Ну я успокоил себя тем, что время это покажет, а я не позволю ей наделать глупостей.

Неожиданно дверь в мой кабинет открылась и из-за нее показался Август. Я уставился на него полный непонимания, церемониймейстер неплохо меня знал и обычно в такие моменты не беспокоил. Знал, что из этого ничего хорошего не выйдет.

– Простите, Ваше Величество, – залебезил он, и я в момент понял, что он тут явно не по своему желанию, – но принцесса Аделаида настаивает на том, чтобы вы ее приняли.

Я лишь прикрыл глаза рукой и глубоко вздохнул, в самом деле, чем я думал, когда приглашал ее сюда?

Кажется, я очень ошибался, когда сравнивал ее со змеей, принцесса больше походит на бульдога, как вцепиться, так и не отпустит, вот только я совершенно не собирался сдаваться и делать по ее.

Но отказать в аудиенции ей я тоже не мог, хотелось, чтобы Август принес мне немного успокоительного, но это могли бы трактовать как слабость. Черт, и поесть тоже не успел!

Голодный и злой король явно не самый лучший собеседник, но что поделать, принцессе на это, кажется, глубоко наплевать.

– Ваше Величество, я пришла, чтобы, наконец, поговорить с вами напрямую и достигнуть взаимопонимания, – принцесса опустилась передо мной в глубоком реверансе, хотя по этикету в нем не было необходимости. Но она, видимо, решила продемонстрировать мне все возможные достоинства этого самого брака с ней. Достоинства там и правда были достойными, особенно выгодно они смотрелись в столь глубоком вырезе, у меня на такие даже фаворитка не рисковала, хотя, что уж тут скрывать, у меня фаворитка вообще не рисковала.

Однако из-за ее спины выплыл слуга, у которого было блюдо с огромным количеством мясной нарезки, которой так славилась Бахрия. Мой взгляд тут же переместился из глубокого декольте на гораздо более волнующую меня снедь. Я судорожно сглотнул. Есть хотелось нестерпимо.

– Я подумала, что до праздничного ужина еще далеко, а вам после столь насыщенной и волнительной коронации просто необходимо как следует подкрепиться, – проворковала Аделаида. А я, наверное, впервые почувствовал что-то кроме раздражения по отношению к ней. Обидно было в этом признаваться, но это было правдой, никто, кроме нее, не подумал о собственном короле.

Не теряя времени, я тут же подхватил кусочек и запихнул себе в рот, к черту этикет! И тут же удовлетворенно заурчал, словно кот на солнышке, это было бесподобно вкусно.

– Вы же не собираетесь меня отравить? – поинтересовался я в шутку, отправляя себе в рот еще один кусочек и тут же сооружая себе бутерброд.

– Ну что вы! Как я смею? Неужели я, по вашему мнению, настолько глупа?

А с ней, если так посмотреть, то можно и договориться.

Анна

Долго на кухне я задерживаться не стала, хотя мне здесь все больше и больше нравилось, собственно говоря, тепло, уютно и кормят хорошо, да и еще самой пахать как лошадь не надо.

Не надо, но придется!

Именно так я себя “с радостью” успокоила, ведь на самом деле это было так, я все еще не попала в тайную канцелярию и мне было уже страшно даже подумать, что меня там может ждать. Заранее.

Однако я нашла в себе силы, собрала волю в кулак и направилась в свою комнату. Возле комнат Джеймса я на секунду остановилась, мне хотелось осторожно заглянуть и проверить, все ли у него в порядке, но только так, чтобы он этого не заметил. Я стояла и медлила. На короткое мгновение даже рука потянулась к ручке, но я резко выпустила из себя воздух и твердо решила выкинуть из головы глупости. Джеймс – натуральный самодур. Он просто бесится от того, что я не пала к его ногам как любая другая девушка этого мира, а тут еще и из меня королеву пришлось сделать.

Нет, я, конечно, ему, безусловно, благодарна, несмотря на все обучение в тайной канцелярии, я вряд ли смогла бы выстоять против него хотя бы минуту, да и вообще эти бои до смерти меня не сильно привлекали. Особенно если эта смерть могла быть моей.

Я точно испытывала признательность, но ведь это же совсем не значило, что мне надо сейчас вешаться ему на шею? А ведь он именно этого ожидал! Что я, сраженная его благородством, тут же кульком упаду ему в ножки, а еще лучше в – шаловливые ручки.

Почему-то после всего, что между нами было, сомнений в том, как именно Джеймс бы попросил меня его отблагодарить, не возникало.

Именно с такими мыслями я вернулась в свою комнату и буквально застыла, поразившись тому, как она преобразилась за то короткое время, пока меня не было. Вернулись маленькие безделушки и появились платья. Много новых платьев. Но самое потрясающее было то, что почти вся комната была буквально завалена цветами. Словно это и не комната вовсе, а натуральный цветочный магазин. В одном из букетов я увидела маленькую записку “ Моей прекрасной королеве от графа Бусти”, гласила она, а я буквально выронила ее из рук, словно записка была отравлена. Жуть какая! Что это такое вообще?

– Это цветы от новых поклонников и лизоблюдов, – я подняла голову и увидела Августа. Губы поджались, а в горле встал ком, почему-то подумалось, что Джеймс ни разу не прислал и не подарил мне ничего. Ну то есть вообще ничего, ни даже захудалого букетика ромашек!

И стало обидно. Очень.

– Мы вернули все ваши мелочи на место и доставили вам хоть какую-то одежду, взамен, – тут церемониймейстер примолк, видимо, обдумывая, как бы мне помягче сообщить о том, что Джеймс приказал избавиться от моей одежды, но я это и так знала, – вот только что делать с конфетами и прочим?

– Прочим? – гулким эхом переспросила я, все еще осматривая весь этот цветочный магазин, что находился сейчас у меня в комнате.

– Ну да, конфеты, украшения, конь, белый, – как-то несколько растерянно сообщил мне Август. А меня внезапно взяла злость.

– Цветы все раздать горожанам, пускай порадуются, конфеты и прочую снедь раздать слугам, – начала я и задумалась. Украшения это, конечно, совсем не то, что стоит раздавать, да и вообще я как-то до сегодняшнего дня не размышляла о финансовой составляющей моего пребывания в этом мире. Оно все как-то само складывалось, были более неотложные дела. Например, как бы меня не убили или не разоблачили по ходу дела.

– Украшения оставить, я подумаю, что с ними делать, – я начала мыслить вслух.

– Отправить в сокровищницу? – поинтересовался Август.

– Зачем коня в сокровищницу? – откликнулась я, совершенно не понимаю, что мне делать с этой внезапно свалившейся на голову лошадью.

– Я про украшения и золото, – вернул меня в реальность из моих размышлений церемониймейстер, а я тут же прищурилась. Этот старый хрыч ведь не просто так спрашивает, тут точно есть какая-то неизвестная мне загвоздка. Вот только какая?

– А что будет, если я отдам это в сокровищницу? – поинтересовалась я, окидывая его внимательным взглядом.

– Как что? Они будут там, – как ни в чем не бывало ответил Август, но я же его не первый день знаю!

– Хорошо, а как я смогу их получить обратно? – поинтересовалась я.

– Только с разрешения Его Величества, – ответил Август, широко улыбаясь, вот же уж. Получается, это не вложения, а просто натуральное пожертвование в пользу короны.

Нет, на такое я не согласна. Зная местного короля, мне точно нужны совершенно свободные и независимые от него наличные, чтобы спалось спокойнее.

– А где я могу хранить свои активы так, чтобы могла ими распоряжаться без вмешательства Его Величества? – спросила я.

– В банке, но как только вы выйдете замуж, этим все равно будет распоряжаться ваш муж, поэтому я не вижу смысла в подобном, – пожал плечами церемониймейстер. Он, конечно, может, и не видит, но я вижу, очень ясно и четко, что замуж я не пойду, по крайней мере до того, пока не устрою тут небольшой переворот суфражисток. Я не вдавалась в тонкости прав женщин этого мира, но, кажется, стоило.