Лыкоренко перехватил тему:

– Но не будем забывать, что они описывают всё с преувеличениями, естественно.

Доклад был закончен. Громов сложил руки на груди и после недолгих размышлений произнёс:

– У вас есть предполагаемые места расположения носителей баз данных? Расположение ключевых объектов, по которым можно восстановить картину произошедшего? Оценить состояние этого комплекса? Пути подходов, отступлений?

Немного замявшись, «барабашка» ответил, сосредоточив безжизненный взгляд на грозных глазах боевого офицера:

– Повторюсь, мы не доверяем информации, поступавшей от куратора на «восьмидесятке». Можем предоставить подробные планы комплекса до перестройки, когда он был центром разработки боеголовок – «Объектом 60». Сейчас мы точно знаем, что данные находятся на подземных этажах комплекса, как и …

– Как и клетки, откуда сбежали особи, верно? – переспросил Громов. Его голос стал суровее.

Лыкоренко ответил вместо «силовика»:

– Но они ведь уже сбежали из них. Бояться нечего.

Командир «Раската» громко вздохнул. Стукнув костяшками по столу, он спросил:

– Я правильно понимаю – группа должна провести разведку боем – а по-другому не выйдет – на территории, о которой мы почти ничего не знаем, «охраняемой» превосходящими силами неизвестного противника?

– В целом, да, – утвердительно покачал головой Лешаков.

– Угу, – сердитым басом протянул Громов. – Каков план?

Кононов расстелил на столе карту местности с обозначенными на ней символами. Красным маркером были выделены здания, размещённые среди полей, лесов и озёр. Синей пунктирной линией был очерчен периметр, на котором квадратами с номерами 1, 2, 3 и т.д., были указаны опорные пункты Сил Сдерживания. Сверху, недалеко от периметра, зелёным цветом был нарисован треугольник с примечанием «Гнездо», а рядом с ним – короткая, еле заметная серая линия взлётной полосы аэродрома. Карта отрисовывалась на основе снимков со спутника. Объекты были хорошо узнаваемы, цвет маркеров только выделял их.

Взяв карандаш, Лыкоренко склонился над картой, показывая на красный кружок:

– Твоя первая цель – вот этот узел связи. Он находится на вершине, рядом с объектом, спрятан между отвесами скал. С него будет отлично видно остальную территорию. Здесь должен быть небольшой отряд охраны, несколько построек и самое главное – локатор. Не самый навороченный и мощный из всей системы комплекса, но он находится на вершине и является чуть ли не единственным не связанным с системой ПВО напрямую.

Александр Иванович кивнул. Командующий продолжил, предлагая подключиться к разговору офицеру авиации:

– На пункте нужно установить контакт с отрядом охраны, собрать имеющиеся сведения и попытаться наладить работу локатора. С помощью него мы зайдём в систему обороны базы и снимем протокол воздушного охранения. По доставке к точке высадки свои мысли выскажет майор Яргин.

– Гхэээрм! Извините, – прокашлялся лысый вояка, – готов предоставить транспортные вертолёты в количестве десяти штук. Вместимость каждого – шестнадцать человек. Есть два огневых звена по четыре штурмовых вертолёта. Мы знаем, что в зоне объекта действует автоматизированная система ПВО, – голос майора был прокуренный, да ещё и с нотками бронхита. – В каком она состоянии, кто её сейчас контролирует – неизвестно. Но, по полученным сведениям, модели используемых установок способны поразить транспорт по всей этой площади, – майор очертил концом ручки неправильный овал, накрывающий почти всю территорию с красными квадратиками на карте. – Поэтому считаю целесообразным зайти на малой высоте одной-двумя машинами вот в этот «коридор», у возвышенности. Там вертолёты смогут зависнуть на десять-пятнадцать секунд, не опасаясь прямого наведения ракет.

– А потом? – Громов перевёл взгляд с карты на капитана авиагруппы.

– Потом? Потом уже можно будет задействовать и все машины, все звенья. Также в небе будет беспилотный аппарат для наблюдения за территорией.

– Все не пойдут! – оживился Лыкоренко. – Хотя бы одна машина для нужд «Гнезда» останется, и ещё одну переоборудуйте в вертолёт для раненых. Полевой госпиталь организован недалеко от полосы.

– То есть не более восьми машин? – переспросил полковник из «Раската».

– Так точно! Восемь машин для переброски личного состава и два боевых звена, – Яргин спешно вытирал проступавший на лбу пот.

– Вполне хватит, – стал рассуждать вслух Громов. – Всех посылать на «восьмидесятку» нет смысла. Мы теоретически способны проводить успешную зачистку территории от мутантов, но не при таком количестве особей. Я пошлю несколько небольших групп. Они начнут: здесь, здесь, и здесь, – он показал несколько разнесённых друг от друга точек на карте. – Высадятся с небольшим интервалом. Твои звенья будут нужны для отвлечения стай, в первую очередь! Они должны будут создать шум таким образом, чтобы звук высадки групп затерялся в общем хаосе. И делать это нужно на противоположных сторонах от зон высадки. Проработай временные интервалы. От посадки до посадки двадцать минут – чтоб место десантирования осталось точно за спинами тех тварей, что «пасутся» неподалёку от него. Ну, и отправить на задание я готов не больше половины состава – вторая половина «Раската» должна быть в состоянии выступить по тревоге в качестве групп эвакуации, в любую минуту.

– Меньше, – добавил Лыкоренко, – я хочу твоими ценными кадрами усилить периметр Сил Сдерживания. Инструкторами там пусть будут.

– Готов отправить в опорные пункты не больше одной трети, – дружелюбно, но твёрдо произнёс Громов.

– Да, отлично!

Затем в кабинете обсуждались принципиальные моменты высадки, количество и состав групп, предполагаемое время операции и прочие моменты предстоящей «разведки». Лешаков всё это время молчал, кивая головой в моменты, когда вопрос был обращён к нему. А ещё он внимательно следил, изучал героя Южной войны. Когда совещание закончилось, командующий операцией объявил:

– Все свободны. Полковник Громов, задержитесь, я хочу ещё кое-что обсудить.

Вновь задвигались стулья. Уходя, «эфбэбэшник» протянул руку Александру Ивановичу со словами:

– С Богом! Я буду на узле связи с самого начала высадки, для координации. Ну и ещё потому, что определённые действия лучше будет выполнить по моим советам, – на лице появилась звериная улыбка, – так будет спокойнее всем.

– Так точно, – Громов, прощаясь, пожал руку человеку в чёрном кителе.

Когда дверь в кабинет закрылась, за столом остались Лыкоренко, Громов и Кононов. Настенные часы размеренно отбивали секунды. В этом ритме затихал звук шагов, удаляющихся по коридору.

– Наш парень – все свои, – Лыкоренко указал взглядом на начальника штаба, дав понять давнему товарищу, что теперь «лишних» людей здесь нет.

Командир «Раската» шумно выдохнул, растирая шершавой ладонью лоб своей уставшей головы:

– Помнишь, как всё начиналось, Петь? Сверхсекретное подразделение для выполнения особо опасных заданий. Как пошла эта шумиха по всем войскам! Какая была очередь из сук-карьеристов и столичных щеглов на это место – командующий учебным центром!

– Помню-помню, – в этот момент Лыкоренко доставал из ящика стола спрятанную бутылку личного «неприкосновенного запаса» и три стопки.

– Скольких «зарезало» ведомство то по одному критерию, то по другому! А потом первые шальные методики, первые травмы на «полевых манёврах». И вот Специальное Подразделение по Борьбе с Биологической Опасностью «Раскат», – положив руки на стол, Громов увидел выставленный алкоголь и, поморщившись, отказался. – Нет! Не сейчас, – когда мои назад вернутся, тогда и опрокинем.

– Помню, Саш, – стопки легко прозвенели, когда массивные пальцы генерала переносили их обратно в стол. – И красные пятна на форме: чтоб…

Громов перехватил фразу друга:

– Чтобы знали, что будет, если твари прорвутся. «Своей ли, чужой ли будешь окроплён!»

– Да и ведь забрызгало, – Лыкоренко перевёл взгляд на начальника штаба. – Сколько живых ушло с первой линии обороны?