Мне не должно быть дела до мнения взбалмошной и чересчур избалованной девчонки, которая не ценит шансы и усилия, приложенные семьёй ей во благо. Да и не только «не должно быть» – мне, собственно, и нет дела до её мыслей на мой счёт. Но этот взгляд… В нём почти ненависть.

– Мне вас жаль, – уничтожающе спокойно заявляет Инна. Так хладнокровно, так уверенно в своей правоте, что даже ухмыляться не тянет, хотя именно такой реакции заслуживает эта её дерзость. – Вы имеете влияние и связи в этом университете, и это настолько вскружило вам голову, что вы решили, что можете владеть всем миром. Но управлять собой и своей судьбой я не позволю. И вам лучше осознать это сейчас, а не стоять на моём пути.

О как. Девчонка и в самом деле настолько самонадеянна, что открыто бросает мне вызов. Смотрит напряжённо и испытующе.

Я бы, может, и оценил такую храбрость, но ведь ничего, кроме глупости, за ней не стоит. Подростковый максимализм и убеждённость, что весь мир против неё, когда я ей на самом деле только одолжение сделал тем, что сюда помог пробиться.

Ещё никогда Лена не была настолько права, характеризуя кого-либо, как в случае с этой Инной.

– Ты мне угрожаешь? – снисходительно уточняю.

Она явно с трудом преодолевает порыв врезать мне. В её глазах это читается так ясно, что я чуть ли не ощущаю ту самую несостоявшуюся пощёчину.

– Предупреждаю, – Инна умудряется быстро перестроиться и даже вроде как не теряет уверенность.

Крепкий орешек, значит?

Что ж, видимо, лёгким этот пусть не будет. Не то чтобы я рассчитывал, что смогу её убедить, но такая упорность даже выбивает из колеи. Инне настолько плохо от одной мысли, что придётся учиться и, возможно, работать, вместо того, чтобы привычно тусоваться? Я для неё уже чуть ли не злейший враг.

Ладно, пусть так. Но в этом случае ей лучше меня боятся, а не наперекор идти.

– Очень жаль, что ты не понимаешь по-хорошему, – бесстрастно подытоживаю, собирая вещи. – Советую всё же обдумать мои слова, ну а пока свободна.

– Свободна… – ядовито проговаривает Инна. – Забавный выбор слова.

Я хмурюсь. Она теперь жертву решила изображать? Бедную несчастную девочку мучают учёбой?

Это уже начинает утомлять.

– Уходи, – только и говорю.

Но Инна остаётся на месте, смотрит на меня угрюмо, настороженно следит за действиями. Даёт понять, что не собирается слушаться, бросает вызов.

Что ж. Я тянул до последнего, но, похоже, придётся всё-таки поговорить с Леной насчёт кое-каких вынужденных мер.

Придя к этому выводу, просто иду к двери. Останавливаюсь в проёме.

– Предпочитаешь, чтобы я запер тебя здесь? – насмешливо спрашиваю, бросив взгляд на Инну.

Она чуть ли не кипит. Явно жаждет сказать что-то ещё, а может, и не ограничиться словами.

Каждая проходящая секунда звенит нарастающим напряжением, которое я почему-то не могу нарушить. Не то чтобы мне интересны дальнейшие действия капризной глупой девчонки, но чуть ли не замираю, глядя на неё.

Она отводит от меня взгляд, шумно вздыхает, в спешке берёт сумку и стремительными шагами выходит.

Проходя мимо меня, ощутимо задевает плечом. Уж не знаю, намеренно или нечаянно. Ставлю на первое.

Но всё это уже не имеет значения. Сегодня мы оба обозначили свои позиции, и теперь отступать некуда. Уж она точно не станет, значит, не должен и я.

Ненавижу! И свою долбанную мачеху, и эту чёртову академию, и этого заносчивого, невыносимого Владислава Дмитриевича! Да и Аня тоже уже бесит. Не хочу видеть никого из этих лиц, да и здание ненавистное претит. Оно словно сжирает меня.

Я бы рада успокоиться и обдумать, что дальше, но это не так-то просто. Беспомощность и ярость просто разрывают.

Хватит! Я больше не позволю с собой так обращаться. Ни мачехе, ни уж тем более Владу, ни даже папе. Они все не захотели по-хорошему? Так почему я должна до последнего пытаться?

Искренне не понимаю, зачем вообще пыталась обходить углы, зачем приехала сюда, зачем строила планы по мягкому высвобождению из академии… Смысл? Ради денег? Лучше найду способ их заработать, но подальше отсюда. Ради папы? Ну так он не особо обо мне думал.

Хватит. К чёрту. Устала.

В спешке заваливаюсь на кровать на глазах у довольно напряжённо следящей за моими движениями Ани, поспешно ищу в контактах нужный номер. Сердце колотится как после марафона – не привыкла я быть бунтаркой, прущей против отца. Но выхода, кажется, нет. Хватит думать о его чувствах, забивая на собственные. Главное – как можно незаметнее для Влада сбежать именно сейчас, чтобы успеть решить вопросы и с балетом, и с подработкой. А там, когда уже появится почва под ногами, пусть хоть мир рухнет, выстою.

Я как-то не особо боролась за нас с Денисом. Нас разлучили этим поступлением, и с тех пор я ему не писала, не звонила. Хотя после того скандала, который мои отец с мачехой ему устроили, этот шаг явно стоило сделать мне. Его молчание могу понять – они обвинили парня в моём совращении, что сбил меня с правильного пути, что давлением заставил быть с ним, чуть ли не насилуя…. А ещё сказали, чтобы многое не мнил о себе и что таких, как он, вокруг меня полно вертится. Что если он ещё раз объявится, то и посадить могут.

То ли я была слишком в шоке, то ли в тот момент на передний план стал ужас за своё будущее, но толком не возражала. Позволила увести меня. По сути, безмолвно подтвердила все эти слова. С тех пор мы с Денисом не контактировали.

Понимаю, почему не звонил он. Но не понимаю, почему этого не делала я. Что ж… Прошло хотя бы не так много времени. Вряд ли меня забыли.

Судя по всему, Денис не удалял мой номер. Он принимает вызов после парочки гудков, но при этом молчит.

– Привет, Дэн, – вздыхаю, не самая простая задачка мне предстоит. – Это Инна, узнаёшь?

– У меня определился номер, – бурчит.

Я немного успокаиваюсь. Этот тон, как и то, что Денис принял вызов и молчал, говорят об обиде. А значит, я небезразлична. Ведь будь дело просто в осадке от того скандала, было бы проще заблокировать мои контакты, и всё на этом.

– Я не всё тебе рассказывала о себе, – вздыхаю. Не слишком тянет меня на болезненные откровения, да ещё когда Аня тут сидит и откровенно уши греет. Но, похоже, другого выхода нет, если я хочу отсюда идти.

Выходить в коридор не стану. Наплевать, что там соседка услышит и подумает. Подругами мы с ней в любом случае не будем, фальшивая видимость дружбы – не моё.

Я рассказываю всё, как есть. Возможно, немного сумбурно, но суть передаю, ничего не опуская. И Денис слушает, не сбрасывает, хотя и молчит.

Молчит даже после того, как я закончила. А потому я неловко добавляю:

– Мне жаль, что они наговорили тебе столько дерьма. Это были не мои мысли. Прости.

Денис всё ещё молчит, и я настораживаюсь. Может, для него всё это слишком, и он сейчас ищет слова, как лучше распрощаться?

А ведь мне нужна именно его помощь… Больше не к кому обратиться. Он единственный из моего окружения, кто живёт один. Есть две подруги, но они с родителями, братьями, сёстрами. К ним не вариант.

– Денис… – чёрт, ненавижу это своё состояние, когда вынуждена просить и искать милости у того, кто ко мне не расположен. – Ты тут?

– Да, – наконец, откликается он. – Просто осмысливаю. Учитывая, что в первую очередь ты рассказала мне о своих проблемах, а только во вторую извинилась, ставлю на то, что тебе нужна моя помощь, а не я.

Я вздыхаю. Будет глупо отрицать, да и не хочу лицемерить. Хотя, конечно, и вправду неловко выходит, но что уж делать?..

– Да, в первую очередь я позвонила из-за этого, – виновато признаю. – Но это не значит, что мне не стыдно за тот случай. Я должна была вступиться.

– Это понятно, что тебе жаль и все дела, – устало вздыхает Денис. – Я о другом. Я ведь тебе не нужен, так?

Я тоже вздыхаю. Нет смысла врать Денису, что мне нужен он – мне не поверят. Да и без того тошно.