Забавное сравнение, если учесть, что я ничего об этих мухах не знаю.

Музыка бодро играла, поднимая настроение. Песни ложились на душу, радуя её, пока сквозь басы не начал пробираться какой-то странный звук. Я сначала подумал, что это у меня или телефон барахлит, или наушники. Но нет, стоило их снять, как звук стал слышен лучше.

Я снова прислушался, пытаясь понять, на что это похоже.

Это похоже на то, как в окно кто-то скребется. Но мы живем на пятом этаже, какие тут могут быть гости? Или это чайки с побережья прилетели, постучались? Очень смешно. Я сам с себя уже не смеюсь.

Скребущий звук продолжался. Вот упоротое создание, кем бы оно не было. Я поднялся и подошел к окну, задумчиво разглядывая окресности. Если бы я был героем фильма ужасов, стоило бы открыть окно и радостно принять в свой дом нехорошего гостя. Но я и был героем фильма ужасов. Как и все те бедолаги, которым не повезло попасть в корпорацию «Семаргл», отмеченные красной молнией. Перуницей, если мне не изменяет память.

Я толкнул окно. За ним висел в воздухе кусок грязно-серой ткани. Из ткани выглянула голова с огромными, как у инопланетянина, глазами. Беззубый рот и почти незаметный нос. Хоть прямо сейчас историю контакта третьего типа снимай. Хотя…

Третий тип контакта вроде бы совсем не о том.

– Что тебе, мелкий? – удивился я.

– Скажи, как меня зовут… скажи, как меня зовут.

– Подожди немного, сейчас я тебе все скажу.

Я отодвинулся, пытаясь закрыть окно, но существо оказалось резвее. Оно ворвалось в дом, упав на плитку. Я попятился, отыскивая взглядом свой рюкзак. Существо, странно извиваясь зигзагами, поползло ко мне.

Да у него же рук нет! И ног, видимо тоже.

Значит, игоша.

Само имя не проблема. Но вот мальчик или девочка? Олег или Наташка? Как же его назвать, чтобы он успокоился и отправился по своим делам. И не он ли убил своего несостоявшегося отца? Только каким образом?

– Скажи, как меня зовут…

– Это ты убил того мужика, что не хотел быть твоим отцом? – спросил я.

У существа что-то в мозгах сломалось. Оно пыталось переварить сказанное. Однако у него не вышло, судя по всему. Кажется, оно начало злиться и придвинулось ко мне еще на пару ползков. Рюкзак, как назло, находится возле окна. И что же я его не захватил с собой?!

– Скажи, как меня зовут, – продолжало ныть существо.

– Хватит уже, а? – попросил я, снова попятившись и врезавшись в стенку. Отступать некуда. Что же теперь делать, как тебя назвать, шкет?! Ты Сережа или Катя? Ну же? Ну?!

Оно застыло рядом со мной, глядя уродскими глазами. И я понял, что оно сейчас прыгнет. А если прыгнет, то мне несдобровать.

– Скажи, как меня зовут! Скажи!!!

Голос игоши поднялся до визга. Может, оно не ребенком было, а банши? Глупое предположение, но ничего другого мне в голову не пришло. Посмеюсь… потом.

– Скажи…

Существо прыгнуло, растекаясь по моему лицу. Дыхание перехватило, и я не удержался, падая на пол. Так вот оно как убило того дядьку. Я содрогнулся от брезгливости и попытался отодрать от себя существо. Оно не давалось. Странно, вроде рук и ног нет, а держится так, словно есть.

Я стиснул зубы и все же сумел оторвать его от себя.

Существо повисло рядом со мной.

– Скажи, как меня зову-ууу-ут…

Второй атаки точно не выдержу. Игоша прыгнул. Я, с трудом сохраняя равновесие, крикнул.

– Женя, тебя зовут Женя!

Игоша рухнул на землю. Какое-то время он еще полз ко мне. Потом ухмыльнулся беззубым ртом. На миг его лицо изменилось, став почти нормальным. И он, медленно расплываясь, исчез.

Я выдохнул с облегчением. И торжествующе посмотрел на телефон. Пытались меня смутить непосильной задачей? Ха!

Приложение заорало, я поспешил войти. Очередное уведомление: «Поздравляем с завершением задания. Вам начислено 100 баллов».

Зашибись.

Телефон лежал на тумбочке рядом с раскладушкой. Я смотрел на телефон, и мне почему-то казалось, что телефон смотрит на меня. Какое-то время мы молча гипнотизировали друг друга. Потом я потянулся к телефону и выключил его.

Пойду лучше прогуляюсь.

Я решил сходить на детскую площадку недалеко от нашего дома. Двойные качели, горка и лавочка. Ничего интересного. Я сел на лавочку, глядя на то, как двое детей резвятся на качелях, а третий взъерошенным воробьем смотрит на них. Что-то с этим парнем было не так.

Я присмотрелся. Да, узнаю этот взгляд. Взгляд ребенка, которого никто не принимает в свою стаю. Или в свое стадо. Взгляд ребенка, который страстно этого хочет, но повторяет себе, что ему наплевать. И что-то в моей черствой душе дрогнуло. Я цыкнул и поднялся, подойдя к этому пацану.

– Эй, шкет, чего ждешь? Покататься охота? – спросил я с ухмылкой.

– Не больно и хочется, – отозвался пацан, отводя взгляд.

Мама учила с незнакомцами не разговаривать? Правильно учила. Меня вот в свое время тоже учили. Поэтому я еще живой и здоровый.

– Хочешь, покажу что-то интересное? Нет, можешь не идти, – я отвернулся и сощурился. – Пойдешь прямо, перейдешь через дорогу, вглубь парка. Там будет фонтан и небольшой комплекс. А не какая-то вшивая качалка для малолетних.

– Правда? – пацан засомневался. – То есть… мне нельзя с незнакомцами разговаривать.

– Меня зовут Влад, – представился я, – Влад Соболев.

– А я… Витя.

Витя робко улыбнулся. Почему-то он воспылал ко мне доверием, что весьма странно. Дети всегда доверяют мне, хотя не могу сказать, что я хороший человек. Да что уж там, с трудом год назад отмазался от многих неприятных вещей. Чуть под суд не угодил. Спасибо организации «Семаргл», вытащили.

Хотя теперь я не уверен уже, что благодарен им.

– Все, Витя, топай. Развлекайся.

Я махнул рукой и, сунув руки в карманы, пошел назад к лавочке. Пнул банку, выкатившуюся с дороги. Красота, чистый город в действии.

Сев на лавочку, я проследил за Витей. Что-то меня в нем еще насторожило. Точно, вид у него не просто одинокий, а усталый. Не спит, что ли, по ночам? Я уже встречал таких вот усталых сонных мальчишек и девчонок. Да и взрослых тоже, куда без этого. Но когда не высыпаются дети, это настораживает. Меня, по крайней мере.

Я не спасатель и никому причинять добро не люблю. Но почему-то, когда дело касается детей, мне хочется действовать. Возможно, древний и дурацкий инстинкт.

Оставшись сидеть на лавочке, я дождался, пока вернется Витя. И помахал ему рукой. Он подошел ко мне и сел рядом. Я протянул ему мороженое, купленное в магазине неподалёку. Витя не отказался. Тем более, что я его с собой никуда не звал.

– Скажи-ка мне, Витя, что тебя беспокоит?

– А тебе зачем это знать, Влад? – он уткнулся в мороженое.

Так.

Какие у детей обычно страхи? Подкроватные монстры или чудовища в шкафу. Это и кикимора может быть, и бабайка, и бука. Полуночница еще.

– Потому что у меня под кроватью дома живет страшная зверюга, – соврал я. – И я боюсь, что она меня утащит за собой.

– Правда, боишься? – в его глазах заблестело что-то этакое. Сопереживание, что ли. Значит, я угадал.

– Конечно, боюсь. Я бы не отказался, чтобы родители меня за руку подержали. Но они смеются: я же взрослый, на первом курсе учусь.

Витя какое-то время молчал, доедая мороженое. Видимо, не желает рассказывать. Очень жаль, может быть, я даже сумел бы помочь. Ладно, не хочет, не надо. Я поднялся с лавочки, прощаясь.

– Я тоже боюсь, – вместо "до свидания" сказал он, – подкроватного монстра. Он меня утащит.

– Ты его видел? – я вернулся на лавочку.

Витя покачал головой. И уставился на палочку от мороженого, стиснув ее так, словно вот-вот переломит. В чем-то я его понимал. Сам бы тоже вряд ли смог признаться в своих настоящих страхах. Особенно, когда эти самые страхи обзывают детскими и тупыми. Ну еще бы, под кроватью живет что-то страшное. Обхохочешься.

– Не видел, – признался он.