вот, каюсь, и товарищей присяжных Прошу свидетельствовать – в помыслах я чист… Условно дайте мне, коль это важно, И исполнительный, что для оплаты, лист. А к этой бабе, будь она неладна, Поверьте, люди, больше ни ногой! И так мой орган задышал на ладан, И вообще, неладно с головой… Меня любила женщина чужая На празднике вина и урожая… Впервые мною правила свобода, Любовь к любви и продолженью рода. И я её, как мог, тогда любил. Но жить с ней жизнь мне не хватило сил. 2020 «Мне снится женщина старинного уклада…»
Мне снится женщина старинного уклада — С негордым вздёргом чудной головы, С невинно-страстным шёпотом: «Не надо…» — Вербальным проявлением любви. Её волос натянутые струны И глаз опущенных неощутимый взгляд… Её улыбка ускользающей Фортуны, Как бесконечно давний свет Плеяд. Мир поглощён. Как в губку, убран в тело, Свобода выбора смеётся вся в слезах… Дымится то, что лишь вчера горело, В руках отчаянно скрежещут тормоза. Мне снится отражённая в сознанье Плоть божества из глины бывших будд… Живот-бархан, облизанный стараньем Ветров пустыни из песочных груд. А в символах колен, ушедших в небо Вершинами молельных пирамид, Любовь её становится мне хлебом, Глотком вина, что плоть мою пьянит. Величие порфироносных судеб, Закат империй и луна в крови — Всё то, что нас, людей, выводит в люди, Заложено в негаснущей любви. Я вновь живу в утерянной свободе, В мазках безумно-жёлтых на холсте… Живой во сне – я отдаюсь природе И старость распинаю на кресте. И в месте том, где я входил когда-то В ту воду, из которой век наш пьём, Я, в гордой позе римского солдата, Пронзаю сон свой вечности копьём. Он снят с креста, в ткань плащаниц уложен… Но в этом сне мне не придётся спать… Я, как неверующий, был неосторожен, На том пути, что вёл меня в кровать. 2021 |
